Люди полной луны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Экштейн cтр.№ 88

— Тебя бьют, что ли? — поинтересовался Саша Стариков.

— Нет, гражданин следователь, не бьют, кормежки много, все хорошо, — заискивающе прочастил Найденов.

Саша Стариков с недоверием посмотрел на Степу Басенка. Тот поймал его взгляд и возмутился:

— Никто тут никого не бьет и не мучает, тем более его. Он сам себя раздел и согнул. Нам помогает, я тебе говорил уже, хороший парень, в смысле дурак и сволочь, даже жену свою хотел подставить, мол, это она у него за спиной скупкой краденого занимается. Такой осел, — Степа с изумлением покачал головой, — что я даже не знаю. Жена его как узнала про это, так сразу же показала все его заначки, два пистолета и две гранаты, короче, он дурак, сам собою запуганный.

— Зачем мы его тогда на допрос вызвали? — удивился Саша. — Пусть идет человек, отдыхает.

Найденова увели в камеру.

— Что там с Кнышем, — позвонил Степа дежурному по управлению, — в смысле Италией?

— Сильное сотрясение мозга и сломана ключица. Оставили его в городской больнице под охраной, — сообщил дежурный. — Допрашивать нельзя, врач не разрешает.

Фирменный пассажирский поезд «Тихий Дон» удалялся от Ростова-на-Дону и приближался к Москве. Две студентки железнодорожного института, Вика Лаймина и Катя Малкина, эту практику проходили в качестве проводниц СВ. Если Вика была красива яркой и смуглой красотой, обещающей страстность и неожиданную изобретательность при очень близком знакомстве, то Катя была вся наполнена субтильной сексапильностью, от которой сильные мужчины теряют голову, приходят в любовную ярость и, если вовремя не осознают опасность таящуюся в по-детски хрупком теле, навсегда попадают под ее сексуальное обаяние, а женщины другого склада уже не дают им удовлетворения.

В шесть часов вечера Вика и Катя стали разносить чай. «Тихий Дон» выгодно отличается от других поездов России тем, что хороший чай там разносят утром и вечером, а в промежутке — по требованию. Проходя мимо третьего купе, Вика и Катя переглянулись. В глазах той и другой поблескивали влажные блики заинтересованности с элементом испуга, в котором странным образом пульсировала чувственная истома. Еще при посадке они обратили внимание на изящного, с танцующей походкой, человека, до изумления похожего на их любимого актера Пьера Ришара. В нем было что-то такое, отчего обе молодые женщины почувствовали в себе трепет сладостной истерики. Катя, впервые столкнувшаяся с таким импульсом, даже слегка покачнулась.

— Кто вы? — задала она неуместный для проводницы вопрос, принимая у странного пассажира двойной билет на одного человека.

— Я пассажир, — улыбнулся ей «Пьер Ришар».

И от этой улыбки по Кате пробежали ласковые мурашки размягченности, а Вика, стоящая по другую сторону входа напротив Кати, в изумлении приоткрыла рот:

— А-а, а-а…

— Что с вами? — ласково спросил у нее обаятельный пассажир, уже собиравшийся войти в чрево СВ.

— Ничегооо… — шепотом выдохнула Вика. — Легкое недомогание.

За окном поезда чистый полумрак вечернего пространства постепенно переливался в чистый мрак ночи, изредка прочеркивающийся огоньками полустанков и небольших городков, не заслуживавших остановок возле них фирменного поезда. Катя включила ночное освещение, и в этот момент загорелась лампочка вызова из шестого купе.

— Кто там у нас? — спросила у Кати Вика, облаченная в форму проводницы, и сама же ответила: — Китаец какой-то странный. Тоже по двойному билету все купе занял. Пойду узнаю, чего он хочет.

— Я с тобой, — почему-то испуганно проговорила Катя, — мало ли что.

Они закрыли свое купе и направились к шестому, но неожиданно дверь третьего купе открылась и представший в проеме улыбающийся «Пьер Ришар» сказал:

— Прошу вас ко мне в гости, плюньте на вызов. Очень плохо приучаться жить по вызову с девятнадцати лет.

Как ни странно, но Вика и Катя приняли приглашение сразу же, забыв о вызове из шестого купе, об ответственности за СВ, забыв о самом поезде и о пространстве, мелькавшем за окном состава…

Обескуражить московских оперативников трудно, удивить невозможно. Оперативники седьмого линейного отделения Курского вокзала встречали фирменный поезд «Тихий Дон», точнее, они его уже встретили. Фирменный поезд доставил им и фирменно исполненное преступление. Три трупа в СВ, чем не название для криминального романа? Две молоденькие студентки-проводницы и пассажир азиатской национальности. Взглянув на место преступления с мертвыми проводницами, оперативники сразу же поняли, что здесь был секс. Обе девушки даже на мертвых лицах сумели сохранить истаивающую гримасу блаженства. Врач, проводивший первичный осмотр, лишь пожал пдечами:

— Никаких следов насилия. Как будто умерли естественной смертью от передозировки наслаждения. Впрочем, сейчас ничего определенного сказать нельзя, только после вскрытия кое-что прояснится. — Он взял свой чемоданчик, окинул трупы взглядом и с усмешкой обратился к оперативникам: — Не трупы, а мечта некрофила.

С третьим убитым была хотя бы ясность в исполнении. Ему зверски, на 180 градусов, свернули шею, отчего лицо и затылок поменялись местами.

Вскоре прибыл МУР, и не как-нибудь формально прибыл а в лице полковника Хромова, приехавшего почему-то не на служебной машине, а на маршрутном такси. Правда, единственным пассажиром. Водитель такси флегматично остановил свой микроавтобус на перроне возле самого вокзала, достал из кармана пачку «Явы», с отвращением рассмотрел ее со всех сторон, вытащил сигарету и закурил. Это был Ласточкин.

Хромов быстро вошел в вагон. Мельком взглянул на «счастливых» покойниц, изумленно вскинул брови и прошел дальше к шестому купе. Войдя, он приказал перевернуть убитого на живот. Взглянув на лицо трупа, досадливо крякнул и махнул оперативникам рукой:

— Все, я не мешаю, ухожу, делайте свое дело.

Хромов вернулся в маршрутку. Ласточкин облегченно, с видимым удовольствием на лице, отбросил сигарету в сторону и тронул с места микроавтобус. Хромов достал мобильник, набрал номер.

— Веточкина позовите, — сказал он взявшему трубку человеку в кабинете Веточкина. — В Техасе? — удивился полученной информации и поинтересовался: — У нас в ФСБ и ковбойское подразделение есть, подсобное хозяйство в Америке? — Он продолжал слушать, а затем оборвал собеседника: — Хромов моя фамилия, понял, Штирлиц? Сообщи своему шефу, что я звонил по срочному делу.

Хромов отключился и набрал другой номер.

— Здравствуйте, полковник Самсонов, это Хромов. Передайте, пожалуйста, капитану Старикову, пусть возвращается в Москву. Кстати, и вам сюрпризик, можете Хонду больше не искать, он уже у нас. — Немного подумав, он дополнил информацию: — В морге.

Чувство радостной свободы и вдохновения восхищает меня своими неожиданными проявлениями. У меня как будто бы слетели с рук, ног и мыслей незримые оковы, а за спиной выросли крылья. По всей видимости, я постепенно превращаюсь в Бога. О, как славно имя мое! Это налагает на меня новые обязанности. Я убил пошлого похитителя драгоценных древних рукописей. Ну и что? Ах да, я не должен был его убивать, должен был доставить в отдел ЧЕТЫРЕ и сдать из рук в руки нашим специалистам. Глупости! Я уже ничего никому не должен. Я свободен, во мне поселилась трепетная суть хрустального преображения. А как изящно, тактично и воистину с безбрежной добротой и чистой любовью я подарил счастье этим двум глупым, но милым проводницам. Девочки ушли из жизни счастливыми и скончались удовлетворенными. Я покинул поезд на полном ходу. Мне нужно побыть в одиночестве. Ведь я постепенно превращаюсь в Бога, а это требует переосмысления моей деятельности и места в мире.