Стальной лев. За Родину! За Троцкого! - читать онлайн книгу. Автор: Иван Евграшин cтр.№ 54

Комендант молчал, на него было жалко смотреть. Складывалось впечатление, что из него только что вынули некий стержень и этим самым выпустили весь воздух.

– Зачем вы мне это говорите, хотите перед казнью унизить меня? – наконец открыл рот бывший чиновник.

– Я хочу сказать, что вы, господин штабс-капитан, нашли очень легкий путь решения ваших личных проблем. Вы совершили поступок, и не так важно, правильный он или нет. А теперь, когда пришла пора отвечать за сделанное, вы собрались взойти на эшафот с высоко поднятой головой. При этом убедили себя, что таким образом спасаете свою семью. А вы уверены, что это будет для них спасением? Вы не подумали, что обрекаете их на еще большие мучения? Подумать об этом не пришло вам в голову, Всеволод Андреевич? – Дзержинский внимательно смотрел на офицера, а тот во время этого монолога все ниже и ниже опускал голову. – А теперь получается, что, вывезя вашу семью за границу, что, несомненно, будет сделано, я тоже возьму на себя часть вашей вины перед семьей. А в это время вы, прекрасный специалист, будете бесполезно гнить в какой-нибудь яме. И это вместо того, чтобы решать множество проблем, которые прямо сейчас стоят перед Родиной, вместо того, чтобы направить свои силы и умения ей в помощь в час, когда гибнет само государство. Вместо всего этого вы лишили будущего не только себя, но и своих близких. Своей никчемной смертью вы лишаете этого права и свою страну, – после этих слов Соловьев вскинулся. – И не будем говорить о политике. Мы с вами не в бане. Неужели я неправ, Всеволод Андреевич? Неужели вы действительно считаете себя настолько бесполезным для России? Что же произошло с вами, если вам, русскому человеку, этот вопрос задаю я, поляк?

После этих слов Дзержинский встал и подошел к окну. Он некоторое время постоял возле него, глядя на привокзальную суету, потом обернулся к коменданту.

– У вас есть что сказать мне, Всеволод Андреевич? Хотите помочь себе, своей семье, своей Родине? Я не предлагаю предать, люди придут и уйдут. Я предлагаю вам попытаться найти компромисс, право самому ответить за свои поступки, не перекладывая это на плечи ваших близких. Я предлагаю вам будущее.

– Вы сам Дьявол, товарищ Дзержинский. Что я должен буду делать? – подумав, задал вопрос Соловьев.

– У меня были слишком хорошие учителя, Всеволод Андреевич. Но не будем об этом. Я знаю, что вы прекрасно знакомы с телеграфным делом. Я в этом разбираюсь плохо, но думаю, что в сообщениях, которые вы тут отправляли и получали, есть некие секретные знаки, например набор букв или что-то еще, указывающее на подлинность. Вы ведь знаете все эти знаки?

– Это правда, и такие метки есть. Я знаю их все, – подумав, ответил бывший штабс-капитан Соловьев.

– А вы, Всеволод Андреевич, уверены в этом? Сможете вы передать в штаб Колчака телеграмму, причем так, чтобы там никто не усомнился в том, что передают правдивое сообщение? Подумайте хорошо. Я не могу доверять этим вашим людям, но могу дать вам возможность помочь мне в очень важном деле.

Этот вопрос заставил надолго задуматься коменданта. Задумавшись, он поднялся со стула и направился к окну. В этот момент стоявший за спиной у штабс-капитана Колыванов посмотрел на Дзержинского, но тот сделал разрешающий жест рукой, и чекист остался стоять на месте, не препятствуя передвижению Соловьева. Тот минут пять постоял у окна, потом вернулся, сел на свой стул и обратился к Феликсу Эдмундовичу:

– Я смогу помочь. В чем будет состоять моя задача? Зачем нужен именно я?

– Хорошо, что вы так уверены в своих силах, Всеволод Андреевич. Ваша задача будет состоять в том, чтобы в назначенное время отправлять и получать телеграфные сообщения. Причем так, чтобы телеграфист на той стороне не усомнился в том, что за аппаратом те, кто ему передавал сообщения до этого. Точно сможете? – Дзержинский пронзительно посмотрел на бывшего штабс-капитана.

– Уверен, что смогу, господин Дзержинский, – ответил тот.

– Теперь о том, зачем нужны именно вы. В том случае, если колчаковцы захотят прислать связного для координации действий, вполне логичным будет его встреча именно с вами. Так как вся связь с заговорщиками осуществляется через вас. Также в случае посылки в Пермь террористической группы белогвардейцев, для организации диверсий, они тоже придут к вам. И вы их обязательно встретите. Кроме того, колчаковцы могут прислать человека, чтобы он просто понаблюдал за вами, посмотрел, все ли в порядке и не арестованы ли вы. Согласны оказать мне содействие в этом деле? Если согласны, то тогда давайте договоримся так. Ваша семья остается в заложниках, будем называть вещи своими именами. Они будут находиться дома, но под присмотром. Вы же, как и до этого момента, будете комендантом станции. Домой к вам, скорее всего, никто не придет, это слишком заметно. А вот сюда, где все время толпа людей, очень даже могут. В случае вашего предательства вы сначала увидите, как расстреляют их, а только потом очередь дойдет и до вас. Надеюсь, это понятно?

Председатель ВЧК посмотрел на Соловьева и, дождавшись, пока тот кивнет, продолжил:

– Хорошо. В случае, если вы действительно сможете продолжать держать связь с колчаковцами и передавать им сообщения, я обещаю, что по окончании этой операции вы и ваша семья беспрепятственно выедете за границу. Если ваша помощь окажется действительно ценной, то тогда мы с вами еще об этом поговорим. В противном случае, вы знаете.

– Хорошо. Я согласен с вашими условиями.

– Тогда знакомьтесь. Это Демьян Колыванов, он будет контролировать вас, передавать вам и получать у вас телеграммы, по всем вопросам обращаться будете к нему. Сейчас вы расскажите ему о содержании последних отправленных и полученных сообщений. Через несколько часов я заеду, и мы составим текст первой телеграммы, которую вы отправите. Хорошенько подумайте, что вам необходимо для работы, и сообщите товарищу Колыванову.

– Демьян, у тебя есть ко мне вопросы? – обратился к чекисту Феликс Эдмундович. Тот ответил, что вопросов нет.

– Что же, тогда занимайтесь. У вас много работы, – с этими словами Дзержинский двинулся к выходу.

«Почему все-таки операция «Бантик»?» – уже в машине подумал он. Потом усмехнулся и сказал водителю:

– Поехали, Миша. – И добавил вполголоса: – Лиха беда начало.

21 декабря 1918 года.

Пермь. Штаб обороны.

Феликс Эдмундович приехал к Сталину всего на несколько минут раньше командарма Третьей армии Лашевича. Они успели перекинуться всего парой фраз до того, как прибыл Михаил Михайлович. Поздоровавшись, Иосиф Виссарионович предложил командарму Третьей армии начинать доклад. Лашевич подошел к карте Пермской губернии и, немного подумав, приступил к изложению обстановки.

Оперативная обстановка была следующей.

Подготовка обороны Перми текла своим чередом. Укреплялись позиции, пристреливались сектора обстрела и маскировались орудия. Проводилась разведка, которая также служила средством собрать воедино разбитые полки. В городе было развернуто несколько госпиталей, эвакуированы лишние паровозы и материальные запасы. Каждый день прибывали эшелоны с пополнением и боеприпасами. Выходило несколько газет, работали агитаторы.