Сальмонельщики с планеты Порно - читать онлайн книгу. Автор: Ясутака Цуцуи cтр.№ 33

«Ну и пусть, — лениво ворочались мысли в пустой голове, — Он удовлетворяет жену вместо меня, потому что у меня на это нет сил. Благодаря ему жена меня больше не достаёт. Могу работать, не боясь, что упаду в обморок. Чем плохо? Если уж на то пошло, я должен быть ему благодарен!»

Но в один прекрасный день консультант вдруг перестал навещать нас. И не только нас. Неожиданно он вообще исчез из нашего дома и окрестностей.

А через несколько дней обнаружилось, что перед тем, как исчезнуть, он снял с нашего банковского счёта почти все сбережения. И мы оказались не единственной жертвой. Та же участь постигла остальные четырнадцать семей из нашего дома. «Консультант» втёрся в доверие ко всем, никто даже не сомневался, что его послал банк. Люди доверяли ему банковские книжки, передавали деньги и личные печати, чтобы он переводил им на счёт их зарплату. То есть считали его чем-то вроде банковского агента. Он пропал на следующий день после выплаты зарплаты.

Но всё-таки он был человеком — по крайней мере, какая-то совесть у него осталась. Добрая душа! Чтобы люди могли как-то перебиться, оставил пять тысяч на каждом счёте, где в среднем лежало по десять миллионов. От этого мне стало чуть легче. Такую сумму мы в месяц тратили на еду. Да! Именно столько нам было нужно, чтобы дотянуть до следующей зарплаты.

Так вот. Всегда найдётся желающий прибрать к рукам ваши сбережения — есть они у вас или нет.

Марин-Сити дал крен на исходе необычайно бурной осени. В сентябре налетел тайфун и нагнал в бухту, где находился плавучий город, огромные волны — почти цунами. Они повредили переборку одной из балластных цистерн, обеспечивавших устойчивость Марин-Сити, из-за чего центр тяжести сместился на юго-юго-запад.

Вход в бухту был обращён на юго-юго-запад, и в середине октября Марин-Сити начал постепенно крениться в сторону Тихого океана. Однако крен не превышал двух градусов, и тогда его никто не заметил. Никаких последствий это не вызвало. В то утро Род Месьер разговорился со старым университетским профессором Маклогиком. От него он впервые узнал о крене и смог убедиться в его существовании. Месьер и Маклогик стояли на остановке автобуса, который курсировал по мосту Марин-Бридж в метрополис.

— Посмотрите туда, — сказал профессор. — На ту стену Северного блока номер два, что обращена на северо-восток. Она должна стоять вертикально, правильно? А что мы видим? Проведите перпендикулярные линии от угла и от стены вон того тридцатишестиэтажного здания вдали — м-м-м… как оно называется? Точно, Дзэндзэн-билдинг. А теперь попробуйте их соединить. Видите, они немного расходятся в верхней части?

В отличие от женщин Марин-Сити, Род всегда относился к профессору Маклогику с большим почтением. Возможно, поэтому тот частенько с ним заговаривал. Месьер перевёл взгляд туда, куда указывал потемневший тонкий палец профессора, и увидел, что верхушка высотного здания в центре метрополиса, от которого их отделяло море, действительно отклонилась, как ему показалось, примерно на сантиметр вправо от пятого этажа жилого дома, стоявшего на северной окраине Марин-Сити.

— В самом деле. Небольшое отклонение есть. Дзэндзэн-билдинг, похоже, накренился на северо-восток.

— Нет. Это Северный блок номер два накренился на юго-запад. Взгляните-ка отсюда, с этой точки. Он параллелен перпендикуляру, проведённому от Северного блока номер один, не правда ли?

Этот диалог, итогом которого стало довольно громогласное заключение, что, видимо, весь Марин-Сити кренится на юго-запад, подслушала мисс Лояль, офис-леди с правильными чертами лица, которой довелось оказаться на той же автобусной остановке. Позднее в то же утро она позвонила из офиса мэру и сообщила о том, что слышала. Мэром Марин-Сити, первый год в этой должности, была 58-летняя женщина по имени Федора Ласт, давно не ладившая с профессором Маклогиком. В своё время она активно проталкивала идею строительства этого «морского города», за что её и выбрали первым мэром. Она была прямо-таки влюблена в Марин-Сити. Звонок мисс Лояль застал Федору Ласт в кабинете. У неё не было какого-то особого мнения о Роде Месьере, она не питала к нему никаких чувств, хотя и знала в лицо его жену Каприс, которая была сотрудницей мэрии. Зато Федора Ласт весьма резко отреагировала на имя профессора Маклогика.

Она дала распоряжение шефу полиции О’Сторму разобраться с профессором под тем предлогом, что его наблюдение представляет собой антиобщественный поступок, имеющий целью распространение злонамеренных слухов и нарушение спокойствия граждан. Через некоторое время в тот же день в университетской лаборатории раздался телефонный звонок. Профессор отвечал спокойно, сохраняя самообладание.

— Господа, поступили новые указания от Старой Толстой Задницы, — проговорил он, посмеиваясь.

Такое прозвище было у Федоры Ласт. Досаждать ей было у профессора своего рода хобби.

У Марин-Сити, как у большого города, имелся свой журнал, организовавший в начале апреля в зале «Коммьюнити-холл» круглый стол, на который пригласили пятерых видных граждан города, в том числе и мэра. В ходе дискуссии между Федорой Ласт и профессором Маклогиком возник горячий спор. На вопрос, в чём больше всего сейчас нуждается Марин-Сити, мэр ответила: «В нарративе». Пятеро участников дискуссии толковали этот «нарратив» каждый по-своему, приводя свои аргументы. Федора Ласт мечтала попасть в «историю сотворения Марин-Сиги» и стать легендой, как Жанна д’Арк. А профессор Маклогик, в свою очередь, рассматривал нарратив в качестве современной концепции. Нарратив как термин постмодернизма в 1979 году ввёл в оборот Жан-Франсуа Лиотар в своей работе «Состояние постмодерна». Нарратив как современная концепция начался с этой книги, где утверждается, что «нарративу демократии настал конец». Однако затем люди стали употреблять этот термин, придавая ему такое значение, какое считали нужным. И только очень немногие толковали его правильно, в изначальном смысле, как это делал профессор Маклогик. Можно сказать, что Федора Ласт и Маклогик находились на противоположных полюсах широкого спектра толкований термина «нарратив» и, естественно, никак не могли сойтись во взглядах.

— И кто же будет создателем этого «нарратава», госпожа мэр?

— Все мы, конечно.

— «Мы» — это кто? Кого вы имеете в виду? Ведь прежде кто-то должен создать идеологию нарратива.

— Нарратив — не идеология. Вы что же, отрицаете демократию?

— А разве вы сами не создаёте нарратив, заменяющий демократию?

— Моё намерение — создать нарратив.

— О чём вы говорите?

— Нет, это вы о чём говорите?

Профессор Маклогик, раздражённый неспособностью мэра понять его, больше не мог сдерживаться:

— Увы! Даже самая продвинутая женщина уступает самому никчёмному мужчине.

— Мы можем арестовать вас за оскорбление женщин, — резко парировала мэр, — Женщины отвечают на физическое насилие со стороны мужчин словесным насилием. Подчас словесное насилие может спровоцировать мужчину на физическое насилие. Поэтому мужчины настояли на том, что словесное насилие тоже должно быть наказуемо. Но сейчас словесное насилие, допущенное мужчиной, подлежит наказанию, а женщиной — нет. Это я предложила этот закон и добилась его принятия. И вам это, наверное, известно.