Волшебная самоволка. Книга 2. Барабан на шею! - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Панарин cтр.№ 10

– С удовольствием, – расцвел прапорщик.

Уж он-то был редчайшим ценителем халявы.

– В таком случае милости прошу, – пригласила старушка. – Только, пожалуйста, тихонечко. Внук спит.

Войдя в дом, гости поразились аккуратности и основательности хозяйства. Светлая горница была заставлена крепкой удобной мебелью. Шкафы, две кровати, в центре – стол со стульями, у окна два сундука с замками. В дальнем углу за полупрозрачной занавеской угадывалась детская кроватка.

– Сколько внуку? – шепотом спросил Палваныч.

– Четвертый год, – ответила бабушка. – Садитесь за стол, а я за кружками и квасом!

Дождавшись угощения, прапорщик и солдат принялись смаковать напиток. А собаки, как известно, кваса не любят.

Проснулся внук, о чем известил пронзительным криком, переходящим в рев.

Старушка захлопотала у кроватки.

– Интересно, где родители? – вполголоса проговорил Коля.

Тем не менее хозяйка услышала его реплику.

– Дочка с мужем улетели изучать жизнь северного единорога, а внука мне оставили.

Она ловко одела мальчонку, привела его к столу.

Карапуз был симпатичный, в меру упитанный, правда, чуть опухший со сна и зареванный.

– Он у нас смирный и толковый, – сказала бабушка. – Ади его имя.

Мальчик внимательно оценил гостей. Прапорщик Дубовых ему решительно не понравился, зато приглянулся Пес в башмаках. Колю воспринял ровно.

Старушка усадила крепыша на свободный стул, достала из печки теплую жидкую кашку в горшочке.

– Не в службу, а в дружбу, добрые господа, – обратилась хозяйка к посетителям, – я быстро до соседки добегу, хлебца возьму, а вы уж покормите Ади, ладно?

– Почему бы и не отплатить, что называется, за гостеприимство? Рядовой Лавочкин, выполнять! – распорядился Палваныч.

Бабка удалилась.

Коля не имел опыта общения с детьми. Он неловко зачерпнул кашу ложкой, поднес о рту малыша.

– Кушай, Ади.

Карапуз наморщил лобик, рта не раскрыл.

– Не хочешь?

– Нет.

– А за папу съешь?

– Угу…

– Вот давай за папу…

И пошло кормление:

– Давай за маму… Давай за бабушку… Давай за дедушку… – импровизировал Лавочкин. – Давай за них… Давай за нас… И за десант… И за спецназ… За свет далеких городов… И за друзей… И за врагов…

Парень обнаружил, что малыш смотрит остекленевшими глазами прямо перед собой и ритмично открывает рот для новой порции, разжевывает кашку и проглатывает, открывает, разжевывает, проглатывает, открывает…

Горшочек стремительно опустел, песня группы «Любэ» кончилась, а Ади все открывал рот, пережевывал пустое пространство и глотал.

Очумевшие Палваныч и пес следили за процессом.

Колю прошиб холодный пот.

– Что я натворил?! Ну-ка, малый, стой, раз, два.

Ребенок встал со стула. Челюсти все работали.

Лавочкин захотел убежать, но надо было что-то сделать. Родители-то колдуны, да и бабка наверняка не проста…

– Слушай, Ади, мою команду, – подражая гипнотизерам, торжественно сказал солдат. – На счет «три» ты перестанешь жевать и проснешься. Итак… Раз… Два…

– А вот и я! – Запыхавшаяся хозяйка внеслась в горницу. – А что это с Ади?

– Три… – неуверенно закончил внушение новоиспеченный психотерапевт.

Малыш перестал жевать и зашнырял испуганными глазенками по сторонам.

– Мы играли, – не скрывая облегчения, выдохнул Коля.

– Он колдун! – завопил карапуз и оглушительно заревел.

Бабушка сгребла малыша в охапку и отскочила от стола.

– Презренный ведьмак! – грозно воскликнула она, перекрывая старческим дребезжащим голосом плач внука. – Ты насылал на него порчу! Прочь, прочь из моего дома!!! Кто тебя подослал?! Дункельонкель? Мегамауль? А впрочем, неважно. Прочь!

– Пауль, Николас, пойдемте, – тихо проскулил Пес в башмаках, прижимая уши и хвост.

– Зря вы так, – с горечью промолвил Лавочкин и вышел вон.

– Квас хороший, – сказал прапорщик. – Можно, я захвачу остатки?

Приняв молчание за знак согласия, он сгреб кувшин со стола и последовал за солдатом.

– Простите, – крикнул на бегу кобелек.

– Вот стерва! – бушевал шагающий по лесу Палваныч. – Никакого соображения и уважения. А ты тоже хорош – наслал чары на мелюзгу.

– Кто?! Я?! – Коля был готов взорваться от переполнявшего его чувства несправедливости. – Я ничего не делал!

– Ага, это все знамя! – саркастически провозгласил Дубовых.

– Конечно! – Парень ухватился за эту гипотезу. – Кто же еще?

– Вот это вещь! – восхищенно протянул пес.

– И ты туда же, брехло шелудивое! – не сдавался прапорщик. – Он же пожелал, чтобы этот Ади послушно жрал, сечешь? Кстати, что за имя-то?

– Краткое от Адольф, если не ошибаюсь. – Рядовой пожал плечами.

Палваныч встал как вкопанный.

– Адольф?.. Ты сказал, Адольф?..

– Ну да…

– Уй, е! Ненавижу Адольфов!!! Уж наши отцы били их, били, мать их… Вернуться? Пожалуй…

– Павел Иванович, – Лавочкин подергал бессвязно шепчущего командира за рукав, – вы хотите отомстить карапузу из сказочного мира за преступления Гитлера? Я вас верно понял?

Прапорщик почесал затылок пухлой пятерней:

– Кхм… Э… Двигаемся дальше.

Вечер застал путников в лесу. Они разбили лагерь, соорудили крепкий шалаш. Пес сразу убежал в ночное – якобы искать себе пищу, и хотя он уплетал курятину наравне с людьми, ни Дубовых, ни Лавочкин не были против. Зачем в шалаше собака? Разве что для запаха.

Перед ужином Палваныч уселся у костра и изрек, доставая заветный музыкальный инструмент:

– Так я скоро научусь на флейте играть.

Когда россияне съели по половине цыпленка, из тьмы вышел человек.

– Стой, кто идет? – насторожился прапорщик.

– Это я, Шлюпфриг, – раздался знакомый голос.

– А чего это ты?..

– Ну… За вами увязался. – Юнец развел руками, мол, принимайте в табор.

– Сидел бы дома, – буркнул Палваныч.

– Нету дома-то…

– Ладно, тащись к костру, ешь.

Поужинав, путники выяснили опытным путем, что в построенном шалаше прекрасно помещаются три человека.

Коля размотал знамя, свернул его в подобие подушки и положил под голову. Спать обмотанным полковой реликвией было ужасно неудобно: и бока болели, и дышалось тяжко.