СССР™ - читать онлайн книгу. Автор: Шамиль Идиатуллин cтр.№ 22

Успелось. Федин махнул мне в окно большими пальцами – действительно большими, – как раз в тот момент, когда Леха Егоршев гаркнул: «Едут!» в другое окно (крупный кабинет, имею право). Я судорожно отсигналил Федину, дождался понимающего кивка и поспешно углубился в бумаги. Оттого, дурак, самого интересного не увидел: как Баранов на последнем вираже обходит ускорившегося Рычева, пытается галантно открыть перед ним дверь, а Рычев пытается выбить дверь плечом и ногой, – чтобы обозначить свое недовольство.

В общем, никто не погиб, но «ох» получился громким. Я натурально всполошился, вскинул голову и выковырялся из-за стола здороваться с начальником. Начальник, увидев, что я жив, упитан и погряз в бюрократии, резко остановился. Оправившийся от бортования Баранов попытался прыгнуть ему в спину, но успел извернуться и замысловато выпасть из кабинета.

– Работаешь, значит, – отметил Рычев, оглядываясь.

– Здравствуйте, Мак Саныч! – радостно сказал я, шагая с рукой наперевес.

Я думал, он меня бить начнет – ух как раскочегарился, молодец, Баранов, – но старая школа трех молодых стоит, причем в золоте. Рычев вяло жамкнул мне кисть, продолжая оглядываться, и сказал:

– М-да, хоромы. Молодец.

– Спасибо, Мак Саныч! – воскликнул я, упорно не замечая сложной интонации. – Тяжелое наследие «Запсибкопей», еще не все переделать успели. Ну как вам наше хозяйство? Впечатляет?

– Да как тебе сказать...

– Прямо говорите, на вас же ориентируемся.

– Мне, Алик, нечего прямо говорить, потому что я толком ничего не видел.

– Как – ничего? – удивился я. – Слава!

Слава немедленным чертиком сунулся в дверь.

– Да нет, он-то мне все показал, спасибо, Вячеслав... э...

– Юрьевич, – дуэтом сказали мы с Барановым.

– Вячеслав Юрьевич. Спасибо, и если позволите, мы на минутку...

Баранов растаял за чмокнувшей косяк дверью.

– В смысле – ничего? – продолжал я удивляться. – Я же попросил...

– Я, Алик, за утро на шести котлованах побывал. Незабываемое зрелище, конечно. Но я же просил сразу меня на жилплощадку везти. У тебя подчиненные совсем дебилы, что ли?

– Не, это не подчиненные, – сообщил я, широко улыбаясь. Это я.

И подумал: ща точно врежет.

Не врезал. Кротко осведомился:

– Что ты? Дебил?

– А? Не, это пока еще нет, хотя близок. Но это я просил обязательно вас провезти по стройкам, чтобы вы в сравнительно девственном виде все увидели.

– Зачем?

– Как это? Так этого же не будет через день-два, Мак Саныч! Всё, грунтовые завершены, из нулевого выходим. Чтобы было с чем сравнить, значит. Я еще операторов отправил, везде снимают – первая глава истории практически, нет, вторая...

– Алик, родной. Я миллионы строек видел, они все одинаково начинаются – грязь и огромная яма в грязи. Я вот никак не думал, что буду на самолете, пароходе и вот этом монстре жутком полсуток переться, чтобы еще шесть ям увидеть.

– Так, Мак Саныч, это сегодня ямы, а послезавтра уже три производственных участка, научный комплекс, испытательный центр, полигон...

– Мне люди важны, а не железки. А людям крыша над головой нужна. Мы же с тобой про это разговаривали. Так чего ты мне глину суешь вместо людей? Я же не Господь Бог, Адама лепить.

Я промолчал. По лицу моему, наверно, шла широкая рябь.

– Мы пойдем жилплощадку смотреть? – спросил Рычев.

– Ну да. Когда, сейчас?

– Нет, на Новый год! Конечно сейчас!

Вывел я его все-таки. Приятно.

– Да все, идем же. Просто хотелось показать то, чем можно гордиться... – пробормотал я.

И мы пошли. Точнее, поехали.

Микроавтобус ждал под парами, из окошка во все горло улыбался Баранов. Да, я решил довести любимого начальника до парового томления – и полезно это, и интересно, потому что беспрецедентно. Захочет – уволит, но пока дайте порезвиться, раз других способов досуга не предусмотрели.

Последним влез Федин, сразу превративший просторный салон в багажник микролитражки. Рычев даже подвинулся на своем одинарном сиденье. Меня это и умилило, и поддухарило – а нечего было джип и охрану по приезде отсылать, мне об этом без всякой связи давно доложили.

Андрей, водитель, сразу притопил. Автобус быстро набрал восемьдесят и пошел как конек по льду – твердо и плотно. Я украдкой показал Федину большой палец. Дорога в самом деле вышла шоколадной, гравийную подушку насыпали из толкового гранита, а не общепринятого известняка. Грех было по такой дороге кругаля-то не дать.

И грех было дать Рычеву отсмаковать тесноту с обидой. Федин, вдохновленный моим комплиментом, сразу заговорил, а он тихо говорить не умеет. И нормально говорить не умеет. С маху всовывает в голову собеседника крупные шершавые блоки без начала и конца:

– Так это, Максим Саныч! Значит, три площадки у нас! На нулевой цикл четырнадцатого вышли! Это без коммуникаций! А с ними шесть! Три – жилье, значит, и мы вторую уже под крышу заводим! За подрядчика такого спасибо, как говорится, от всей! А материал, хочу сказать, вполне, тоже спасибо, получается!

Рычев попытался что-то спросить, но Федин пел как тетерев. Тогда Рычев тоже крикнул:

– А что значит – вторую под крышу? Первую завели, что ли?

– Дак деньги-то, говорю, спасибо! С ними чего не завести! Так что все нормально, Максим Саныч, грех жаловаться!

Рычев с отвращением посмотрел на меня. Я громко – иначе, похоже, и не услышал бы никто – сказал:

– Всё, приехали. Дальше пешком.

Федин вывалился из двери спиной вперед, как медведь-водолаз. В дверь пахнуло теплом, свежестью и немного мазутной гарью. Я замешкался на ступеньке и чуть не был сбит и растоптан двухслойными кожаными подошвами «союзного» президента. Рычев сделал несколько шагов по дуге, сунул руки в карманы по локоть, показательно оглянулся и осведомился:

– Ну и что это такое?

Просто, без затей. Я думал, он по привычке в историю углубится, что-нибудь про ленские рудники и ГУЛАГ скажет. Тут бы я и возразил, что ни к чему драматизировать – это не бараки, а укрупненные бытовки, с частичными удобствами, адаптированные для всесезонного проживания, и в три ряда они выстроены сугубо для экономии пространства и минимизации ущерба, наносимого окружающей среде. Но при столь жесткой постановке вопроса было уже не до резвостей.

Я сказал:

– Это вот первая линия, так называется. Временные, конечно, строения, но, в принципе, с учетом перспектив...

– Каких перспектив, Алик?

– Так наших, Мак Саныч. Народ же все понимает.

– Что он понимает? – тихо и страшно спросил Рычев. – Что большое дело с бараков начинает? Что ему опять совок устроили с грязюкой по пояс? Что вы деньги все разбазарили, я еще разберусь, куда? Я молчу про эталонный жилкомхоз, господь уж с ним совсем, поплакали и забыли, но осознанно зачем в сортире селиться? Какие «временные»? Какая «первая линия»? Что вы тут за Васильевский остров, понимаешь, устроили?