Горячие ветры Севера. Книга 3. Закатный ураган - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Русанов cтр.№ 47

Тот самый воин, что начал забаву с метанием оружия в столбы – с белой прядью в иссиня-черных волосах, – кивнул и хлопнул в ладоши.

Улыбаясь, из толпы вышел Эван. Эх, не понравилась мне его улыбка. Презрительная какая-то. Словно у недоброго учителя перед экзаменом. Мол, давайте, давайте… Готовились? Учили? Старались, ночей недосыпали? Думаете, что знаете? Сейчас я вам докажу – не знаете вы ничегошеньки. Вы просто не в состоянии познать науку так, как я. Рылом не вышли…

– Полегче, Эван! – весело крикнула ему вслед Бейона, и пригоряне рассмеялись, словно удачную шутку услышали.

Старший брат тряхнул головой, отбрасывая непослушную прядь со лба. Плавно вытащил из ножен свои мечи. Отсалютовал Глану, скрестив их пред грудью.

И началось!

Я не очень-то разбираюсь в тонком искусстве игры клинков. Именно искусстве. Или даже – Искусстве. Что мне доводилось видеть в жизни? Танец Сотника на утоптанной площади у «Развеселого рудокопа»? Короткие и беспощадные схватки Этлена с петельщиками? Яростную атаку принца Кейлина и того же Глана во время бегства из «Каменной курочки»? Этого, безусловно, мало, чтобы разобраться в мастерстве выпадов, отражений ударов, уходов и прочего, что составляет мастерство настоящего, опытного и умелого воина.

Братья танцевали, скользя сапогами по красноватому щебню. Ни один, ни другой не пытались сдерживать силу и скорость ударов. Хотя, я в том не сомневался, лезвия были самыми что ни на есть настоящими – боевыми, тщательно заточенными. Свист рассекающих стылый воздух клинков изредка сменялся звоном, когда оружие сталкивалось.

Ничего не понимая, но восхищенный красотой творящегося действа, я наблюдал за уверенными, отработанными на бесчисленных тренировках движениями.

Лицо Эвана не покидала саркастическая улыбка. Глан сохранял непроницаемое выражение.

До каких пор они будут сражаться? До первой крови? Или старейшина прервет схватку, когда сочтет нужным?

И тут Глан, связав правым мечом левый меч Эвана, толкнул его так, что старший брат сделал длинный шаг, чтобы не упасть, и припал на одно колено. Лезвие клинка, щербясь и от этого жалобно плача, заскрежетало по гранитной крошке.

Острие меча, зажатого в левой ладони Глана, остановилось в полупальце от затылка противника.

Гул прокатился по толпе. Прокатился, нарастая и сменяясь ропотом негодования.

Когда Эван успел развернуться и косо полоснуть младшего брата по груди? Только глаз пригорянина мог различить движение. Я же увидел всего-навсего результат. Набухающую алыми каплями по краям белую полосу. Удивленное и растерянное лицо Сотника. Хищный оскал Эвана…

Ночь. На этот раз – ночь. Заснеженные крыши домов и белые шапки на каменных изгородях. Блеск звезд в небесах и сверкание ледяных иголочек изморози. Пригорье, хоть и южнее Приозерной империи, лежит на пути к высочайшим горам Крыши Мира. Лето здесь сухое и жаркое. Зимы морозны и малоснежны.

У третьего – нижнего – круга ограды пригорянского поселения стояли три заседланных коня. Давно стояли. Снегопада-то и нет особо сильного, а все-таки гривы припорошены, да по притороченным к седлам вьюкам словно кистью со щедро зачерпнутой побелкой кто-то мазанул.

Кони стояли. Дышали шумно. Отфыркивались. Изморозь оседала на темно-рыжих мордах. У двоих без отметин, а у третьего – с белой проточиной через лоб.

Городок вокруг замка увяз в тишине. Над островерхими крышами плыл горьковатый дымок. Собаки молчали. Послышался скрип снега под быстрыми шагами. Вряд ли мастеровой на прогулку среди ночи выбрался.

Из густой чернильной тени вынырнул невысокий гибкий силуэт. На плечах – плащ. За спиной два меча. Пороша на черных волосах.

– Быстро. Не ожидал.

Голос Сотника. То есть Глана. Сколько лет прошло после наблюдаемых мной событий. Десять, пятнадцать лет? Может, и больше. А голос его не изменился.

– Не замерз?

А это уже Эван.

Его я слышал всего один раз в жизни, не считая нынешнего сна, но запомнил навсегда.

– Не успел.

Спутник, вернее спутница Эвана молчала. Под наброшенным на голову необычным убором – шапка не шапка, платок не платок, а больше всего похоже на оторванный от плаща капюшон с длинным завязками, пришитыми к нижним углам, – сверкнули черные глаза, которые ни один мужчина, однажды увидев, не забудет, – Бейона.

Глан молча отвязал рыжего с проточиной коня, взял под уздцы.

Эван смахнул рукавом полушубка снег с седла. Подставил сложенные пригоршней ладони девушке. Она оперлась коленом о его руки, оттолкнулась и оказалась на спине лошади. Разобрала поводья, поймала носками стремена. Испытующе оглядела братьев:

– Ну, не передумали?

Глан только хмыкнул и не проронил ни словечка.

Эван прищурился:

– Я – нет. Разве что наш хлюпик… А, Гланчик?

– Гляди, сам не передумай, – Глан, не коснувшись стремени сапогом, взлетел в седло.

– Ты, никак, пугать меня вздумал? – Эван не потянулся к оружию, но как-то скособочился, всей повадкой показывая готовность к немедленной атаке.

Младший брат смерил его оценивающим взглядом. Открыл было рот, но смолчал.

– Эй, задиры, – одернула их Бейона, – вы хотите заставить меня пожалеть, что отправилась в путь с вами? Думаете, без двух упрямых баранов, я не смогу повидать мир?

Братья сразу сникли. Глан опустил взор к лошадиной гриве. Эван примирительно помахал открытыми ладонями и вскочил на коня.

– То-то же, – усмехнулась Бейона. – А то раззадорились… Слушать противно.

– Да ладно, – Эван поправил вьюк, улыбнулся, как мне показалось, заискивающе. – Не сердись. Поехали?

– Поехали! – отозвалась девушка.

– Сперва на запад?

– Ага! В Йоль! А там видно будет!

– Ну, в Йоль так в Йоль, – кивнул Эван.

А Глан опять промолчал. Ему, похоже, было все равно куда…

Я проснулся от резкой боли в щеке. Несколько ударов сердца сидел, оторопело оглядываясь. Перенестись из морозного зимнего Предгорья в слякотный Ард’э’Клуэн конца златолиста – это вам не полмерки лесных орехов наколоть.

Рассвело. И должно быть, уже давно. Разоспался я что-то. Раньше за собой такого не замечал. Хотя ничего удивительного. После вчерашней ночи каким двужильным нужно быть, чтобы не мечтать об отдыхе и сне. Щеку саднило. Боль не смертельная, но крайне неприятная. Я провел большим пальцем по подсыхающей корочке, ощутил на коже проступившую сукровицу…

И вспомнил.

Да, хорошо досталось. Первый раз в жизни копытом по лицу схлопотал. Как жив остался?

Стрыгай меня раздери! А где же мои спутники?

Это же надо! Дрыхнет как ни в чем не бывало, а о друзьях и думать забыл. Молодец, Молчун, нечего сказать. Просто не Молчун, а свинья неблагодарная!