Книга сияния - читать онлайн книгу. Автор: Френсис Шервуд cтр.№ 103

— Мертва… — это слово эхом разнеслись по всем нефам. — Мертва, мертва…

Йосель склонился над Рохелью. Ее распухшие веки казались крыльями темно-синей бабочки, что легла, пытаясь прикрыть разбитые щеки. Кровь, темно-красная, как кардинальская мантия, сочились из ран на руках и ногах женщины, растекаясь крошечными лужицами. Ни изо рта, ни из носа не исходило дыхания. Гигант приложил ухо к ее груди.

— По крайней мере, она получила по заслугам, прежде чем этот дуболом сюда добрался.

Йосель резко выпрямился, раскинул руки, запрокинул голову, и из самых глубин его существа, не сдерживаемый языком или способностью к членораздельной речи, вырвался такой стон, какого доселе еще никто никогда не слышал. Каждый услышал в этом стоне что-то свое. Крик ястреба, чье гнездо разорено, вопль призрака в пещере сна, рев медведя, потерявшего свою подругу. Слышал его и рабби Ливо, и жители Юденштадта, которые в этот час живым потоком текли из ворот гетто. И знали, что это был крик великой боли изо рта человека, безумно страдающего в цепкой хватке этого мира. Йосель обернулся в проходе, глаза его горели.

— Бежим! — охнул кто-то. — Голем взбесился!

Отцы и бабки, дети и женщины, сбивая друг друга с ног, выбежали вон из костела и бросились кто куда.

— Раввина сюда, раввина! — раздался вопль. — Это чудище взбесилось!

— Раввин здесь! — отозвался один из горожан. — Здесь он.

Тяжелыми шагами Йосель прошел по костелу между скамей и могучей рукой сорвал с церковной стены каменное распятие. Держа его над головой, он устремился вперед.

— Он громит нашу церковь, оскверняет крест!

Без малейших колебаний голем швырнул распятие через весь зал, и оно, ударившись о каменную стену, разбилось вдребезги. А затем, не помедлив ни секунды, выбежал из костела и как ураган помчался через Староместскую площадь, ногами сшибая котелки с треног, кроша деревянные лотки и навесы, вырывая одежду из-под кип, аккуратно разложенных купцами. Он опрокинул даже короб писца под астрономическими часами. В панике разбегались горожане, а голем подбирал булыжники, которые они еще недавно бросали в Рохель, и швырял им вслед. Кулаки его были как молоты, ноги — как стенобитные орудия, а грудь крепче кирасы. Одной рукой подняв с земли огромный сук, сломанный бурей, он зубами оборвал с него листья и мелкие ветки и брезгливо выплюнул. Затем взмахнул своим оружием, ударил им по мостовой и снова двинулся вперед, хлеща этим чудовищным кнутом направо и налево. Мышцы на его спине вздувались. Какая-то сила ожила в нем, точно змея, очнувшаяся от зимнего сна. Он был подобен разъяренному быку — необоримый в своей первобытной мощи, машина без хозяина.

Пока толпа недавних убийц разбегалась, спасаясь от гнева взбешенного голема, в костел Девы Марии перед Тыном вошли Киракос с Сергеем, который нес Карела. Киракос опустился на колени рядом Рохелью и приложил свои губы к ее губам.

— Она жива, ведь правда? — спросил у врача Карел.

Киракос не ответил: он вдыхал ей в рот воздух. Еще ребенком он видел, как его мать точно так же наполняла живительным воздухом крошечные легкие новорожденных ягнят, которые появлялись на свет синими и неподвижными.

— Сергей, — Киракос приподнял голову, стянул с себя тюрбан и разорвал его пополам. — Перебинтуй ей раны. Останови кровотечение.

И вновь припал к ее губам, мысленно повторяя: «Дыши, дыши. Заставь себя дышать. Пожалуйста, дыши».

И вскоре, словно пробуждаясь от дремы, Рохель заморгала и открыла глаза.

— Зеев? — выдохнула она.

— Твой муж убит, — сказал Карел.

— Не может быть.

— Он мертв.

— Нет… — Рохель судорожно зашептала слова из Шемы: — Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть…

Карел подполз к Зеву. Сапожник неподвижно лежал на спине, глаза его были закрыты, но — о чудо! — грудь его мерно вздымалась и опускалась.

— Погоди, Рохель, твой муж жив! — воскликнул Карел. — Жив он! Воды, Сергей, принеси святой воды из купели. Слава Богу!

— Еще не слава богу, — возразил ему Киракос. — Нам еще предстоит выбраться из города.

Йосель уже добрался до берега реки. Глаза ему словно застила кровавая пелена, и сквозь нее он увидел бегущего навстречу рабби Ливо. За ним, пытаясь не отставать, следовала Перл.

— Йосель, — сказал раввин. — Иди домой.

Что? Домой? Этот человек сказал «домой»?

Да, Йоселю хотелось вернуться домой. Взбежать по лестнице в кабинет раввина, столкнуть там все со столов, расплескать разнообразные чернила, поломать перья, исковеркать все тонкие и изящные вещи своего отца. И он не стал медлить. Он бежал прямо в Юденштадт, ворвался в дом раввина, скачками одолел лестницу и одним взмахом могучей руки, точно яйцо, расколол большой глобус. Так он теперь думал о мире — порченой луковице, мягкой от черной гнили. Могучий удар расплющил армиллярную сферу. Небеса тоже не лучше. Почему Бог не вмешался? Йосель принялся вырывать страницы из книг, рвать в клочья то, что звалось учением. Что толку от знаний? Что являет собой мир людей, его законы? Закон — то, что делает одних людей рабами других. Голем рвал карты, бил стекла и вышвыривал книги из окна. Книжные полки опустели, стулья были перевернуты, из стола выдернуты ножки.

Теперь Йосель должен был найти тех, кто презирал и унижал Рохель, насмехался над ней у нее за спиной, притеснял, у кого не находилось для нее доброго слова, из-за кого ей пришлось бежать, из-за кого она погибла. Он должен до них добраться и отомстить. Однако три сестры — Лия, которая подстрекала остальных, Мириам, которая ей подражала, и Зельда, которая молча потакала им обеим, — затаились в погребе. Люк над ними была крепко-накрепко заперт изнутри на три тяжелых засова.

— Стой, Йосель, остановись! — крикнула ему вслед Перл.

Но гиганта уже было не остановить. В поисках дочерей раввина он метался по Юденштадту, разрывая все, что попадалось под руки. Убиты были и несколько мужчин, которые бросились вперед, пытаясь сдержать его, связать, сбить с ног. Они надеялись, что голем не причинит вреда евреям, ибо он был одним из них. Но был ли голем одним из них? Был ли он таким же, как они? Впрочем, Йоселю уже было все равно. Император должен стать следующим.

Когда он побежал через Карлов мост, несколько мужчин и юношей из Юденштадта бросились следом. Кое-кто из них уже вооружился топорами и молотками. Надо пристрелить его из аркебузы, пронзить стрелой. Однако Йосель был слишком проворен, слишком широкими оказались его шаги. Никому из людей было не угнаться за ним. Может быть, будь у евреев лошади, им удалось бы его настичь. Но конные стражники, которые издали заметили голема, уже считали его если не самим Антихристом, то по крайней мере одним из его посланцев. И храбрые воины позорно бежали, чтобы укрыться в замке, а страшная новость бежала впереди них, и повсюду раздавались крики тревоги. Император и Румпф спрятались в секретном отделении кунсткамеры. С ними спрятался и Петака.