Зима Гелликонии - читать онлайн книгу. Автор: Брайан У. Олдисс cтр.№ 20

Беси желчно взирала на все это устройство. Она замечала, как даже настенная роспись в комнатах дома ее господина блекла и покрывалась пятнами из-за присутствия такого многочисленного семейства; вызывающая полнота Одимов порождала испарения, от которых увядали краски тонких росписей. На фресках были изображены тучные земли, процветающие в лучах двух солнц; изящные лани гарцевали под сенью зеленых высоких деревьев, а молодые мужчины и женщины возлежали в кущах, полных голубок, флиртуя или призывно наигрывая на флейтах. Эти идиллии были написаны два века назад, когда дом был еще новый; на картинах блистал ушедший ныне мир, уже исчезнувшие долины Кай-Джувека в осеннюю пору.

И фрески, и их неугомонные разрушители навевали Беси определенные мысли, лишали ее покоя; единственное, чего она искала — места, где бы она могла насладиться недолгим уединением вдали от глаз своего господина. Вскоре после того, как она закончила свое все более презрительное шествие, она услышала, как хлопнула наружная дверь и громко залаял сторожевой пес.

Она бросилась к лестнице и поглядела вниз.

Ее господин, Эедап Мун Одим, вернулся с церковной службы и уже ставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы. Она увидела его меховую шапку, замшевое пальто, блестящие начищенные ботинки, все уменьшенное в перспективе. Мельком увидела его длинный нос и длинную бороду. В отличие от своих родственников, Эедап Мун Одим был худощав и строен; неустанная работа и постоянные коммерческие хлопоты позволяли ему сохранять стройность стана. Единственным удовольствием, которое он позволял себе, — и Беси знала это — была роскошная спальня, где Одим все же вел аккуратные подсчеты трат родственников, все досконально записывая в маленькую книжечку.

Не зная, что делать, она осталась стоять на месте. Одим поднялся по лестнице и взглянул на нее. И быстро улыбнулся.

— Меня не беспокоить, — сказал он, проходя мимо. — Сегодня ночью ко мне не нужно приходить.

— Как пожелаете, — прибегла Беси к привычному ответу. Она отлично понимала, что именно беспокоит хозяина. Эедап Мун Одим был главным и самым крупным торговцем фарфором, от фарфора зависели его прибыли, но продажи фарфора падали.

Одим поднялся на верхний этаж и затворил за собой дверь. Жена уже приготовила ему ужин; аромат яств плыл по всему дому, достигая тех комнат, где ели не так вкусно и не так обильно.

Беси осталась стоять на лестничной площадке, в потемках посреди запахов тесного многочисленного существования, машинально прислушиваясь к окружающим звукам. Среди прочего она различала стук сапог — солдаты прошли мимо дверей их дома к океанскому побережью. Ее пальцы, все еще изящные, отстучали по деревянным перилам марш.

Она стояла невидимая для всех, кто находился ниже. Стоя так, она увидела, как старик-сторож выбрался из своего логова, осторожно украдкой осмотрелся и выскользнул за дверь. Возможно, он выбрался на улицу узнать, зачем мимо дома прошли солдаты олигарха. Несмотря на то, что Беси давно удалось подружиться со сторожем, она отлично знала, что тот никогда не выпустит ее из дома без разрешения Одима.

Через мгновение дверь вновь открылась. В дом вошел военный, с аккуратно подстриженной квадратной бородкой, разделяющей лицо горизонтально на две части. Этот военный и был истинной причиной, заставившей Беси предпринять тайный осмотр дома. Капитан Харбин Фашналгид, их новый жилец.

Из каморки сторожа выскочил пес и залаял. Но Беси уже быстро спускалась по ступенькам, проворно и ловко, словно пухлая маленькая олениха по крутому склону горы.

— Тихо, тихо! — прикрикнула она.

Пес повернулся к ней, поднял черную голову и дурашливо бросился к подножию лестницы. Высунув язык, он перепачкал слюной руку Беси, совершенно не сменив угрожающего выражения морды.

— Место, — приказала псу Беси. — Хороший мальчик.

Шагнув к Беси через прихожую, капитан сжал ее руку. Они взглянули друг другу в глаза, ее — карие, его — стальные, серые. Он был высок и гибок, настоящий чистокровный ускут, отличающийся от стремительно толстеющих Одимов во всем. В связи с перемещениями войск олигарха капитана вчера определили на постой в дом Одима, и Эедапу волей-неволей пришлось отвести капитану комнату на этаже своей семьи, самом верхнем этаже дома. И едва глаза капитана и Беси встретились, Беси — которой удалось пережить все опасности и невзгоды не в последнюю очередь благодаря своей способности производить впечатление — мгновенно влюбилась.

И сейчас в ее голове немедленно сложился план.

— Давайте прогуляемся, — предложила она. — Сторожа нет дома.

Капитан сжал ее руку еще крепче.

— Снаружи холодно.

Капитану достаточно было увидеть легкое нетерпеливое движение головы Беси. После этого они вдвоем двинулись к двери, украдкой оглянувшись на полумрак лестницы. Но Одим уже затворился в своих покоях, где кто-нибудь из его родственниц сыграет ему на биннадурии и споет о покинутых твердынях Кай-Джувека, где забытые девушки в сумерки бросали из окон свои белые перчатки, навсегда достающиеся в подарок рыцарям.

Капитан Фашналгид осторожно подтолкнул сапогом псину, вознамерившуюся следовать за ними, обратно в дом — и вместе с Беси Бесамитикахл выскользнул на улицу. В капитане чувствовалась решительность в любовных делах. Крепко держа Беси за руку, он провел ее через двор к воротам, над которыми горел масляный фонарь.

Там они повернули направо и двинулись по мощенной булыжником улице.

— В церковь, — шепнула она. Больше никто из них не сказал ни слова — холодный ветер, несущий с приполярных гор свое ледяное дыхание, дул прямо в лицо.

Вдоль улицы, зажатые между каменными стенами домов, росли чахлые и унылые деревья. Их листва шелестела на ветру. По другой стороне улицы навстречу капитану и Беси прошел отряд солдат, стук их каблуков эхом отдавался между домами. Свинцовое небо словно все пропитывало серостью.

В церкви горел свет. Прихожане распевали гимны. Поскольку эта церковь слыла отчасти богемной, Одим никогда не заходил сюда. Перед стенами церкви строем гораздо более четким, чем воинский, стояли ряды высоких, в рост человека, камней, отмечая места упокоения тех, чьи дни под серыми небесами истекли. Осторожные любовники пробрались мимо памятников и укрылись в нише стены. Беси обняла капитана за шею.

Они немного пошептались, потом рука капитана скользнула под меха Беси и ее платье. Беси охнула от холода прикосновения. Их кожа попеременно казалась то ледяной, то обжигающе-раскаленной, они прижимались к друг другу все теснее. Беси одобрительно заметила, что капитан получает удовольствие и не торопится. Любовь — это так просто, подумала она и шепнула: «Это так просто...» Капитан продолжал свое дело.

Когда они наконец соединились, он крепко прижал ее к стене. Беси откинула голову на жесткие камни и выдохнула его имя, которое узнала совсем недавно.

Когда все закончилось, они постояли немного, прижимаясь друг к другу и к стене, и Фашналгид заметил, будто между прочим: