— Жди! — Деррел сказал резко. — Щупальце на борту этого корабля только что сообщило Наблюдателю на Венеру и принимает ответ — объяснение происшедшему. Я пытаюсь перехватить его.
Его голос изменился, стал монотонным:
— … Манипуляции семнадцатым пространством времени… происходит где-то в будущем… в нескольких годах от нас. Ваш корабль либо случайно, либо преднамеренно захвачен вихревым потоком в результирующем временном шторме… Еще нет соображений об источнике мощных проявленных энергий. Это все… за исключением того, что военные корабли поднимаются с Венеры, чтобы помочь вам…
Деррел встал и спокойно сказал:
— О том, что вы говорили, Гарсон: не существует метода, которым я могу доказать, что сделаю для вас что-нибудь. История пишет, что я прожил долгую жизнь. Поэтому никакой эгоизм, никакая опасность для Вселенной не могут повлиять на мое существование в прошлом. Вам придется действовать с риском, и, если представится возможность, мы поможем вам позднее, а сейчас я не могу вам дать никаких гарантий.
По крайней мере, это было честно. Конечно, для оппортуниста существовала истина, но не как средство все закончить, средство, успокаивающее подозрения. Остался непонятный факт, что Гарсон должен рискнуть. Он сказал:
— Дайте мне пять минут все обдумать. Вы, я вижу, верите, что я хочу идти.
Деррел кивнул.
— Ваш разум начинает принимать саму идею.
У Гарсона не было предчувствий, какая фантастическая вещь произойдет вскоре. Он думал буднично и холодно: «Итак, я иду! Через пять минут!»
Глава 12
Наконец, он стоял на стенной смотровой площадке, глядя на пылающую безбрежную Венеру. Планета, всегда огромная, зримо увеличивалась, как воздушный шар, который надувают. Только она не прекращала расти и, в отличие от чрезмерно раздутого шара, не лопалась.
Плотное молчание было разрушено самым высоким из трех красивых ганелианцев. Слова человека отозвались эхом, не в мыслях Гарсона, а в их мрачном настроении.
— Такое великолепие еще раз убеждает, что война — самое худшее — то, что где-то в будущем этого «будущего» есть люди, знающие, кто победит в этой войне, и они ничего не делают, черт бы их побрал!
Гарсон хотел сказать еще что-нибудь, добавить еще несколько собственных соображений к этому волнующему сообщению. Но вместо этого он удержал свои мысли на том, что он должен совершить через минуту.
Кроме того, Мэрфи описал, как эмоциональных слабаков, которые сосредоточились на красоте, и с которыми бесполезно обсуждать что-либо иное. Правда, несомненно, что сам он выдал довольно много эмоций.
Размышления окончились, когда Мэрфи нетерпеливо сказал:
— Мы обсудили уже все это и согласны, что или люди будущего не существуют вообще (значит, Вселенная взорвана энергетическим барьером Глориуса), они просто более старые версии миллионолетнего развития тел людей планетарианцев или Глориуса. Если они существуют, то Вселенная не разрушена, стало быть, зачем им вмешиваться в ход войны? В конце концов, мы согласились, что вполне возможно, эти люди будущего, в каком бы то ни было виде, ответственны за сообщение, пришедшее через профессора Гарсона. Если они могут передать сообщение, то почему выбрали Гарсона? Почему не осуществили контакт с планетарианцами напрямую? Или предупредили бы Глориус об опасности!
Гарсон сказал:
— Деррел, каков ваш план нападения?
Ответ был холоден.
— Я не собираюсь посвящать вас. Причина: поблизости щупальце, которое может прочитать неосторожные мысли. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на мыслях, что ваша цель — честная, и даже не думали о нападении в связи с этим. Ждите… не отвечайте! Я собираюсь поговорить с капитаном Люррадином!
— Эх! — начал было Гарсон, но остановился.
Глаза Визарда были закрыты, тело его — негнущимся. Он сказал, обращаясь наполовину к Гарсону, наполовину к остальным:
— Многие здесь работают под мысленным контролем. — Голос его изменился. — Капитан Люррадин!
Было напряженное молчание, потом грубый голос ворвался в комнату:
— Да!
Деррел сказал:
— Нам нужно осуществить важную связь. Профессор Гарсон, один из людей, кто был без сознания, когда…
— Я знаю, кого вы имеете в виду, — оборвал этот грубый голос. — Продолжайте насчет вашей связи!
— Не позднее чем двадцать четвертый век, — прошептал Мэрфи Гарсону. — Если он даже замешан в этом мятеже, то это делается для его престижа!
Деррел опять заговорил:
— Профессор Гарсон только что пришел в сознание, и у него есть разгадка феномена, который перенес этот корабль через тридцать миллионов миль за тридцать секунд. Он чувствует, что должен немедленно повидаться с вами и передать свое сообщение планетарианцам.
Раздался взрыв холодного смеха.
— Какими мы были бы дураками, если бы позволили кому-то из вас пройти на пульт управления раньше, чем после посадки корабля! И вот мой ответ. Ему нужно будет подождать посадки корабля.
— Его сообщение, — сказал Деррел, — не может ждать. Он сейчас идет к вам, один.
— Он будет застрелен, когда появится в поле зрения.
— Я хорошо могу себе представить, — зло сказал Деррел, — что планетарианцы сделают с вами в таком случае. Это — ерунда, по сравнению с тем, что они сделают с нами. Он идет, так как он должен доставить сообщение. Это все.
Прежде чем Гарсон смог говорить, Мэрфи промолвил внятным голосом:
— Я против этого. Я допускаю, что принимал план раньше, но я не могу поддержать его при таких обстоятельствах.
Визард обернулся к нему. Его голос стал вибрирующей силой, когда он разозлился:
— Это удар в спину всем нам. Есть человек, пытающийся выполнить опасную миссию, а вы выступаете с пораженческими настроениями. Вы сказали, что прибыли из бурного времени, следующего после тринадцати тысяч лет Бесконечного Мира. Это было после моего времени, и я ничего не знаю об этом веке, но, очевидно, что мягкость мирного периода тихо, как ржавчина, разъела ваш народ. Как инвалид, слабый, не собирающийся никоим образом воевать, вы любезно воздержитесь от дальнейших советов людям!
Это могло бы произвести разрушительное действие, но Мэрфи просто пожал плечами, мягко улыбнулся, Гарсону — искренне, и сказал:
— Я беру назад свои слова.
И закончил:
— Счастливо, друг!
Деррел, глядя непримиримо, ледяным голосом сказал Гарсону:
— Я хочу обратить внимание на одну вещь. История говорит, что мы захватили этот корабль. Единственный план, что мы составили, вращается вокруг вас. Вот почему вы пошли на встречу с капитаном.
К Гарсону, для которого логика стояла во главе дела, эта мысль уже приходила в голову. К тому же он мысленно собирался, в течение пяти минут.