Лестничная площадка - читать онлайн книгу. Автор: Яна Дубинянская cтр.№ 45

— Этот Фредерик Хэнке уже обращался к народу со своими дикими воззваниями и имел успех, надо сказать. А вчера поздно вечером дошло до того, что он дал пресс-конференцию, правда, по телефону, не выходя из президентской спальни. Представьте себе, Грегори: полтора часа журналисты солидных изданий и программ, в том числе зарубежных, толпились под окнами и слушали бредни этого психически ненормального человека. А под конец его тщеславие не выдержало, и он на пару минут подошел к окну попозировать камерам. И никто в него не выстрелил, все действительно только снимали на видео и фотографировали. Через полчаса эти снимки в виде плакатов уже были расклеены по всему городу. Да, я вижу, телевизор вы здесь не смотрели, Грегори. Иначе вы бы уже поняли, зачем я все это вам рассказываю.

Она сделала неуловимую паузу.

— Этот человек, Фредерик Хэнке, самозваный Президент страны… Мы с вами видели его в квартире профессора Странтона. Настоящий сосед профессора по лестничной площадке, помните?

Грег вскочил, споткнулся на песке, пошатнулся, удерживая равновесие:

— Тот алкаш?!!

Ольга тоже встала, отряхнулась, подняла с песка жакет и туфли, заглянула в глаза Грега:

— Теперь вы понимаете, где сейчас находится машина?

Грег медленно кивнул. Ольга продолжала смотреть на него снизу вверх, в упор, ее глаза неестественно блестели в сгустившихся сумерках. Она ждала. Она только что выложила все свои карты и теперь имела полное право рассчитывать на честную игру и с его стороны. Что ж. Будет ей честная игра.

И он заговорил. Рассказал обо всем с самого начала, серьезно, обстоятельно, как и она. О своем желании сбежать как можно дальше из квартиры профессора Странтона. О надежде на масштабность юношеских желаний Эда и о том, как она полностью оправдалась. О бейсбольных кумирах парня, имена которых были знакомы Ольге, — во всяком случае, она несколько раз понимающе кивнула. И о женщине по имени Лайза — тут Грег замялся, решая, говорить ли Ольге всю, абсолютно всю правду, — может, и не стоило, но раз уж играем честно… И дальше: о своем позорном самоустранении, о встрече в тюрьме с Ингой — вы слушайте, слушайте, это имеет непосредственное отношение к делу, вам должно быть интересно! — и самое главное: о школе Федерико Санчеса, этом уникальном шансе для парня…

И о разрубивших всякие недоразумения словах Инги в полицейском участке. Последняя карта.

Ольга нервно выбивала песок из жакета.

— Так вы… Получается, вы не знаете, где сейчас Эдвард?!

Было уже совсем темно, и все равно Грег опустил глаза. И сказал совсем тихо:

— Где-то здесь. Вы можете его найти через школу Санчеса, это совсем нетрудно. Только…

Штормовые волны уже с грохотом накатывались на берег. Но Ольга расслышала все, что он сказал дальше:

— По-моему, вам не стоит этого делать. Впервые в жизни у парня есть все, что ему нужно, все, о чем он мечтал: и открыто, и втайне от себя самого. Он сейчас, наверное, счастлив, а вы…

— Уходите, Грегори.

Она выговорила это глухо и отрывисто, с тенью прежнего железа в голосе. Грег понял, он кивнул, повернулся, сделал несколько шагов по песку и взялся за ручку переодевальной кабинки, мутно-серой, с почти неразличимой в темноте надписью «ремонт». Распахнув еще теплую дверь, он в последний раз оглянулся в сторону моря.

Фигура Ольги смутно обозначалась черным на темном фоне. Маленькая, сиротливая, поникшая и одинокая. Грег подумал, что она, скорее всего, выждет несколько десятков минут после его ухода и тоже откроет металлическую дверь, ведущую с тропического пляжа на осеннюю лестничную площадку. Остановившись перед офисной дверью с синим лого, Ольга стряхнет с жакета последние песчинки, на минуту закроет руками лицо, наводя на него макияж бесстрастности и железа. И привычно наберет тонким пальцем код замка.

И еще Грег подумал, что наконец-то ему удалось по-настоящему ей отомстить.

И не почувствовал ничего похожего на удовлетворение.

Он вошел в переодевалку, открыл вторую железную дверь, и в лицо пахнуло октябрьской промозглостью лестничной площадки. А я, столкнувшись с ним нос к носу, сначала отпрянула назад, а потом вздохнула и сказала зло и подчеркнуто утомленно:

— А, это опять вы.

Выглядел он ничуть не лучше, чем тогда в автобусе. Весь в ссадинах и кровоподтеках, — не разберешь, где старые, а где свежие, — под глазами совиные черные круги, как у немытых шахтеров, волосы влажные, взлохмаченные и грязно-серые, под ногтями глубокий, прочно въевшийся траур. Из одежды — одни только закатанные до колен джинсы неопределенного серо-черного цвета и к тому же насквозь мокрые. Красавец. Просто неотразимый мужчина — особенно с этой идиотской, в тридцать два зуба, улыбкой на побитой физиономии. И радостным детсадовским возгласом:

— Инга!!! Ненавижу!

— Двадцать лет Инга, — с настоящей злобой огрызнулась я прямо в эту измочаленную об асфальт морду. Дать бы пощечину, как следует, с размаху, чтоб знал, как путаться под ногами! Да некуда уже, места живого нет. Как он не понимает, идиот, что с меня хватит, хватит!..

— Красивое имя, — смущенно и по-дурацки пробормотал он.

— Да, железное, лязгающее и с длинным клювом, — оборвала я. И вдруг усмехнулась. В конце концов, что он мне сделал, этот чудик? В чем он виноват? Не в том же, что минуту назад я налегала всем телом изнутри на тугую, рассохшуюся дощатую дверь, а она громко, натужно скрипела, перебудив, наверное, всех в доме, и это было так глупо, глупо! Глупо и совсем не важно — потому что все уже кончилось, кончилось гораздо раньше. Но дверь стонала и не хотела меня выпускать, а потом пришлось открывать ее снова, потому что на лестничную площадку неизвестно как выскользнул совершенно чужой здесь белый котенок… И во всем этом некого винить, а главное — незачем, это ведь не имеет больше для меня никакого — слышите?! — никакого значения…

Я отступила в сторону и прислонилась спиной к одной из дверей, гладкой и прохладной, это успокаивало. Прикрыла глаза — ну же, бери себя поскорее в руки! — успев заметить, как нелепая фигура Грега направилась ко мне. Сквозь сомкнутые веки послышался его голос:

— Это очень здорово, что мы с вами здесь столкнулись, а то я и представить не мог, где вас разыскивать. А мне удалось узнать одну очень важную вещь, теперь я помогу вам, и мы вместе в два счета найдем…

И вот тут это случилось.

Я не успела даже открыть глаз — не то что поймать в полной мере это неуловимое ощущение. Похожее на легкую вибрацию — не только пола и стен, но и воздуха, и, не знаю даже, как выразить, — — всего окружающего пространства. Грег схватил меня за руку, и его материальное, даже грубое движение напрочь заглушило все эти тонкие, едва воспринимаемые процессы. А может, они уже и прекратились — какая-то стотысячная доля мгновения, не больше. Я подняла веки, и сморгнула, и еще раз, и еще, и провела свободной рукой по глазам, — и поняла, что это — все.