Саракш: Кольцо ненависти - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Контровский cтр.№ 53

— И главное, — продолжал Колдун, не разжимая губ маленького рта, сложенных так, словно он собирался свистнуть сквозь зубы, — во что вмешиваться? Конечный итог любого действия невозможно предугадать. Я созерцатель, а вы — нет, поэтому вам трудно меня понять. Помните наш разговор три года назад? Вы сила, Мак, вы взбудоражили этот мир и вывернули его наизнанку — почти вывернули. И как я вам говорил, сила ваша не осталась свободной — Странник, загадочный человек из вашего мира, взял вашу силу себе. Ваше стихийное возмущение порядком вещей сделалось целенаправленным, вы уже не бунтарь-одиночка — вы стали элементом системы, осуществляющей определенную задачу. Но в ходе вашей бурной разрушительно-созидательной деятельности и вы лично, и все вы, пришельцы, резко нарушили равновесие и продолжаете его нарушать, и последствия этого нарушения непредсказуемы.

— Вы пригласили меня только для того, чтобы побеседовать на философские темы? — спросил Максим, борясь с подступившим гневом.

— Не только, — Колдун шевельнулся, и слепая ночная птица, сидевшая на его плече, переступила с ноги на ногу и взъерошила перья. — Я хочу видеть, каким вы стали, Мак, и сказать вам о варварах. Вам надо их учитывать. Помните, что говорили о пустынниках мутанты? Они — страшные люди, из железной проволоки, ни плакать не умеют, ни смеяться; живут в пустыне, песок жуют, песком запивают. Варвары первобытно жестоки — вы сами видели, что они здесь натворили, но вот насчет питания песком — это не просто метафора. Вы расстреляли повозку варваров и наверняка осматривали их трупы — вам ничего не показалось странным?

— Показалось, — ответил Максим, еще не понимая, куда клонит Колдун. — Тела убитых радиоактивны, причем настолько, что уровень радиации несовместим с жизнью.

— С обычной биологической жизнью, — поправил его Колдун, — а жизнь как таковая — она многообразна. Есть биоорганизмы, которые отлично переносят повышенную радиацию — например, насекомые. А есть и такие, для которых радиация — хлеб насущный.

— Вы хотите сказать…

— Варвары — это новый вид людей, они — дети войны и огромных зараженных территорий. У них кардинально изменился метаболизм. «Горячие воины» варваров могут очень долго обходиться без еды. «Песок жуют, песком запивают». Повышенный радиоактивный фон — это для них естественная среда обитания. Это новые хозяева планеты — если новая война выжжет весь континент и уничтожит все его население, они заселят пустые земли, и чем выше будет уровень радиации на атомных пепелищах, тем лучше для варваров. Один раз появившись, жизнь не хочет исчезать, она приспосабливается к любым условиям, и появление «горячих воинов» — наглядный пример. Варвары уступают нынешним обитателям планеты по умственным способностям. Их ум — это звериная хитрость. Они грубы, жестоки, не склонны к абстрактному мышлению, используют жалкие крохи прежних технологий. Это своего рода резервный вариант Мироздания — явный регресс с точки зрения развития разума, но в то же время — явно позитивная генетическая мутация, которая позволяет выжить в изменившихся условиях, смертельных для прежних разумных обитателей Саракша. Пройдут тысячелетия, и варвары, быть может, создадут новую цивилизацию, но вот какой она будет и будет ли — не знаю. А пока у них есть примитивное феодальное общество и маленькое южное княжество Ондол. Пока маленькое — оно постепенно расширится по мере роста населения и заселения зараженных пустынь. Но крупного наступления варварских орд на север можно не опасаться — центральных пустынь «горячим воинам» хватит на десятилетия. И варвары не спешат — они ждут войны, которая подарит им новые земли, пригодные для обитания.

Ядерной войны, подумал Максим. Разумно — не такие же они и дураки, эти «горячие воины». Чистые районы им не нужны, а во встречном бою «драконы» и «вампиры» перемелют их убогие «телеги» в труху.

— Откуда вам все это известно? — спросил он.

— У меня есть помощники, — сказал Колдун.

— Насекомые, птицы, звери, летучие мыши. И сам я, как вы совершенно правильно заметили, кое-что умею. Так что учтите «варварский фактор» в расчетах. И подумайте, пожалуйста, о равновесии — хорошенько подумайте, Мак. Вам только кажется, что человек всесилен, а на самом деле это не так…

* * *

Задумавшись, Максим не заметил, как дошел от обиталища Колдуна — от подвала в дальнем конце разрушенного города — до центральной площади, где под присмотром Льва Абалкина остался глайдер. Слова Колдуна о нарушении вселенского равновесия мало тревожили Каммерера — он думал о радиоактивных пустынниках. Не верить Колдуну оснований не было, вид разгромленной колонии был красноречивее разговоров.

Они враждебны всем людям Саракша, думал он, враждебны только потому, что люди не могут жить там, где живут варвары, и наоборот. Двум разумным видам не ужиться на одной планете — людям надо дезактивировать зараженные территории (об этом Сикорски говорил еще три года назад), а для варваров это смерть в самом прямом смысле слова. Пока южане немногочисленны, конфликта еще можно избежать, но что будет лет через сто, когда они размножатся, а заодно, что весьма вероятно, овладеют всем техническим наследством выжженных держав? Любая разумная раса стремится расширить свой ареал обитания, и в данном случае это стремление обернется беспощадной войной на уничтожение. Час от часу не легче — теперь понятно, почему желтокожие воители открыли огонь по глайдеру, даже не поинтересовавшись, кто в нем сидит: любой чужой для них враг по определению — враг, с которым говорить не о чем. Теоретически можно разделить континент на две зоны, однако наличие на материке обширных радиоактивных пустынь неминуемо приведет к вырождению (или к перерождению) биосферы всей планеты. Так что — или-или. Вот только этого нам и не хватало, массаракш-и-массаракш! И кстати, как действует на «горячих воинов» излучение и действует ли вообще? Колдун об этом не сказал, а я не спросил.

Глайдер стоял на месте, но Абалкина возле него не было. Максим обошел машину, заглянул внутрь. Грузовой отсек ощутимо фонил — значит, Лев уже загрузил туда «феномен» и, судя по тому, что радиация была вполне терпимой, чем-то его экранировал. Но где он сам? Неужели полез в тоннели к голованам? Не слишком осмотрительно, надо сказать, особенно для профессора уровня Абалкина, — а вдруг появится еще одна варварская «телега»? Может, он просто зашел в ближайший уцелевший дом, вон в тот? Хм, а домик-то знакомый…

Это был тот самый дом и та самая комната — выцветшие обои, скукожившиеся то ли от жары, то ли от старости; рассохшийся паркет, выгоревший в углу; единственное окно без стекла. И самодельный деревянный стол, за которым сидел Гай и чистил автомат, мучаясь от синдрома лучевого голодания. Бедняги Гая уже три года как нет в живых, а колченогий стол стоит себе как ни в чем не бывало — вещи обладают удивительной способностью переживать людей.

Максим подошел к столу и коснулся пальцами его шершавой поверхности. Да, стол тот самый, и табуретка, на которой сидел Гай, та же самая, и вторая табуретка стоит там же, где стояла три года назад. Здесь ничего не изменилось — ничего, — только Гай никогда уже не сядет за этот стол…

Снаружи, за окном, что-то метнулось, словно невидимая птица взмахнула крылом. Максим быстро переместился к оконному проему, готовый ко всему, и вдруг почувствовал, что в комнате кто-то есть. Он медленно повернул голову и замер.