Нейтронный алхимик. Конфликт - читать онлайн книгу. Автор: Питер Гамильтон cтр.№ 18

Мойо уставился на ближайшую шину, представляя ее себе целой, новенькой. Ему предстояло формировать не иллюзию, но реальную материю. Затвердевший пластик потек вновь, псевдоподии его начали обтекать голую ось.

— Йо, чувак! Развлекаешься?

Мойо так увлекся шиной, что и не заметил приближающегося человека — а стоило. На первый взгляд казалось, что незнакомец отрастил себе темно-русую гриву; борода его доходила до пояса, как и роскошные вьющиеся волосы. Челка едва не закрывала крохотные желтые очочки с шестиугольными стеклышками, нелепо восседавшие на носу. Лиловые вельветовые брюки-клеш были украшены серебряными колокольчиками, при каждом шаге дребезжавшими не в лад.

— Не то чтобы очень. Твой грузовик?

— Эй! Собственность — это кража, мэн!

— Собственность — что?

— Кража. Ты вроде крадешь то, что по праву принадлежит всем. Этот грузовик — он неодушевленный. Если ты, конечно, не веруешь в металлическую Гаую — я так не верю. Но то, что он не сознает себя, не значит, что мы можем злоупотреблять присущей ему самоценностью, то есть способностью перевозить всяких орлов.

— Орлов? Я вообще-то детей хотел отсюда вывезти.

— А, ладно, тоже круто. Но я дык что хотел сказать… грузовик — он вроде как общий. Его строили люди, и люди должны им все вместе владеть.

— Его киберсистемы строили.

— Ой нет. Это вроде самая крутая фишка капитализма. Эк, здорово они тебя разагитировали. О, затянись, затянутый! Выйди из себя. — Он протянул Мойо толстый косяк, уже зажженный и распространяющий по стоянке сладковатый запах.

— Нет, спасибо!

— Уводит в иные миры.

— Я уже из одного такого вернулся, спасибо! Возвращаться что-то не тянет.

— А, точно. Грокаю. Самый паршивый улет на свете.

Мойо никак не мог сообразить, с кем имеет дело. На апатичных мужчина вроде бы не смахивал, но и не похоже было, что он хорошо приспособился к окружению. Возможно, он происходил из претехнологических времен, когда образования как такового не было, а жизнью людей правили дичайшие предрассудки.

— А ты из какого времени?

— Хо! Дык из самого лучшего! Из времени великого мира, когда мы выбивали из истеблишмента те свободы, которыми вы сейчас наслаждаетесь. Черт, я ведь в Вудстоке бывал, чувак. Въезжаешь?

— Э, я за тебя рад. Так ты не против, если я восстановлю грузовик?

— Восстановишь? А ты кто такой — антианархист, что ли?

— Я парень, которому надо за детьми приглядывать. Если ты не предпочитаешь, чтобы их запытали ребята Эклунд.

Мужчина содрогнулся всем телом, точно Мойо врезал ему под ложечку. Руки его задвигались в каких-то странных жестах, и Мойо не показалось, что это танцевальные па.

— Напрягаешь ты меня сильно, чувак, но в мотивацию я въезжаю. Клево. Такой суровый мэн типа тебя тяжело в положение въезжает, небось.

У Мойо отвалилась челюсть.

— Это я не въезжаю?

— Типа того. Ну, так что за Magical Mystery tour у тебя задуман?

— Мы вывозим из Экснолла детей. Стефани хочет доехать до самой границы.

— Опаньки! — В русых зарослях прорезалась широкая улыбка. — Вот это клево! Снова на границу! Мы выведем автобус на большую дорогу и отвезем уклонистов в край высоких гор и кленовых листьев! Спасибо, чувак! Спасибо! — Он нежно погладил переднее крыло побитого грузовика. Там, где прошла его рука, поверх синей краски появилась волнистая радуга.

— Что значит «мы»?!

— Да ну, чувак, ты не напрягайся. Ты что, думал, ты один сдюжишь? Военные — это такие подлые твари, ты мили от города не проедешь, как упрешься в баррикаду. Кто-то при аресте с лестницы свалится, тоже бывает. Напряжная такая работа. Этим федералам на наши права накласть, точно говорю. Но я этим и раньше занимался, я-то знаю, как их обойти.

— Думаешь, она нас остановит?

— Кто, чувак?

— Эклунд!

— А черт ее знает! Неклевая чувиха, я тебе скажу. Между нами говоря, они точно пришельцы. С Венеры прилетели на летающих тарелках. Вижу, не веришь, ладно, давить не стану. Ну, и сколько детишек ты собрался отсюда увезти?

— Пока что семь-восемь.

Не вполне понимая, как это случилось, Мойо обнаружил, что незнакомец дружелюбно обнимает его за плечи и ласково, но твердо подводит к кабине грузовика.

— Доброе дело. Въезжаю. А теперь садись-ка ты за руль — или как это теперь у вас называется — и придумай нам большую красивую баранку. А я тем временем приглюкую нам клевый прикид — и в дорогу!

По корпусу грузовика уже метались искорки света, окрашивая потрескавшийся композит во все цвета радуги. Впечатление было такое, словно на машину обрушилась стая в дым обкуренных фей с аэрозольными баллончиками. Мойо хотел было пожаловаться на этот идеологически обоснованный угон, но обнаружил, что ему не хватает слов. Поэтому он пошел легким путем и, как ему посоветовали, уселся на водительское место.

Между криогенными патрубками дейтериевого бака и силовым распределителем, от которого сверхпроводящие кабели шли к соседним растровым узлам, оставалась щель — узкое отверстие между толстыми слоями нуль-термной пены. На схеме, которую предоставил Эрику бортовой компьютер, указывалось, что в эту щель может пролезть человек.

«Пигмей-акробат, возможно», — злобно пробормотал про себя Эрик. Во всяком случае, надеть какую-нибудь броню поверх скафандра он не мог. При каждом движении его стискивали раздутые трубы и кололи острые углы. Медпакетам, все еще закрывавшим его руку и торс, это определенно не шло на пользу. К счастью, черный силиконовый пластик, покрывавший его кожу, служил хорошим изолятором, иначе агента давно уже поджарило бы, заморозило и пробило током.

Вместе с Мадлен он уже девятый час прорезывался через внутренности «Крестьянской мести». Работа была утомительная и неприятная. А после ранений Эрику приходилось постоянно отслеживать свое физиологическое состояние и не отключать ни на минуту программу-релаксант — клаустрофобия и так кружила в подсознании, готовая в любой момент прорваться наружу.

Лаз заканчивался в метре от обшивки, открываясь в шестигранную металлическую призму, ребра которой составляли обвитые кабелями опорные балки. Выбравшись в это тесное пространство, Эрик тем не менее вздохнул с облегчением — скорее психологическим, нежели физическим, потому что дышал он все равно через респиратор. Он переключил сенсорный воротник на круговой обзор. Плита обшивки над его головой выглядела совершенно нормально — гладкая, слегка вогнутая плита темно-серого силикона, с надпечатанными по краям красными штрих-кодовыми полосками.

Не выбравшись до конца из лаза, Эрик снял с креплений пристегнутый к поясу сенсорный блочок. Шесть связанных с ним сканерных пластин он методично принялся налеплять на балки и плиту.