Точка заката - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Катлас cтр.№ 62

Взрывов больше не было.

Никогда не думал, что в этом мире, где смерти и так неслись мимо меня чередой, одна за другой, мне захочется кого-нибудь убить. Иногда это нужно, раз уж я подрядился на эту работу. Но хотеть — дело другое.

Сейчас хотелось. Добраться хоть до одного сектанта самому.

— Командира затащите внутрь, — приказал Тоско. — Посмотрите, можно ли связь поднять с корпорацией.

— Я попробую, — откликнулся кто-то из оставшихся. — Спутниковый сигнал мы видим, значит, и остальное можно переподключить.

— Проход держим. Один наверх, на место Бронзы. Грызун, давай ты. И посмотри, может… может, вколоть ему что, может, дышит еще.

— Сделаю, — откликнулся Грызун.

— Богослов, Шустряк, вы не далековато собрались?

— Зачистка, — спокойно откликнулся Богослов.

— Полная, — подтвердил я.

— Все, переподключились, — неожиданно сменил тему Тоско. — И как эти программы определяют, что я взял командование?

После паузы, после того, как на его риторический вопрос никто не стал отвечать, он сказал, видимо, нам:

— Ладно, продолжайте. Шустряка придерживай, не то У него кровь вскипит.

Как только он это сказал, я неожиданно понял, что он прав. Я хотел кого-нибудь убить, я был готов бежать вперед вообще практически в открытую, лишь бы кого-то из них догнать.

— И всех касается: успокоились. Чтобы больше никто в резерв сегодня не ушел. Мы их всех вырежем, я вам обещаю. Но для этого держим голову на льду. Либо лед на голове. Шустряк, Богослов, полная зачистка до дальнего выхода. Закрепиться там. Подкидываю вам освободившихся дронов, принимайте.

Надо признать, что Тоско быстро вписался в роль.

Уже через пару секунд редко включавшийся голосовой модуль программы дронов сообщил:

— Подключение дополнительного дрона боевой поддержки. Подключить?

— Да, — тут же согласился я.

— Базовый режим?

— Максимальное удаление, агрессивный.

На моем стекле появилась еще одна картинка, значительно меньше первых четырех. Программа явно начала беречь место.

— Подключение второго дрона боевой поддержки. Подключить?

— Да. Да для всех. — Может, я слегка и успокоился, но не настолько, чтобы впадать в медитативный транс однообразных повторений. — Режим для всех — агрессивный, внешний периметр.

Я побежал вперед. Раз уж мне официально разрешили месть, то я не хотел упускать возможности.

Когда я добежал до касс с другой стороны, дроны не оставили в продуктовом ни одного живого. Даже для допроса. Никаких раненых. Наложение двух программ. Уничтожение зараженных, которые могут быть опасными даже ранеными. И вооруженное нападение на взвод, теперь превратившийся в одни ошметки. Второе заставило их атаковать и стрелять по любым целям, первое приказывало им добивать всех, кто еще шевелится.

В конце концов, программы дронов выбирали наиболее банальный сценарий. Любой из сектантов мог быть одновременно и зараженным. Просчитанная минимизация риска.

Широкие центральные двери теперь красовались с разбитыми стеклами, и внутрь задувал ветер.

Я тут же подумал, что сейчас это, возможно, и к лучшему. Когда вырубится электричество и отключатся холодильники, лучше будет, если здесь будет похолоднее. Выжившим пригодятся продукты, не успевшие протухнуть. Если будут выжившие.

Накаркал.

Я отступал в сторону, чтобы оказаться за бетонной колонной, несущей крышу и формально отделяющей стеклянные двери от таких же стеклянных, до пола, окон магазина. Или, наверное, правильно будет сказать, стен магазина. Стеклянных.

Слишком открытое место, чтобы у меня оставалось много выбора, где еще спрятаться. Богослов действовал так же, уходя левее от входа.

И в этот момент выключился свет.

Везде. Похоже, вообще по всему городу, хотя было еще достаточно светло, чтобы говорить об этом с уверенностью.

Но это как раз недолго. Пара часов до сумерек. Еще немного, пока окончательно остынут батареи. Еще одно развлечение для тех, кто избежал укусов. Не только бегать от бешеных, но и бороться с холодом.

Далеко позади мой «шалун», все еще катающийся по балюстраде второго этажа, рванулся в мою сторону. Я тут же его остановил. Здесь мне техники хватало, а девушку в магазине джинсовой одежды не хотелось оставлять без присмотра. Ну и остальных, конечно.

— Плохо тут, за колоннами. Слишком очевидное укрытие, — высказал я свое мнение.

— Предложения?

— Пошли дальше?

— Тоско, прошу разрешения углубиться, — тут же запросил Богослов. — Оставим нескольких дронов на выходе. Тут кругом стекло, так что полной изоляции не выйдет.

— Разрешаю, — ответил Тоско. — Близко к цели не подходить. Не психовать.

— Рановато, кстати, — сказал Богослов, пока мы бежали между машинами на парковке.

— Свет? — уточнил я. — Да, рановато. Хотя кто-то из бешеных мог случайно где-то что-то задеть.

— Ага. Случайно взорвать, разрезать, перебраться через все ограждения, выключить рубильники. Замкнуть, обесточить, не дать сработать предохранительным контурам. И все это случайно, при полном отсутствии мозгов.

— Значит, кто-то помог, — резюмировал я. — А зачем? Чем этим сектантам освещение мешает? У них вроде не культ тьмы? Зачем «механикам» темнота?

— Предыдущая модель дронов работала от аккумуляторов. Хватало на час. Для наших операций — за глаза. Но здесь они бы уже на последнем издыхании были.

— «Шалуны» тоже на аккумуляторах, — уточнил я. — Ну да, согласен. Кто-то рассчитывал, что мы пойдем со старыми машинками. Эти мы получили совсем недавно. И они подзаряжаться могут даже от костра.

— А значит?

— А значит, в экономном режиме, почти не двигаясь, они вообще способны работать почти вечность.

— Я не о том.

— Но Петр Семенович знал о последней поставке. Не мог не знать.

Богослов остановился у последнего ряда машин. Обернулся и посмотрел на меня:

— А при чем здесь Петр Семенович? Ты что-то знаешь?

Я пожал плечами. Нужно было что-то отвечать, но что, я не совсем понимал. Как-то здесь, в СБ, на острове, и на заданиях, я начал привыкать, что мной кто-то руководит. Что кто-то принимает за меня ключевые решения, а я лишь их исполняю.

Это даже давало мне некий комфорт. Слишком уж все плохо развивалось. Везде. В секторе, в стране, в мире. Ничего ведь хорошего и не случилось со времени смерти родителей. Ничего. «Ходок» — это, конечно, приятно, но какая разница, ходить по дерьму на своих ногах или ездить в инвалидной коляске.