Путь Пилигрима - читать онлайн книгу. Автор: Гордон Диксон cтр.№ 42

Прислонив посох к спинке стоящего рядом стула, он стянул плащ через голову и бросил его на тот же стул. Мария рассмеялась.

– Твои волосы,- сказала она.

На противоположной стене комнаты висело прямоугольное зеркало. Шейн взглянул на себя и увидел свои каштановые волосы, стоящие торчком, как пучок дикой осенней травы, уже побитой первыми морозами.

– Хм,- замычал он и попытался пригладить волосы ладонью.

– Секундочку,- сказала Мария.

Она на минуту вышла из комнаты и вернулась с расческой, с помощью которой он наконец привел волосы в порядок. Из зеркала на него смотрел ничем не примечательный мужчина в синем пиджаке, серых широких брюках и голубой рубашке с темно-синим галстуком.

– Порядок? - спросил он, поворачиваясь к Питеру.

– Так ты будешь меньше бросаться в глаза, это я тебе точно скажу,- немного ворчливо произнес Питер.

– Мы поймаем машину,- сказал Шейн.- Назовешь шоферу какое-нибудь место, куда нас отвезти. Он нас там высадит и позабудет о нас. После поедем домой на такси.

В машине Мария молчала - но молчание не казалось напряженным. Шейн был ей благодарен, хотя, возможно, эта сдержанность объяснялась продуманной предосторожностью члена группы Сопротивления.

Он чувствовал себя в растерянности. В случае с другими женщинами он знал, что повод для встречи с ними очевиден и открыт. Что-то известное ему можно было принять как само собой разумеющееся, если даже об этом не говорилось вслух. По крайней мере, нечто, относительно чего он мог быть честным. В общем, он впервые понял, что всегда раньше именно так относился к женщинам вроде Сильви, взявшей на себя инициативу их встреч.

Здесь же условия были иными. Многое из того, что он собирался рассказать Марии в этот вечер, было неправдой. В сущности, это обернулось бы такой ложью, какую Мария не смогла бы вынести, знай она правду. Во-вторых, они встретились по его инициативе, а не ее, и он понял, что не знает, с чего начать.

Он был во власти того чувства собственной изоляции и непохожести, с которым жил все время,- и в этот момент оно оказалось по-особому заметным и болезненным. Ему хотелось протянуть руку к Марии, заставить ее улыбнуться, засмеяться. Хотелось прикоснуться к ней… но он понятия не имел, как сделать это, будь подобные жесты даже частью деловой встречи, чего на самом деле нельзя сказать.

Ему удалось до сих пор выжить при алаагах, потому что он сумел найти прибежище в том, что стоит в стороне даже от коллег, курьеров-переводчиков. Он обрел безопасность и комфорт в том, что находится один со своей пустотой. Теперь он собирался перекинуть мостик через окружающую его пустоту к одному особому человеческому существу, и его стали одолевать страхи и сомнения от такой перспективы.

Он говорил себе, что за столом в ресторане, в уединении, ему будет легче. Но это чувство не покинуло его даже и теперь. Щедрая взятка старшему официанту помогла получить прекрасный столик, стоящий несколько изолированно в большой ресторанной зале. Погруженный в себя, он почти позабыл о ритуале заказа аперитивов, вспомнив о нем в последний момент. Можно было предположить, что Мария закажет бокал белого вина. Себе он заказал виски с содовой, даже не успев осознать, почему выбрал именно этот напиток.

– Ты удивила Питера тем, что приехала, а не просто ответила на его письмо,- сказал он ей по-итальянски, когда они остались одни.

– Я заметила,- ответила она на том же языке, и улыбнулась.- Но ты ведь не удивился?

– Я ждал, что ты в конечном итоге приедешь, но не так быстро,- сказал он.

Ее лицо посерьезнело.

– В письме говорилось, что я тебе нужна. Я и вправду тебе нужна?

– О да,- ответил он.- Это чрезвычайно важно. Ее лицо стало еще более серьезным.

– Надеюсь, ты не ожидаешь от меня слишком многого,- сказала она.- Я не такая уж необыкновенная.

– Не думаю, что ожидаю слишком многого,- вымолвил он.- Надо это выяснить. Но то, что ты приехала, не спрашивая зачем,- очень хороший знак.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Я знаю, что ты для меня сделал,- начала она.- Я знаю, что случилось бы со мной, не вызволи ты меня тогда из штаба чужаков. Ты подарил мне жизнь. Можешь брать ее, если она тебе и вправду нужна. Я много думала о том, что ты совершил и что рассказывал нам после того, как мы похитили тебя и привезли к нам. Я верю, что все, что ты тогда рассказывал,- правда, в том числе и то, что это ты изобрел знак Пилигрима. Я верю также и в то, что ты можешь сделать для нас вещи, которые не под силу никому другому.

Ему казалось, что ее взгляд пригвоздил его, как бабочку, наколотую на булавку и положенную в коробку.

– Я не супермен,- неловко произнес он.- Мои преимущества перед другими заключаются в том, что я знаю об алаагах больше остальных и что являюсь специальным их служащим. Вот и все.

– Это очень много.- Мария наклонилась к нему, по-прежнему не сводя с него взгляда.- Питер рассказал мне, когда я приехала, о том, что ты говорил английским бойцам,- о твоем плане заставить пришельцев убраться с нашей планеты навсегда. Знаю, что пока ты не решаешься сказать, как это сделать, но верю, что можешь. Я считаю, что если кто-то и может, так это ты.

Его несло на волне ее веры в него. Эта вера делала его тайное намерение предать в своих целях всех, кого она знала, и все, во что верила, гораздо более болезненным. Но все оставалось неизменным: секрет, который нужно хранить даже от нее, пока уже не станет слишком поздно для нее или любого другого предпринять что-то на этот счет. Он снова подумал об участниках Сопротивления и о том, что с ними произойдет, когда его план сработает; сама мысль вызывала сильную потаенную боль - такую сильную, что почти невозможно было ее спрятать. Только напомнив себе, что им придется так или иначе принять свою судьбу, независимо от того, что сделает он,- и что она будет одной из них, если его план не сработает,- он взял себя в руки. По крайней мере, он хотя бы ее одну убережет от опасности.

– Я могу рассказать тебе больше того, что рассказал Питеру,- сообщил он ей. Понизив голос, он огляделся кругом, чтобы убедиться, что никого нет поблизости, кто услышал бы их.- Потому что тебе надо знать больше. По сути дела, тебе надо знать больше всех остальных, за исключением меня. Но все это будет зависеть от некоторых твоих способностей. На скольких языках ты говоришь?

– Кроме родного? - спросила она.- Французский и английский сносные. Также и румынский - у нас есть румынские родственники, которых мы время от времени навещали, когда я была маленькой девочкой. Немецкий у меня неважный, как и другие языки - европейские - я знаю лишь несколько слов, как турист. Вот и все.

Он кивнул.

– Хорошо,- сказал он.- Тогда следующий вопрос. Сколько тебе лет?

Она немного нахмурилась.

– Двадцать три,- ответила она.- Разве мой возраст имеет большое значение?