Дети погибели - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Арбенин cтр.№ 22

– Хорошо.

Комаров повернулся и пошёл к выходу. Уже открыл дверь, когда Нечаев его окликнул:

– Ваше высокоблагородь!

Комаров неохотно повернул голову. Смотрел бирюком.

– Смерть царским сатрапам! – вдруг выкрикнул громко Нечаев, так, что в соседних камерах услышали: задвигались, завозились; кто-то восторженно стукнул кулаком в стену.

* * *

Комаров, выйдя во двор, остановился. Смотритель равелина, жандармский подполковник Филимонов ожидал его, кинулся навстречу.

Комаров взглянул на Филимонова загадочно и строго.

– Послушайте, подполковник… Под любым предлогом на некоторое время удалите Нечаева из его камеры. И произведите там тщательнейший обыск.

Он остановился, как бы задумавшись.

– На предмет? – спросил Филимонов.

– На предмет ди-на-ми-та, – отчётливо, по слогам выговорил Комаров.

Филимонов отшатнулся.

– Что-с? – выговорил он запрыгавшими от волнения губами.

– Именно это! – Комаров со значением поднял палец. – Надо проверить и другие камеры. Но так, чтобы ни заключённые, ни охранная команда об этом не знали. Устройте санитарные мероприятия, что ли… Да! Санитарный день для уничтожения вшей, тараканов и крыс!.. И проверьте каждую щель, даже в нужники загляните! Вы знаете, как выглядит динамит? Я пришлю штабс-капитана Суходеева, он знаком с динамитом. Кстати, он приведёт и поисковую команду. Потому что искать придётся не только в камерах…

Филимонов окончательно растерялся.

– Что-с? – едва слышно повторил он.

– А то-с! – рявкнул Комаров. – Вы что, плохо слышите? Надо обследовать весь равелин и остров. Что такое минные галереи, вы тоже не знаете?..

Филимонов, трясясь, словно в ознобе, спросил:

– Прикажете землю-с вскопать?..

Комаров внимательно посмотрел на него. Сухо ответил:

– Суходеев сам всё сделает. Вам копать не придётся. И, само собою: чтобы никто больше, ни один человек об этом не знал. В особенности нечаевские прислужники, а также комендант Ганецкий. Вам ясно?

Филимонов дико глядел на Комарова, разводил руками:

– Да как же это прикажете всё сделать-то? И обыск, и обследовать, и чтоб без крепостной команды?..

– Команда будет жандармская, так что в помощниках у вас нужды не будет. А когда это сделать?.. – Комаров подумал. – Ночью. Да, думаю, ночью будет лучше всего.

ПЕТЕРБУРГ.

Март 1879 года.

Околоточный Никифоров, глядя в зеркальце, подщипывал свои усики специальными щипчиками. Взглянув мельком на вошедшего дежурного, сказал:

– Чего тебе?

– Городовой Кадило согласно вашему приказанию явился! – объявил дежурный.

Никифоров крякнул. Промолчал и продолжал своё занятие. Он недавно увидел в модном французском журнале фотографические снимки: оказывается, в Европе давно уже стали входить в моду «гусарские усики» времён 40-х годов. Никифорову понравилось; он начал выщипывать и подвивать усы. Это увлекательное занятие стало его hobby: в каждую свободную минуту он доставал складное зеркальце и щипчики и принимался за усики, добиваясь полного сходства с теми, которые были изображены в журнале.

– Ладно, – буркнул он. – Пусть войдёт.

Кадило вошёл, отдал честь и замер посреди комнаты. Истукан истуканом. Выпученные глаза, круглые щёки.

Никифоров спросил:

– Как идёт служба, Кадило?

– Рад стараться! – гаркнул Кадило, тараща глаза.

Никифоров ещё раз критически оглядел свои усики, спрятал зеркальце и повернулся к городовому.

– Вижу, что рад стараться!

Околоточный поднялся, вышел из-за стола. Обошёл вокруг Кадило, остановился прямо перед ним и сказал:

– Экая же, брат, скотская у тебя рожа!

Кадило ещё больше вытаращил глаза и промолчал.

– Заважничал? – спросил Никифоров, бесцеремонно оглядывая румяные щёки и нелепые, торчавшие щёточкой рыжеватые усы городового. Кадило между тем, не отрываясь, глядел на усики Никифорова. Усики казались искусственными, словно бы наклеенными или нарисованными дамской тушью.

– Заважничал, – подытожил околоточный, закончив осмотр. – Экая скотина!

Никифоров вздохнул, вернулся за стол. Сел, поправил посеребрённые гомбочки, свисавшие с плеча на оранжевых витых снурках.

– А ведь тебя, Кадило, опять вызывают.

Кадило ещё больше выкатил грудь вперёд.

– А знаешь, куда? – спросил Никифоров.

– Не могу знать!

– Естественно, не можешь, – хмыкнул околоточный. – Где ж тебе знать, что твою идиотскую физиономию уже не только в министерстве хотят лицезреть, но и в жандармском управлении… Полюбоваться, так сказать.

Никифоров ногтем мизинца почесал набриллиантиненый пробор на голове.

– Н-да. Интересно, и чем же ты так всем вдруг приглянулся? А, Кадило?

– Чего изволите? – заученно гаркнул городовой.

– Скоти-ина… – почти ласково заметил Никифоров и отчего-то вздохнул. Хотя ясно – отчего: ведь не его, Никифорова, чуть не ежедневно вызывают к начальству. Да ещё к какому начальству! Говорят, однажды даже сам министр довёз этого идиота до его квартиры на Васильевском. Никифоров потом специально справлялся: ехать было далеко, в чухонский квартал, зимой утопавший в снегу, а летом – в грязи. Не странно ли, однако?

Никифоров пригладил усики и снова вздохнул.

– Ладно, Кадило. Где Санкт-Петербургское жандармское управление – знаешь? Или тебе провожатого дать?

– Знаю, ваше высокоблагородие! – неожиданно ответил Кадило.

«Во как! – удивился про себя Никифоров. – Однако…»

Нахмурился. Вслух сказал:

– Ну, так марш туда бегом! Велели: срочно. Доложишься дежурному: мол, вызывали. А там, верно, тебя проводят, куда надо.

Кадило молча развернулся и вышел, чеканя шаг.

«Од-на-ко! – снова подумал Никифоров и нахмурился. – Зря я его скотиной назвал… Ещё нажалуется, сволочь! Эх, служба!..»

Но через секунду он уже забыл об этом, доставая из стола свои любимые щипчики и зеркальце.

* * *

На заседании кабинета министров, которое вёл цесаревич Александр Александрович, Маков был невнимателен. Изучал лица министров, думал о своём. Не с кем, не с кем посоветоваться. Не на кого опереться… Даже Валуев – председатель кабинета – «с ними»: не может Валуев не знать, что в действительности происходит. Значит, уже никому верить нельзя. Валуев хитрая и умная лиса, старый служака. Человек иногда дельный, а иной раз просто…