Если судьба выбирает нас... - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Валерин cтр.№ 83

— Дык я и говорю… — Мужик как-то затравленно глянул на меня и, переведя глаза на Ивана Силантьевича, сипло проговорил: — Ероху Гвоздева убило… И Тимоху Ермоленко тож…

По словам Званцева, к возможным неприятностям сумели подготовить только сам полицейский участок на Тишинской площади. То есть улицы не перекрывались. Сложно сказать, в чем была причина такой недальновидности — в отсутствии необходимого опыта у пристава или по простой безалаберности…

Присланное усиление в виде десятка жандармов с ручным пулеметом «Шоша» на обороноспособность повлияло не сильно. Дом, в котором располагался участок, выходил на площадь углом, будучи зажат между Трындинским и Малым Тишинским переулками и не позволял контролировать подходы со стороны Пресни, будучи развернут в сторону Садового кольца.

Полицейские и жандармы с крыши наблюдали, как часть толпы пошла вдоль железнодорожных путей по Грузинскому валу в сторону площади Тверской заставы и к Александровскому вокзалу. По пути к бунтовщикам присоединились рабочие железнодорожных мастерских.

Засада с пулеметами была расположена в здании Технического училища, по обеим сторонам от которого за ночь спешно возвели баррикады.

Натолкнувшись на плотный огонь, толпа отхлынула. Часть людей попыталась обойти засаду через Трындинский переулок, но, будучи обстреляна, отошла по Большой Грузинской.

В то время как на Пресне вовсю воевали, организованные группы бунтовщиков вновь попытались сунуться к вокзалу, но были отбиты.

Городовой обратил внимание, что большая часть восставших, растеряв энтузиазм, обратилась к грабежу складов в районе Пресненского вала.

Полицейский участок, перекрывавший выход к Садовому кольцу и обходной путь через Большую Грузинскую к Тверской заставе, атаковали одновременно с двух сторон.

Первое время выручал пулемет, простреливая Тишинскую площадь и выходы с близлежащих переулков, но потом бунтовщики, забравшись на крышу соседнего дома, подорвали его динамитными шашками, а затем и подожгли участок.

Перестрелка тем временем постепенно приближалась к нашему «потешному» укреплению.

Вскоре на Владимиро-Долгоруковской улице замельтешили какие-то фигуры.

Присмотревшись, я догадался, что это полицейские и жандармы, отступающие со стороны Тишинки к Садовой-Кудринской.

Жандармы отступали грамотно — отстреливаясь из винтовок с колена и передвигаясь короткими перебежками, прикрывая друг друга. Городовые же бестолково палили из наганов, прижимаясь к домам.

Пришло время принимать решение.

Теоретически боевые группы восставших, натолкнувшись на пулемет, либо отступят, либо попытаются обойти нас дворами.

Большого стратегического смысла от просачивания нескольких боевых групп в центр города я не вижу. Основную массу бунтовщиков, состоящую, судя по всему, из люмпенов и сочувствующих, которая, соблазнившись возможностью поучаствовать в погромах, примкнула к «революции», пулеметы вполне образумили. То есть, получив сколько-нибудь серьезный отпор, боевики, оставшись без поддержки толпы, скорее всего, отойдут. Ведь весь смысл прорыва именно в создании тотальных беспорядков.

Боевикам сейчас после уничтожения полицейского участка логичнее было бы двинуться к Тверской заставе и Тверской-Ямской улице по Большой Грузинской и Васильевским улицам — раз уж они туда так рвались.

Следовательно, нам следует ожидать попытки прорыва «толпой» при поддержке боевиков.

Трудно описать мое нынешнее состояние…

В некотором роде я даже разочарован!

Возможное боестолкновение, к которому я так готовился, закончилось, по сути, так и не начавшись. Нестройная толпа непонятных людей, с криками и стрельбой двигавшаяся по Владимиро-Долгоруковской улице в нашу сторону, встретив сопротивление, рассеялась практически бесследно.

Если не считать нескольких трупов на утоптанном снегу.

Нестройный залп из винтовок и карабинов и пара израсходованных обойм Гочкиса — и все!

Даже боевики, которых я так опасался, не оказали никакого сопротивления. Я абсолютно уверен, что они там были, только вот связываться с нами не стали. То ли не смогли правильно оценить наших сил, то ли посчитали воевать с заставой занятием бессмысленным и опасным. У них и так сегодня несколько крупных обломов произошло сразу по всем направлениям.

Короче, черт его знает что они там на самом деле решили, но рассвет мы встретили во всеоружии, плотной группой из десятка гусар, девяти городовых и жандармов и двух гренадер — меня и Савки.

Вялая перестрелка во всех частях Пресни продолжалась еще пару часов, пока наконец все не утихло.

А потом… Потом — в город вошли казаки.

Общую обстановку в Москве я узнал лишь к обеду, когда, освобожденный наконец от своей почетной обязанности коменданта баррикады, прибыл в батальон.

Серьезные столкновения, помимо Пресни, произошли в районах, прилегающих к казармам неблагонадежных частей.

На Ходынке, где располагалась 1-я запасная артиллерийская бригада и мастерские тяжелых и осадных орудий, дело дошло до пушек. Мятежники захватили орудия учебных взводов и в течение нескольких часов держали жандармские и казачьи подразделения на почтительном расстоянии. Положение спасла подошедшая конно-артиллерийская батарея. Едва только на территории казарм стали рваться снаряды — всяческое сопротивление полностью прекратилось.

В Сокольнических казармах мятеж вспыхнул в запасном батальоне Телеграфно-Прожекторного полка и расположенных по соседству 2-й и 22-й авторотах и самокатном батальоне. Именно там разгорелись самые кровопролитные бои с применением бронеавтомобилей. Два жандармских эскадрона, учебная рота пулеметной школы, а также запасной батальон Екатеринославского 1-го лейб-гренадерского полка смогли подавить мятеж только к полудню. Да и то лишь при поддержке вошедших в Москву утром казачьих частей.

В районе Серпуховской части взбунтовались роты 55-го запасного пехотного полка. Там, помимо жандармов, пришлось повоевать и сослуживцам моих «засечников» из Сумского гусарского. Противостояние продолжалось почти три часа, но порядок был восстановлен — в основном благодаря тому, что «запасники» испытывали серьезные трудности с оружием и боеприпасами. На двенадцать рот у них было всего около тысячи трофейных «маузеровских» винтовок и по десятку патронов на ствол. К тому же, встретив организованное сопротивление правительственных войск, бунтовщики растерялись, и управление мятежом было потеряно.

Кроме того, было несколько столкновений с полицией и жандармскими патрулями в Марьиной Роще и на Хитровке, где к восстанию попытались примазаться уголовные элементы.

Что касается 192-го запасного пехотного полка, то по чьему-то недосмотру или же злому умыслу четыре из двенадцати рот были выведены в город на патрулирование в район 1, 2 и 3-й Пресненской частей, где и приняли посильное участие в развернувшихся событиях на стороне восставших. Оставшиеся восемь рот, будучи абсолютно безоружными, были легко заблокированы в Спасских казармах.