Как Путин стал президентом США: новые русские сказки - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Быков cтр.№ 5

— Гм. Вякает — это хорошо. Что регионы?

— Говорят, мол, суверенитету хотим!

— А что это такое?

— Никто не знает!

— Гм. Я тоже не знаю. Ну знаете что: если хотят, скажите, что мы дадим. Столько дадим, сколько они унесут. Изберемся — разберемся.

— Есть, вашество! Но есть еще одна, как бы сказать, неохваченная категория: доблестные защитники Отечества! То есть… сапоги!

— Гм. Чего же им надобно? Ну пообещайте ваксы…

— Никак нет, вашество! В них за последнее время чрезвычайно возросла гордость, потому что они давно уже самостоятельно, без помощи людей защищают Отечество. Надо бы с одним сапогом… на выборы пойти!

— Гм. И есть на примете?

— Есть! Боевой, заслуженный, летающий!

— Но он хоть левый или правый?

— Да какая разница, вашество! Вы разве не знаете, что они у нас давно обоюдные?

Это была правда: в той стране давно уже показалось обременительным шить левые и правые сапоги, потому что шились они по разным выкройкам, а это вдвое больше работы. Поэтому теперь там все сапоги шили по одному усредненному образцу, а выдавая их немногочисленным солдатикам, просто, обмакивая спичку в хлорку, писали на одном «л», а на другом «п». Для порядку, и не дай Бог перепутать. Так сапоги лишились политических убеждений, зато сильно упростились в изготовлении.

— Ну ладно, — хмуро согласился царек. — Несите вашего… кирзового орла.

— Да он уж давно тут ждет!

Дверь распахнулась, и в штаб гордо промаршировал немного уже поношенный, но в целом вполне бодрый сапог в генеральском звании со всеми необходимыми навыками: умел топнуть, пнуть, тянуть носочек, щелкнуть каблуком и при случае даже сплясать русскую. Царек примерил его, и сапог оказался совершенно по ноге _ вечная, впрочем, генеральская черта в тех краях; царек притопнул, прихлопнул, огладил голенище — черт, и впрямь удобная вещь!

— Но надо ему фамилию подыскать, — произнес он задумчиво. — Нельзя же идти на выборы в паре с безымянным вице-президентом. Как же его назвать? Ножной? Но это как-то неприлично… Руцкой!

В результате он пошел на выборы в одном лапте (для аграриев) и в одном сапоге — и стал президентом в первом туре.

Ну, дорвавшись до власти, он очень быстро показал стране, кто тут новый хозяин: для начала пнул сапогом предыдущего лидера (он-то, собственно, все свободы и ввел, на свою голову), потом потопал на ближайшее окружение и перетасовал его на всякий случай, потом поставил во главу всей местной экономики чрезвычайно начитанного корректора из журнала «Коммунист», а газету «Правда» переименовал в «Неправду», после чего почил на лаврах. Меж тем регионы вскоре растащили весь суверенитет, так что у доминиона его практически не осталось, — и в стране воцарились распад, хаос и уныние. Мстительные сотрудники газеты «Неправда» и оттесненные от корыта руководители создали заговор с целью свергнуть нового царька, а на его место посадить кого другого.

— Но кого?! — стенали неправдисты, не находя вокруг себя и уж тем более среди себя достойного лидера.

— Вообще-то я готов, — скромно потупившись, заметил председатель местного парламента.

— Ты?! Да ты… Да у тебя фамилия знаешь какая!

— Ну и что, подумаешь, фамилия! Зато умище, умище…

— Да ты сам свое название вслух выговорить не можешь!

— Отчего же, очень могу: Руслан-Имран-Хасбулат-Абдул-Об стул-Табурет!

— Ааа, — безнадежно махнули рукой неправдисты. — Сиди уж, серый кардинал. Нам местного надо!

Тут-то их воспаленный, затуманенный мщением взгляд упал на сапог.

— Братцы, сапог! — воскликнул самый хитрый из неправдистов. — Ей-богу, сапог!

— Так он же на нем…

— Ну и что? Сейчас на нем, а будет на нас! Он же нелевый, не правый — нового образца… Гляди, наблистили как, — сияет что твой двугривенный! Ну-ка, тащи его!

И, подкравшись к царьку, почивавшему на лаврах, неправдисты вместе с дружественной им частью депутатов подхватили сапог за каблук и общими усилиями — хэк! хэ-э-эк! — стянули его с царственной ноги. И стал сапог служить делу патриотизма, как прежде служил делу демократии. Натянул его на басурманскую свою ногу Абдул-Об-стул-Табурет и стал им топать перед собранием:

— Вот так раздавлю я неверных! Вот так покажу я узурпатору!

— И жидов! — кричала оппозиция.

— И жидов, конечно, жидов! Чпок, чпок — всех перечпокаю!

— И телевидение!

— А конечно, телевидение! Наденем наш сапог на Останкинскую телебашню, чтоб не показывала чего не след!

— Господин вашество! — хором запричитали помощники. — Пробудитесь, отец родной! Вы слышите: грохо чут сапоги!

— А, где, что! — встрепенулся царек. — № мой это… ну этот-то, правая нога моя!

— Его стащили, вашество! — выли перепуганные помощники. — Позорно стащили!

— В одном лапте, полубосой и заспанный, отправился царек стыдить свою обувь:

— Ай-яй-яй, а еще боевой сапог! Ты же мне присягал!

— Никак нет, — отвечал сапог, у которого прорезался дар речи. — Я присягал Отечеству.

— Так я и есть твое Отечество, дурной твой каблук!

— Никак нет, мое Отечество есть тот, на которого я надет.

— Тьфу ты, черт, — почесался царек. — Так я ж тебя на кол надену, кирзовая душонка.

Царек был крут и с оппонентами разбирался живехонько: не прошло и часу, как патриотической оппозиции, засевшей в парламенте, отключили свет, газ, воду и электричество, а также забили канализацию: ни тебе чайку поставить, ни, извиняюсь, наоборот. А это последнее очень скоро понадобилось патриотической оппозиции, потому что к парламенту пришли танки и начали предупреждающе рычать. У Абдул-Об стул-Табурета вспотели ноги, и сапог очень быстро это почувствовал.

— Батюшки! — заорал он. — Я все понял! Я его знаю, не один год он меня на себе таскал! ОН НАШЕЛ СЕБЕ ДРУГОЙ САПОГ!

Сообразить это было нетрудно — топот нового сапога по кличке Грач, прозванного так за свою черноту и беспросветность, уже вовсю раздавался по кремлевской брусчатке.

— Пли! — кричал Грач, почувствовав, что от того, как он будет сейчас плить, зависит то, сколько ему будет можно в ближайшие годы. — Топчи! Рррви!

— Братцы! — закричал сапог, выбегая на крышу пар ламента и размахивая голенищем. — Братцы, летите сю да, боевая авиация! Прихватите побольше женщин и детей — пускай они нас прикроют своими телами!

Но в ответ на все его призывы только залп грохнул из танка, и патриотическая оппозиция в панике залегла на полы. Часть неправдистов уходила через коллекторы, другая выходила с поднятыми руками. Сапога схватили на крыше, повязали и отвезли в Лефортово, где он стал размышлять о присяге и понял наконец, что поступил неправильно.