Вояж Проходимца - читать онлайн книгу. Автор: Илья Бердников cтр.№ 11

Кассандра, проверься у психиатра!

Троянцы

Проснулся я от того, что кто-то настойчиво тряс меня за плечо. В ушах переливался мелодичный фон эмбиент-пост-рока, и я не сразу сообразил, что на какое-то время бесстыдно отключился, уснул.

Я вытащил из ушей вакуумные затычки и только после этого открыл глаза. Автопоезд не двигался, очевидно прибыв на станцию назначения. В салоне царил все тот же полумрак. Серое, тусклое свечение, льющееся из распахнутой двери вместе с очень даже прохладным воздухом, ничуть его не разгоняло.

— Слава Богу, вы живы! — раздался над моей головой взволнованный голос, который, если смотреть на тембровую окраску, мог принадлежать и мужчине, и женщине: что-то такое сипло-невнятное, однако довольно высокое по тону.

Я сонным взглядом нащупал носителя столь странного голоса: ага, да это же мой сосед по креслам, этакий пухленький тип с довольно большими залысинами над низким лбом. Водянистые глаза — не разглядеть какого цвета, освещение отвратительное, — действительно были наполнены тревогой за мою столь драгоценную для человечества жизнь.

— Уснуть во время Перехода! — укоризненно покачал головой толстячок. — Или нервы железные, или… алкоголь? Хотя нет: вас бы не пустили в транспорт. Тогда…

— «Хаммок», — «пояснил» я с абсолютно невинным видом (не разъяснять же мне про лекарственный коктейль в крови). — А что, случается, что люди умирают во время Перехода?

Толстячок замялся, и даже при тусклом свете видно было, что его лысина побагровела.

— Как вам сказать? Это, конечно, великая редкость, но бывает. Нервное напряжение… другие необъяснимые причины… Кстати, а что такое «Хаммок»?

— К сожалению, долго объяснять, — я встал и набросил на плечи лямки рюкзака. — И спасибо, что разбудили.

Толстячок только развел руками и отодвинулся в сторону, пропуская меня к дверям. Грубый я какой-то сегодня, невежливый. Из-за Чаушева, что ли?

Вдохнув полные легкие промозглой сырости, я спрыгнул в чавкнувшую под кроссовками снежную массу. Огляделся вокруг, пытаясь охватить окружающее взглядом и вычленить нужные мне компоненты. Мокрый подтаявший снег, слабое — скорее всего, утреннее — освещение, туман, мутные огни в тумане, несколько движущихся темных силуэтов, что удалялись в сторону огней, расплывчатые формы транспортов, стоявших то тут, то там…

Я поежился, расстегнул рюкзак и вытащил оттуда куртку из шкуры плазмозавра: следовало одеться, если я не хотел продрогнуть. Прививки прививками, а перепад температур и климата был довольно серьезным, так что, попав из разгара лета в климатические условия начала весны, можно было запросто подхватить простуду, а такой вариант меня совсем не устраивал. Проходимец с соплями и головной болью — куда это годится?

По полученным мною сведениям насчет направления пути, мне следовало перебраться из приморского города Александрийска в другое полушарие Нового Света, на промежуточную станцию, где меня и должен был поджидать транспорт с остальными членами экипажа. Хорошо было то, что имелась возможность добраться на эту станцию через дорожный Переход, и это здорово экономило мое время. Вот только я не учел, привыкнув к теплому климату александрийского лета, что в другом полушарии может быть совсем другое время года, а соответственно, и другая погода.

Немного подумав, я, выудив из карманов рюкзака «кинжал» и содержащий лекарство «портсигар», переложил их в потайные карманы куртки. Эти карманы не так просто было разыскать, а тем более открыть: только знающий человек мог, погладив определенным образом некие места на подкладке куртки, заставить ткань разойтись в стороны, открывая тайники.

Перекладывая «портсигар», я отлепил от его выпуклого бока небольшой клочок бумаги, развернул:

«Мадрель, улица Каменщиков, 47, Ленуару Жимону, патеру прихода Святого Мишо».

Вот как! Я, значит, священнику посылку везу! Интересно, какие именно лекарства хранятся в этой коробочке из потемневшего, покрытого полустертыми завитушками серебра, так напоминающей хранилище для сигарет? Чаушев сказал: «Вопрос жизни и смерти». Лекарство от рака? Тогда это воистину бесценный груз.

Я с подозрением посмотрел на четыре маленьких валика с цифрами, расположенных на боку «портсигара», и сунул посылку в потайной карман. В голову вдруг пришла мысль, что в этой серебряной коробке, запертой на кодовый замок, может находиться засушенный палец какого-нибудь католического праведника. Они же это «лекарством от всех болезней» считают! Что ж, буду надеяться, что это не так. Дело — делом, но носить мощи за пазухой — уж увольте!

Застегнув «молнию» куртки, я энергично покрутил плечами и снова надел рюкзак. Да, так было существенно теплее. Подкладка куртки состояла из специального материала, который не только сохранял мое тело от травм, распределяя энергию ударов (например, ударов пуль) по всей поверхности куртки, но и хорошо сберегал тепло.

Теперь, оградившись от промозглого холода, стоило сделать визит в багажный отсек и вытащить оттуда Маню, которую смотритель на станции согласился пропустить в автопоезд только при условии, что гивера будет сидеть среди груза, и притом — в крепком ящике. Наивный, как будто Мане что-то стоило прогрызть жалкие деревянные стенки, тогда как ее зубы с легкостью справлялись с прочнейшими металлами!

Как я и ожидал, гивера уже проделала в стенке ящика аккуратную дыру, выбралась наружу и теперь деловито обнюхивала остальной груз, наверняка надеясь учуять что-нибудь съестное. Рядом с открытыми створками грузовых ворот стояли два грузчика и опасливо поглядывали на зверя, не решаясь продолжить разгрузку багажа в небольшой замызганный пикапчик, приткнувшийся к борту прицепа. Мне оставалось только радоваться, что гивера во время движения автопоезда не надумала навестить меня в пассажирском отсеке и не прогрызла проход в переборке, а заодно и в кресле, поставленном к ней впритык.

А то и в пассажире, имевшем несчастье пребывать в оном кресле… бррр…

— Чучело ты мое зубастое, — я потрепал Маню по сытой холке, — и когда ты уже поумнеешь?

Маня спокойно отреагировала на мой укор, лизнула руку, спрыгнула в мокрую снежную кашу, и мне даже стыдно стало за свои слова: ведь ничего особо предосудительного гивера не совершила, а что до ящика, так автопоезд уже прибыл на станцию, и сидеть в нем не было никакого резона…

Я пошел в направлении светящих сквозь молочную пелену огней, за спиной завозились грузчики, возобновив перекладывание багажа в пикап. Один из них что-то облегченно доказывал другому: наверное, что тот неправ, и Маня совсем не гивера, как тот подумал, а вовсе собака — при таком свете не разглядишь…

— Погодите!

Я обернулся. Ага, все тот же лысенький толстячок. Правда, грандиозные залысины уже были упрятаны под клетчатую кепку: добротную, английского типа, с двумя козырьками, смотрящими вперед и назад. Такую кепку, или даже кепи, Шерлоку Холмсу бы пристало носить, а не этому колобку. Вот круглый чаплинский котелок над пухлыми щечками смотрелся бы не в пример лучше…