Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде - читать онлайн книгу. Автор: Вильгельм Шульц cтр.№ 19

Геббельс сидел, обхватив голову руками, и не подавал ни звука.

— Фюрер не погибнет — фюрер возродится! — продолжал Рёстлер — Он возродится в сердцах миллионов, и это воскресение будет ошеломляющим. Мы, может быть, даже увидим это потрясающее возрождение… Но для воскресения нужна жертва…

— Это ты ему, — Борман показал на Геббельса, — расскажи. Вы трепачи — вас хлебом не корми, дай полную бочку слов наговорить… Мы останемся без руководства в критический момент. Кто, как не фюрер, сумеет сплотить солдат в окопах, во имя чего они отдадут жизни? За Дёница?

— Мы проиграли. А что делает проигравший, когда видит, что партия проиграна? Цугцванг! Любой ход ухудшает позицию? Правильно! Он должен опрокинуть стол, смешать фигуры, чтобы уже было не понятно, кто у кого выиграл. Я предлагаю опрокинуть стол.

— Но убить фюрера — это чудовищно… — подал голос Геббельс. — Такая жертва не окупится.

— Это жертва ферзя, — отрезал Рестлер. — Она ведет к выигрышу. Посмотри на ситуацию не в масштабе наших дней, которые сочтены. Посмотри на ситуацию в 20-30-летней перспективе. Фюрер — боец. Погибший в бою фюрер — это знамя миллионов потомков. Фюрер живой, проигравший войну, раздавленный, поверженный, — это карикатура. Йозеф, ты же должен понимать!!!

— Ганс, ты двигаешь людьми, как шахматными фигурками, — взвизгнул Геббельс, — с этим человеком я боролся многие годы плечом к плечу. Он крестил моих детей…

Рёстлер только развел руками.

— Ты должен быть выше человеческих пристрастий, если хочешь править…

— Шахматная партия, предлагаемая Гансом, — рассуждал Борман как будто сам с собой, — вроде бы очень привлекательна с первого взгляда… А если русские откажутся? Если Сталин все-таки не захочет мириться? Что тогда?

— Тогда… тогда смерть для всех, — подвел итог Геббельс. — В том числе и для меня… Собственно, она и так не за горами. Я предлагаю шанс ее обмануть… Смерть фюрера — искупление. Мы — его ученики — не достойны его, и еще не прокричит петух, как мы все трижды от него отречемся…

Борман криво усмехнулся…

— Боже, какие же вы все-таки болтуны-пропагандисты… Хуже попов!!!

— Работа такая, — отозвался Рёстлер. — Йозеф! Хватит сопли распускать! Иди, готовь сообщение…

Рёстлер ошибался в одном. Адольфа Гитлера не нужно было убивать. Ему достаточно было лишь не мешать. Он слишком долго был богом, чтобы отвыкнуть от человеческих инстинктов, в том числе и от инстинкта самосохранения. Фюрер устал. Огромная ноша, которую он взвалил на свои плечи много лет назад, все-таки его подкосила, сломала. Особенно горьким было массовое предательство друзей. Каждый из них стремился занять его место, не понимая ни на секунду той тяжести, что он на себя взваливает. Как же все-таки сладка власть, если даже в минуты агонии империи все они, отталкивая друг друга, пытались поймать упавший венец, совершенно позабыв о том, что этот венец — терновый.

Сообщение:

Мы уполномочиваем начальника генерального штаба сухопутной армии генерала пехоты Ганса Кребса для передачи следующего сообщения: «Я как первый из немцев сообщаю вождю советских народов, что сегодня, 30 апреля 1945 г., в 15:50 вождь немецкого народа Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством.

В соответствии с законно отданными им распоряжениями (завещанием), он передал свою власть и ответственность гроссадмиралу Дёницу как президенту империи и министру доктору Геббельсу как имперскому канцлеру, а также назначил исполнителем своего завещания своего секретаря рейхсляйтера Мартина Бормана.

Я уполномочен новым имперским канцлером и секретарем Адольфа Гитлера Мартином Борманом установить непосредственный контакт с вождем советских народов. Этот контакт имеет целью выяснить — в какой мере существует возможность установить основы для мира между немецким народом и Советским Союзом, которые будут служить для блага и будущего обоих народов, понесших наибольшие потери в войне».

Доктор Геббельс, Борман

Начать войну может кто угодно, даже трус. Заканчивает ее всегда победитель.

Луций Корнелий Сулла

1 мая 1945 г.

Гроссадмиралу Дёницу

Вчера в 15:30 фюрер скончался. Завещание от 29 апреля 1945 г. возлагает на вас пост рейхспрезидента. На рейхсминистра доктора Геббельса пост рейхсканцлера, на рейхсляйтера Бормана — пост руководителя партии, на рейхсминистра Зейсс-Инкварта — пост министра иностранных дел. Завещание, согласно распоряжению фюрера, было направлено из Берлина вам, фельдмаршалу Шернеру и в надежное место для общественного мнения. Рейхсляйтер Борман будет еще сегодня пытаться прибыть к вам, чтобы информировать вас о положении. Форма и время опубликования для общественного мнения и войск предоставляется вам.

Подписали: Доктор Геббельс, Борман

Рёстлер бежал по шпалам подземки. Он задыхался. План Монке [21] был всем вроде хорош, кроме одного. Не с комплекцией Рёстлера было совершать такие акробатические этюды. Борман в общем тоже не юноша… И Раттенхубер… Как же неудобно расположены эти чертовы шпалы! Иозеф! Да, сделал ты свою ставку, а она не сыграла. Выпало «зеро». Жуков отклонил предложение. Конечно же с ведома Сталина. Недальновидно, товарищ Сталин! Человеческие эмоции можно понять, тяжелая война, стоившая миллионов жизней и разрушенного хозяйства, человек бы не простил, и я бы не простил, потому что человек, но вы-то не вполне человек! Вы-то уже чуть дальше… И что? Неужели из этого далека прекрасного не видно, что война не заканчивается с уничтожением Берлина? Более того, война не закончится и с уничтожением последнего немца. Ибо это война не с немцами и не с британцами. Это битва сил добра и зла. И на чьей стороне ты сейчас? Ясно же, что хотим мы того или не хотим, но нет иного пути — либо путь национального строительства — и непримиримая война против англосаксонского/еврейского господства, либо все нации смешаются в одно аморфное существо — легкую добычу манипуляторов-политиканов. Грядет век их господства, а может, и не один век, и это горе для твоей страны и твоего народа стократно большее, чем то, что успели тебе причинить немецкие солдаты.

Резкий хлопок впереди — вспышка, еще хлопок. Мысли спутались. Они и до этого прыгали как кузнечики. А тут… В гулкой пустоте тоннеля гавкнули автоматные выстрелы. ППШ — его ни с чем не спутаешь! Черт! Мы напоролись на разведгруппу русских! Лидеры забега стали пятиться назад, поливая черное чрево тоннеля автоматными очередями. Кто-то упал. Рёстлер сжал ствол МР-40 и отступил в темную боковую нишу.

* * *

Все-таки «Спитфайр» сделал свое гнусное дело! Радиатор пробит. Приходится в него постоянно доливать воду. Пока она не вылилась — можно ехать. Но периодически запас пресной воды надо пополнять. Но худо-бедно мы уже в Любеке. Ройтер направился в полуразрушенный квартал, в надежде, что где-то может быть сохранился целым водопровод. Проходя мимо церкви Св. Михаэля, Ройтер почувствовал нечто необычное. Вернее сказать — услышал. Звучал орган. Причем ладно бы просто звучал. Хотя и этот факт в разрушенном до основания Любеке можно было считать уникальным. Все органы, включая знаменитый орган Любекского собора, на котором вероятно играл Иоганн Бах, пожрало пламя. Британские бомбы, упавшие на город в Вербное воскресенье 1942 года, казалось, уничтожили все. Но нет. Вот орган звучит, и некто исполняет на нем не что иное, как «Оду к радости» Бетховена. Странно. У кого-то сейчас может быть повод для радости? Ройтер решился зайти. Кто знает, когда он еще вернется в этот город?