Вариант `И` - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Михайлов cтр.№ 85

К счастью, и Ухо государя, и Уста его были единомышленниками – во всяком случае, в области прагматического, а вовсе не фундаменталистского подхода к реальности. Будь это не так – с каждым из них пришлось бы разговаривать в отдельности, следовательно – один оказался бы первым, другой – вторым, и тем самым я приобрел бы самое малое одного недоброжелателя при дворе – и притом недоброжелателя весьма влиятельного, поскольку оба вазира хотя и не носили официальных министерских званий, но были ближайшими советниками государя – неофициальными, иными словами – ни тот, ни другой не несли ответственности за государственную политику, и потому способны были принимать неординарные решения. Это и было тем, что мне требовалось.

Еще неделя ушла на то, чтобы устроить задуманное мной свидание с обоими этими людьми. Мне нужно было разговаривать одновременно и с тем, и с другим – я хотел не только быть услышанным, но был заинтересован и в том, чтобы самому услышать первый, непосредственный отклик на сказанное – услышать от человека, который неизбежно должен был рассуждать по той же схеме, как и его принципал: иначе он не мог бы быть Устами.

Для осуществления своего замысла я воспользовался приближавшимся праздником Российской Конституции, что давало мне возможность устроить официальный прием, не вызывая никаких особенных подозрений.

Прием прошел вполне пристойно, я бы сказал, даже успешно: хотя король и не удостоил нас посещением, но его брат, он же министр иностранных дел, приехал и задержался даже сверх ожидаемого. Его сопровождали и оба нужных мне человека. Это был первый мой опыт в исламском государстве, где устраивать такого рода мероприятия сложнее, чем в христианских странах: пророк, как известно, запретил употребление алкоголя. Однако в посольстве были специалисты по организации таких сборищ; напитки были – но не на глазах, однако заинтересованные знали, где их найти. Сухой режим экономит время; принц Фахт уехал относительно рано, и оба моих приглашенных покинули зал вместе с ним – чтобы через несколько минут появиться вновь, но уже наверху, с бокового входа и, так сказать, неофициально. Стол был накрыт в комнате рядом с моим кабинетом. Однако вместо двоих, ожидавшихся мной, явились трое. Третий, впрочем, имел задачу весьма узкую: вооруженный детектором, он лишь убедился в том, что никаких пишущих аудио– и видеоустройств в комнате и вблизи нее не имеется, и скромно удалился, оставив, однако, прибор, который стал бы громко возражать, если бы какая-то электроника вдруг включилась. Все это было в порядке вещей, и я нимало не обиделся. С моей стороны, кроме меня, не присутствовало никого: то, что я собирался сказать, вовсе не было поручено мне московским начальством, и узнай оно тему разговора, – вряд ли пришло бы в восторг. Хотя – как знать.

Первые минуты – полчаса примерно – прошли в приглядывании друг к другу, во взаимной оценке, внешне же – в вежливой словесной распасовке, в обмене комплиментами нашим странам и их правительствам. В ходе этого ритуала я пытался определить, в каких отношениях друг к другу находятся эти весьма значительные персоны; вывод был: как и подсказали мне раньше, они не пылали любовью друг к другу (что вполне понятно, ибо между ними не могло не происходить борьбы за первое, а не за второе место на ступенях трона), но и не были врагами, какие старались бы при первом удобном случае подставить один другому ножку; если бы дела обстояли так, мой замысел провалился бы, не успев окончательно оформиться. Но они относились друг к другу терпимо и уважительно (чего оба, безусловно, заслуживали) – как мне и докладывали мои эксперты.

Когда после этого получаса наступила пауза, и оба вельможи одновременно взглянули на меня с вопросом в глазах, я заговорил с таким ощущением, словно очертя голову бросаюсь в холодную воду.

Я начал с того, что с удовлетворением наблюдаю за успехами, которых в последние десятилетия добивается внешняя политика исламских стран.

– Вас это удивляет? – спросило Ухо.

– Отнюдь, – ответил я. – Но порой я сожалею о том, что существуют обстоятельства, мешающие исламскому миру добиваться еще больших свершений.

– Вы правоверный? – спросили Уста.

– Отнюдь нет, эмир, – сказал я. – Однако я и не христианин, и не иудаист, и не буддист. Просто я верю в существование Всеблагого и поклоняюсь ему на свой лад.

– Ла илаха илла Ллаху, – сказали Уста.

– Омин, – согласился я. – Во всяком случае, я ни в коей мере не принадлежу – и никогда не принадлежал к недоброжелателям вашей великой религии. Напротив, считаю, что из всех существующих она заслуживает наибольшего предпочтения.

– Если вам угодно, мы дадим вам возможность побеседовать с нашими улама, – предложило Ухо. – Они раскроют перед вами все глубины истинной веры, и это поможет вам в дальнейшем.

– Непременно воспользуюсь вашим крайне любезным приглашением, – согласился я. – Однако сейчас я хотел бы вернуться к затронутой мною теме. Мир ислама лишен возможности использовать все свои неоспоримые преимущества и в политической, и в экономической, и даже в военной области – не говоря уже о самой религии.

– Вы имеете в виду…

– Вы угадали: разобщенность ислама.

Оба они вздохнули синхронно. Но Уста попытались возразить:

– Наша страна, на землях которой находятся почти все святыни ислама, страна – родина Посланца, является несомненным лидером в делах веры.

– Да – однако и здесь существование шиитов вносит определенный диссонанс, не так ли? Но я имею в виду прежде всего не это. При всем своем богатстве ал-Мамляка ас-Саудия не может быть безусловным лидером ни в военном, ни, следовательно, в политическом отношении, да и в экономическом тоже: это все-таки сырьевая страна, а не производящая.

Они слушали внимательно.

– Так было угодно Аллаху, – проговорили Уста.

– В то время, – продолжал я, – как наличие безусловного и несомненного лидера в мире ислама изменило бы ситуацию самым кардинальным образом.

Я чувствовал, что их мозги сейчас работают на предельных оборотах, пытаясь сообразить – куда я клоню.

– Было бы заблуждением полагать, что мы не понимаем этого, – после паузы сказали Уста. – И если вашей целью было лишь открыть нам эту истину…

– Никоим образом. Я прекрасно знаю, что все это вам известно лучше, чем мне. Однако позвольте мне задать вопрос: зная это – предпринимали ли вы поиски выхода?

– Если обратиться к истории – то неоднократно возникали попытки объединить если не весь исламский, то хотя бы арабский мир; вспомните хотя бы создание Объединенной Арабской республики, включавшей в себя Египет и Сирию; к сожалению, разобщающие силы вскоре оказались сильнее объединяющих.

– И совершенно естественно, – подхватил я, – потому что Египет не обладал, и сейчас не обладает, таким не поддающимся сомнению перевесом над прочими, какой сделал бы центростремительные силы превалирующими. Вот если бы в роли объединяющего центра… Прошу понять меня правильно: я вовсе не имею в виду формальное объединение двух или нескольких государств даже на конфедеративном принципе, не говоря уже о федеративном: нет, каждая страна дорожит своим суверенитетом…