Кольцо уракары - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Михайлов cтр.№ 6

— Эти семена что аннигилируют? Вызывают ядерную реакцию? — снова не удержался я от иронии.

Все трое поглядели на меня осуждающе. Как если бы я начал смеяться на похоронах.

— Я имел в виду политическую катастрофу, — послышалось в ответ.

Это прозвучало неожиданно убедительно: опыт подсказывал, что политическая катастрофа — даже и галактического размаха — может начаться по самому ерундовому поводу. Я кивнул и заговорил уже серьезно:

— В каком же мире украденные семена находятся?

— Это вам и предстоит выяснить в первую очередь.

Затем мы постараемся отыскать их и вернуть. Я же сказал вам, что они похищены? Так что ваши действия будут совершенно законными. Но о деталях мы еще успеем. Надеюсь, у вас есть время для восстановления права собственности?

— Безусловно, — заверил его я.

— Конец нити, ведущей к месту, где укрыты похищенные семена, по нашим сведениям, находится в руках именно того человека, о котором я уже сказал. Но сами мы добраться до него не можем. К нему и близко не подпустят никого, прибывшего с Синеры. И он надежно защищен. Очень надежно.

— Я вас понял. — Это подтверждение я сопроводил выразительным кивком, одновременно пытаясь залезть в самые глубины своей памяти. Нет, никакого упоминания об урагаре мой мик там не обнаружил. Ни намека даже на то, с чем эту урагару едят. Ладно. Разберемся как-нибудь. Но и они должны сказать что-то конкретное.

Решив так, я продолжил переговоры словами:

— Я склонен принять ваше предложение — как только вы детально объясните мне, что к чему. Что это за человек? На что Верига ответил:

— Его имя — Альфред. Вернее, это фамилия — во всяком случае, под нею он известен в деловых кругах — и официальных, и закрытых…

Еще бы он не был известен! Ботаник, которого знает вся Федерация, или, во всяком случае, ее интеллигентная часть, член научных обществ и еще — главный озеленитель, чье имя — на ограде каждого деревца. Каждой армагской чинкойи, какими усажены и проспекты, и переулки. Причастен к краже? Гм, почему бы и нет?

— … Легче всего, конечно, подобраться к нему через какую-нибудь известную фирму. Однако для проникновения в такие корпорации нужно время, а у нас его нет. Так что способ сближения — это уже ваша компетенция.

— Не густо. Конечно, придумать что-нибудь можно. Был бы только смысл напрягать извилины.

— То есть?..

— Благотворительный фонд защиты прав собственников находится по другому адресу, и я не имею к нему никакого отношения. А вы еще ни словом не обмолвились о ваших условиях.

— Совершенно справедливо, Я как раз собирался обсудить эту сторону вопроса. Разумеется, мы покрываем все расходы. А что касается вашего гонорара — в какой сумме он должен, по вашему мнению, выражаться?

Давно известно: серьезность намерений заказчика точнее всего проверяется при установлении оплаты. Хотите, чтобы сделка не состоялась, — заломите сумму пострашнее, и заказчик уйдет, если предполагавшееся соглашение не было для него вопросом жизни и смерти. Но бывает, что они готовы не только платить, но и переплачивать: тогда или дело действительно серьезное, либо это блеф.

— Пятьсот тысяч галларов, — сказал я, хотя еще секунду назад собирался запросить на порядок меньше.

Это даже в наше время очень серьезные деньги — если это гонорар, разумеется, а не капитал.

Трое визитеров, похоже, слегка опешили. Должны же они, однако, понимать, что пришли не на дешевую распродажу. Высокая цена — гарантия качества. Вот так-то.

— Но… не кажется ли вам?..

— Нет. Не кажется. Впрочем, вы можете найти работника и без столь крупных затрат…

Но, похоже, это обстоятельство было ими предусмотрено.

— Оплата — по выполнении работы.

— Половина — сейчас. Вторая — по результату.

Впервые заговорил сидевший слева от Вериги:

— Эти условия не могут быть приняты.

Торгуются? Это говорит в их пользу. Ну что же — продолжим.

— Минутку. Тут говорилось о возможной пролонгации договора. Названная сумма — оплата всей работы, а не только получения информации. Если я не ошибся, вам ведь нужны эти семена? Я или беру дело целиком, или отказываюсь. Стлать постель для другого работа для горничных, а не для меня. Итак?

Им пришлось задуматься. Они переглянулись, словно бы беззвучно советуясь. Потом Верига решил уточнить:

— Вы гарантируете ваше участие до конечного результата?

— Не просто участие. Я беру на себя ответственность. Несколько лет тому назад такого моего заявления было бы достаточно, чтобы снять любые вопросы. Но, похоже, за минувшее время моя репутация сильно убавила в весе. И вместо ожидавшихся удовлетворенных улыбок я увидел лишь поднятые в сомнении брови. А если бы я и не понял, что они означали, то последовавшая за ними реплика объясняла все предельно ясно:

— Нам известна ваша преданность делу, Разитель, но, по вашим же словам, вы все последнее время только консультировали; это, согласитесь, совсем не то, что оперативная работа, притом еще задание — из трудных. А нам не хотелось бы… Дело в том, что и вся работа тоже должна быть выполнена в определенный срок, достаточно краткий. Через два месяца операция утратит всякий смысл.

— Что — счетчик уже включен? Они восприняли вопрос серьезно.

— Я уже сказал, — произнес Верига, проявляя некоторое нетерпение: — Мы все объясним вам завтра. Завтра! И о свойствах, и о спутниках и предшественниках — словом, все.

— Этот срок реален? Галактика велика, и поскольку вы не знаете, в каком ее конце искать ваши семечки, за два месяца можно и не управиться. Я ведь не музыкант из оркестра, я — солист.

— По нашим расчетам — можно. Мы станем оказывать вам любую помощь, какая только будет в наших возможностях.

— Это, конечно, ободряет. А как насчет неустойки? Какую неустойку придется мне платить в случае неудачи?

Они продолжали очень серьезно смотреть на меня. Только после небольшой паузы тот из них, кто до той поры не промолвил ни слова, проговорил:

— Неустойка — ваша жизнь.

— Только-то? — сказал я бодро.

— У вас есть более ценный залог? Впрочем, если наши условия вас смущают — ничего ведь еще не подписано, и вы можете…

Верига не договорил, но и сказанного было достаточно. Решение надо было принять в доли секунды: малейшие колебания с моей стороны окончательно убедили бы их в моей оперативной непригодности. А стоило мне хоть на миг поверить в их правоту — и никогда не удалось бы доказать им, что они ошиблись. И я не получил бы всей операции целиком.

Такого унижения я скорее всего не пережил бы. А кроме того — мне действительно очень нужны были деньги. Много. Тем более что было сказано: эту работу нужно сделать.