В бездне времен. Игра на опережение - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Рюриков cтр.№ 16

– Ничего, герр Мюллер. Пятьдесят тысяч от маньчжуров – это деньги за службу в Китае. Но это не сто, согласитесь. Видимо, ваш однофамилец о происхождении денег сказал не все. Банк не запрашивали, как я понимаю?

– Я же вам объяснял.

– Да, помню. Варианты?

– Возьмем Хеттиха и Мюллера, – пожал плечами немец. – Первому предъявим дачу ложных показаний, по поводу суммы. Тухло, но на пару суток я его закрою. А второго попытаемся надуть. Вы привезли документы, которые я просил?

– Да, пожалуйста.

– Ну вот. Есть показания ваших свидетелей, признание Фриновского, есть очень красиво сделанное опознание по якобы имеющемуся фотопортрету, требование о выдаче Мюллера… сами рисовали?

– Коллективом, – смущенно ответил Гумилев. Рисовал, конечно, не он. Имелись в посольстве специалисты. Задача была не просто сфальсифицировать документы, но и сделать это так, чтобы они выглядели очевидной подделкой для любого специалиста. Международного скандала боялся не только Мюллер.

– Тем более. Берем мальчика, он к тому же юрист. В этом есть и плюс, подборку нашу может оценить, и минус – знает, что его сложно выдать в другую страну. Но тут уж чего больше испугается, это уже наше занятие. Допросим пожестче, если поплывет, что-то расскажет. Тогда и решать будем… Комиссар обещает меня прикрыть, – с любопытством взглянув на подполковника, заметил сыщик. – Хотя обычно он не склонен к таким авантюрам.

«Любознательный какой, – подумал про себя Николай Степанович. – Есть у тебя приказ, руководство поддерживает – чего тебе еще? Тоже денег хочет? Не похоже, еще оскорбится. Или под начальство копает? Черт их знает, какие у них тут препозиции. Вот пойдет к вышестоящему начальству, заявит, мол, комиссар русским продался. И все, плакало расследование».

И ответил сдержанно:

– Полагаю, герр Дитц тоже не любит бандитов. Полицейские должны помогать друг другу, не согласны?

– Дитц правильный фараон, – не стал возражать инспектор. – Но обычно он осмотрительнее. Впрочем, я-то такой поворот только приветствую.

К сыщику Гумилев пришел рано утром, в комиссариате было еще тихо. Генрих работал все прошлые сутки, сейчас тянул из огромной кружки обжигающе горячий кофе и на вошедшего взглянул странно. Смущенным и одновременно обозленным он выглядел, как показалось подполковнику. Хотя и рассказывал сначала оживленно.

– Мюллер поплыл через сутки. Он ведь, в общем-то, не уголовник, он из чистеньких, из буржуа. Бывший офицер, наемник, но это ж не то. И когда его в камере урки свернули в штрудель… У нас запрещено бить подследственных, но мы же не можем уследить, с кем он не поладил в камере, понимаете? И он постарался договориться со мной, все ж, воспитанные люди, хе. Я ж ему и посочувствовал, понятно, – с удовлетворением рассказывал инспектор.

Про подобные трюки подполковник слышал не раз:

– У нас так тоже случается иной раз.

– Понятно, не часто, – согласился немец. – Часто и не надо, обычно доказательства какие-то есть, да и обязанных нам блатных в камеру собрать не всегда получается. Но к делу: я ведь вас не обрадую, герр Гумилев.

– То есть? – оторопел жандарм.

– Пожалуйста. Мюллер тот самый «Монах», да. Он описал подробности вашего налета, вот, смотрите. Я таких деталей не знаю, специально вас не расспрашивал. Так что, вполне достоверно. И да, Хеттих и есть Амтлауф, как мы и думали. Это теперь бесспорно. Но ведь это мы предполагали и раньше, верно?

– В принципе да, но теперь мы уверены.

– Это нам ничего не дает. Поскольку деньги, которые вы ищете, действительно перевезены в Германию. Все миллион триста тысяч рублей! А знаете, как? Через немецкое посольство в Санкт-Петербурге, дипломатическим грузом! Вам понятен уровень этих господ? – резко высказался Мюллер. – Посольство вывозит награбленные деньги, представляете? И ведь не могли эти твари продажные не понимать, откуда капиталец, у вас наверняка все газеты писали об ограблении. Меня они умудрились разозлить, не нравятся мне подобные фокусы. Но я же вас предупреждал – здесь будет политика! Вот она, пожалуйста! Я хочу добиться наказания грабителей. Но связываться с дипломатами? Нет, герр Гумилев, увольте. И Дитц, думаю, будет того же мнения.

«Вывезли диппочтой, – размышлял подполковник, слушая немца. – Видимо, через старых коллег Хеттиха, в любом посольстве обычно хватает разведчиков. Разумно, груз не проверяют, отдал в Петербурге пакет… хотя какой пакет? Миллион триста – это, даже если «катьками» [4] , сто тридцать пачек! Изрядная посылочка получается. Но это ладно. Другое занятно: похоже, там доля Фриновского была. Прав был Шатунов, не стал он сам тащить, немцу доверил. Та-ак… а ведь про смерть нашего «человека со шрамом» здесь знать не должны. В газеты этого пока не давали, сначала чтобы подельников в России не спугнуть, потом из-за немцев как раз. Знать бы, какой у них сигнал предусмотрен?»

– А где сейчас деньги? – спросил он.

– Дрезденбанк, – хмыкнул сыщик. – И там вам не в России, отчета не дадут.

– Это я уже уяснил. А Хеттих? Вы его не брали?

– Сидит, – буркнул Мюллер. – Этот покрепче орешек, молчит, зараза. У комиссара есть какой-то план, он просил нас зайти.

* * *

В кабинете советника криминалистики снова было темно. Дитц оказался человеком действительно опытным и предусмотрительным.

«Это его Мюллер называл осторожным? – усмехнулся про себя Гумилев, услышав предложение комиссара. – Если это осторожность, то я вообще сторонник новомодной индийской философии недеяния».

А Дитц предлагал интересные вещи.

– У меня есть знакомые в Сааре, – спокойно сказал он. – Там сейчас французы, знаете?

– Знаю. Но при чем тут Саар?

– Саар – часть Германии, но сейчас оккупирован администрацией союзников. – Дитц искоса взглянул на русского, не будет ли возражать.

Подполковник спорить не стал, хоть и хотелось. Он помнил, какие потери понесла Франция во время войны, и сам воевал, возможно, даже сталкивался на фронте с сидящим сегодня напротив сорокалетним полицейским. Но дискуссия о политике сейчас выглядела явно неуместной. Убедившись, что собеседник в историю углубляться не желает, полицейский продолжил:

– Я договорюсь со своим знакомым, комиссаром из Саарбрюккена. Он направит мне запрос с предложением этапировать для опознания Хеттиха и Мюллера, якобы они совершили преступление в Сааре. Мы их этапируем. На самом деле, там все решают французы. Ваши смогут договориться с ними?

«Хороший вопрос, – задумался Гумилев. – Договориться с французами, будет, пожалуй, не сложно. Незаконно, конечно, абсолютно – похищение граждан Германии фактически. Но если Мюллер поплыл… Можно обставить его передачу через Саар просто как то, что тамошняя полиция пытается притянуть его к своим преступлениям. Отработали – не тот, отдали русским. Поверит? А куда денется, – размышлял Николай Степанович. – Начал говорить – будет петь как миленький. Главное, получить показания на Хеттиха. А там уж дело Ежевского, там уж можно и в суд. Хотя нет, в суд плохо. Немцы могут скандал устроить. Ну да ничего, Хеттих еще и шпион. Можно это под закрытое заседание подвести. А деньги – что деньги, придется с ним на сделку идти. Смягчение приговора взамен на перевод в Россию, повешенному капитал ни к чему».