Горячие ветры Севера. Книга 2. Полуденная буря - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Русанов cтр.№ 53

Но даже несмотря на бедственное положение феанни, бурчал кое-кто из арданов, вот тюкнуть бы топором в висок остроухую сволочь, крапивное семя, и — в скважину ее, да грязью забросать. Пришлось обронить невзначай, что Сотник родом из пригорян и очень не любит, когда его спутников, вольных или невольных, обижают. Мужики побурчали, косясь на мечи Мак Кехты — все решили, что это Глана, — и замолкли.

Он ничего не сказал, но оружие себе взять даже на время наотрез отказался. Упражнялся по вечерам с дротиком, который неизвестно как в лесу добыл.

Гелка сразу потребовала к котлу ее приставить. Сказала, эти мужчины, дай им волю, уморят друг друга бурдой всякой. Кто бы возражал! Вот и куховарила она. Да так всем понравилось, что у некоторых арданов аж щеки круглеть начали. А кроме поварских дел, ухаживала она за беспомощной Мак Кехтой, как за грудным младенцем. Я кое-каких травок насобирал — дягиля и девясила. Вместе с сушеной малиной, запас которой у нас еще не вышел, они жар феанни утихомирили. Чистотела не оказалось, но я еще с Аен Махи пучок листьев будры прихватил. Сердечком листики, а с краю будто мышь обгрызла, волнистые. Я их нарезал мелко и закипятил. Очень неплохое средство оказалось против волдырей — зуд унимает, а где кожа лопнула, там ранка быстрее заживает.

А свободное от лечения Мак Кехты время я с Ойхоном проводил. Он рудознатец ничего, толковый, но только под землей никогда не был, тонкостей горного дела не знал. А потому вопросов у него ко мне, восемь лет в рассечке кайлом отмахавшему, уйма накопилась.

Так и провели почти седмицу.

Феанни уже выздоравливать начала. Сидела на постели из елового лапника, что мы в шалаше ей соорудили, пробовала ходить.

И вот вечером у костра, после ужина, арданы начали вспоминать житье-бытье до похода в Лесогорье. Один из мужиков, Рагд вроде бы, похвалился, что ходил с Экхардом в долину Звонкой против остроушьих замков воевать:

— Ух, и жаркое дело было! Еще Мак Дрейна мы с налету взяли, а вот Мак Кехтин замок… Ох, и дрались остроухие!

Я опасливо покосился в сторону шалаша, где феанни. Не слышит ли? С нее станется вскочить и за оружие схватиться.

— Что ты головой вертишь, — оскалил прокуренные зубы второй ардан, Брул. Ойхон часто хвалил его за то, как ловко управляется этот кряжистый мужик с качелькой, не абы как раскачивался, а ритм строгий держал. — Думаешь, твоя ведьма порченая услышит? Так мы ее не боимся. Так и знай.

— Не таких, как она, заставляли кровушкой умыться, — поддержал приятеля Рагд.

— Соображаешь, что городишь? — осадил его первый помощник Ойхона, Дирек по кличке Жучок, румяный, улыбчивый, с оберегом от бэньши на шее. Эх, брат-ардан, повстречал бы ты бэньши, как мы, помог бы амулетик твой? — Это ж баба. Остроухая, а всё ж баба. С кем воевать собрался?

— Да ладно тебе, — отмахнулся от Жучка Рагд. — Тоже мне, защитник выискался.

Третий работяга, чьего имени я так и не запомнил, мрачно кивнул, буркнув что-то под нос. Дирек горько вздохнул и отвернулся.

— Знаешь, что у нас в войске с такими защитничками делали? — не унялся Рагд. — Капитан Эван так говорил…

— Кто?!

— Капитан Эван. Он в последнюю войну капитаном конных егерей был. Ох и рубака!

Знаю.

Я не увидел в темноте, а скорее почувствовал, как напрягся Сотник.

— Никому спуску не давал. Говорил, остроуший подпевала — хуже остроухого. Потому как второго по ушам да по глазам косым отличить от доброго человека можно, а первого поди распознай. Он, как находил такого, кто шибко нелюдей жалеет, тотчас плетей, да с оттягом… Любил размяться.

Верно. Видел я.

— Это я тебе, Жучок, нарочно толкую. Чтоб ты понял, не все жалельщиков любят… Да. Жалко Эвана. Сгинул где-то на северах. И где его могилка, никто не узнает никогда.

Я смолчал потому, что Глан молчал тоже. Видно, неприятно ему вспоминать о братоубийстве. А может, и вообще о таком брате вспоминать не слишком приятно?

— Эх, а как-то раз… — Рагд даже рукой взмахнул от воодушевления.

— Всё. Спать, — оборвал Ойхон. — Завтра с утра инструмент собирать. На новое место переезжаем. Или забыли?

— Какое такое новое место?! — возмутился Брул. — А домой? Я женку второй месяц не мял! Где ж тут в лесу бабу сыщешь? А если и приходят, так остроухие полуживые и девки-малолетки…

Что б он еще наговорил, неизвестно, но Рагд властно взял его за рукав и увел за пределы освещенного костром круга.

— А ведь и я Эвана знал, — вдруг проговорил Ойхон, ковыряя палочкой угли. — Дружили, можно сказать…

Отблески прогорающего костра подсветили его светло-русые кудри, схваченные на лбу, по всегдашней моде мастеровых и рудознатцев, цветастой тесемкой. Вздернутый нос придавал лицу что-то мальчишеское — озорное и вместе с тем уязвимое, душевно ранимое. А сколько ему на самом деле? Лет двадцать пять — двадцать шесть? В младшие братья мне годится.

— Я ведь в Фан-Белл прошлой осенью приехал… Приплыл, вернее. С купеческим стругом веселинским. В начале листопада. Помню, ледок на Отце Рек схватывался по утрам. Ко двору пристраиваться пришел. Никого не знаю. Кому на лапу дать, кто за державу радеет, и так поможет. А тут Эван. Уж он-то место капитана в считанные дни получил. Отчего-то не жалуют пригоряне Ард'э'клуэнское королевство. Во всей гвардии он один из Пригорья и был.

Я скосил глаза на Сотника. Молчит. Как рыба молчит.

Ойхон проследил за моим взглядом.

— А как же мне в голову раньше не пришло! Ты ведь тоже из пригорян будешь, мастер Глан? Может, знал его?

Сотник неопределенно пожал плечами. Как хочешь, так и истолковывай. Или — да откуда же мне знать, или — кто ж его у нас не знает.

Ойхон продолжил:

— Повстречались мы с ним случайно. Разговорились. Я-то сам почти из-под Йоля, а он-то, оказалось, там когда-то нанимался охотников за головами из болотников от поселений отваживать. Выходит, почти земляки. Знаете, как на чужбине бывает? Где и не знаешь, земляка найдешь. Он мне и помог со временем аудиенцию у Тарлека Двухносого получить. Экхарду, оказывается, не до такой ерунды, как золотые россыпи или там руду железную искать. Кто бы другой нашел, а он завоюет. Тарлек больше за державу радеет, чем сам король. Он канцлер в Ард'э'Клуэне. — Рудознатец обвел глазами наш узкий кружок — я, Сотник, Гелка да Дирек-Жучок — слушаем ли?

— Да знаю я, мастер Ойхон, — покивал я. — Он уже двадцать лет канцлером. А слухом земля полнится. Толковый и честный, на удивление.

— Да. Честный. И вперед глядит не на полгода, а на все десять. Он-то мне и денег приказал выдать на работы, да на инструмент, да на провиант… Впрочем, не о том я. До самого лютого, пока война не началась, я к Эвану в гости ходил — винца выпить, в дамки сыграть. Он-то когда у себя в казармах ночевал, а когда у женщины своей, у Бейоны.