Лето Гелликонии - читать онлайн книгу. Автор: Брайан У. Олдисс cтр.№ 114

Где-то вдали, у моря, часть фламбергов останавливалась и бессмысленно толпилась некоторое время у берегового склона, в то время как большинство животных с ходу бросалось в воду. Таких было множество - животные во весь опор целеустремленно неслись к обрыву, навстречу неминуемой гибели. Шли часы. Нашествию не было конца, как не было конца глухому топоту копыт, напоминающему частый бой множества барабанов.

Над головами пойманных в ловушку людей развертывались сверкающие световые покровы, восходящие к зениту. Надежда на спасение медленно таяла, приходило отчаяние: жизнь, которую они с такой легкостью и небрежностью недавно уничтожали, теперь, с не меньшей легкостью и небрежностью, грозила уничтожить их самих. Сидя на вершине, они обнялись, чтобы чувствовать друг друга и сохранять тепло; чуть ниже, прижавшись спинами к камню, стояли фагоры, выставив перед собой для защиты волокушу.

Медленно и величаво начал свой полет по небу Фреир. Зарядил дождь, поначалу неуверенный. Постепенно морось разошлась и превратилась в ливень, потушив свет, льющийся с небес. Земля раскисла, и звук бьющих по ней копыт изменился.

Ледяной дождь не утихал много часов. Раз набрав силу, ливень, подобно нескончаемому стаду внизу, продолжал низвергаться с монотонной настойчивостью. Тьма и шум ливня объяли СарториИрвраша и Оди Джесератабхар и укрыли их от соседей. Спасаясь от сырости и холода, они тесно прижались друг к другу.

Неутомимый молот стихии и животных добирался до них. Прижавшись щекой к плечу адмирала, СарториИрвраш ждал смерти, вспоминая свою жизнь.

«Всю жизнь я был одинок, - думал бывший советник. - Расчетливо, продуманно одинок. Намеренно отдалился от братьев. Пренебрегал женой». Конечно, он был одинок. Наградой за одиночество стали знания - или, вернее, общество людей было принесено в жертву знанию, а приобретя знания, он еще больше отдалился от сородичей. Почему? Что за страсть владела им?

И почему он так долго терпел ЯндолАнганола? Что его заставляло? Неужели в короле он распознал ту же муку, что снедала и его самого? Он восхищался ЯндолАнганолом - король мог позволить себе излить свою боль, дать ей подняться на поверхность. Но когда Орел поднял на него руку, это было как насилие. Этого он не мог стерпеть - как не мог простить злобных проклятий в адрес своих рукописей и их сожжение на дворцовой площади. Орел предал огню единственное оправдание его одиночества. Орел сжег бы дотла его мир, если бы мог…

Но теперь советник изменился. Стал другим. Распрощался со своим одиночеством. Если им суждено будет спастись, то он станет другим. Эта женщина, Оди, он любит ее. И должен сказать ей об этом сейчас же.

Где-то в необъятном и диком просторе жизни найдется способ низвергнуть короля ЯндолАнганола, найдется непременно. Годами он сносил его оскорбления и глотал обиды. Но теперь - ведь он еще не стар - во имя мира он сделает все от него зависящее, чтобы власти Орла пришел конец. Король пытался растоптать его. Но выйдет наоборот - он растопчет короля. В этом нет возвышенного благородства, но и в нем самом благородства больше нет. Благородство - удел трусов.

Он рассмеялся, и от ледяного ветра заломило передние зубы.

Почти сразу же после этого он обнаружил, что Оди Джесератабхар плачет и, похоже, уже давно. Решившись, он покрепче обнял ее и, чуть подвинувшись на камне, прижался щекой к ее щеке. Неумолчный топот миллионов копыт безостановочно гремел вокруг, заглушая все звуки. Чернильная тьма окутывала мир.

Приблизив губы к уху женщины, СарториИрвраш принялся шептать ей слова утешения, почти бессвязные, но горячие.

Оди повернулась к нему, и их губы почти соприкоснулись.

– Это я во всем виновата. Нужно было предвидеть - в это время года гон обычное дело…

Она сказала что-то еще, но ветер сорвал слова с ее губ и унес. СарториИрвраш поцеловал эти губы. Этот поступок был его последним сознательным действием. Внутри его разлилось тепло.

Побег от короля ЯндолАнганола изменил советника. Он снова поцеловал Оди. На этот раз она ответила ему. Капли дождя летели на их слившиеся губы, и они вместе ощущали их вкус.

От холода и неудобств люди на вершине камня впали в некое подобие ступора, лишь отчасти напоминающее сон. Когда они проснулись, дождь уже утих, превратившись в мелкую морось. Стадо по-прежнему двигалось мимо них, из-за дальнего горизонта к морю, простираясь в обе стороны насколько хватал глаз. Они по очереди опорожнились, осторожно устроившись на корточках на краю валуна. Пока они спали, фагоры и волокуша исчезли, сметенные стадом. От них не осталось и следа.

Следующей напастью стало нашествие тучи насекомых, неустанно следовавших за стадом. Как в стаде шли не только фламберги, но и другие копытные, так и разнообразие насекомых не ограничивалось одним видом, хотя все они без исключения были кровососущими. Терпеть их атаки, сидя, как прежде, на корточках, было невозможно. Тысячи тысяч летающих созданий жадно набросились на людей, и спасение от них было одно: собравшись в кружок и тесно прильнув друг к другу, укрыться плащами и кидрантами. Любой клочок кожи, оставшийся без прикрытия, подвергался немедленной атаке безжалостных хоботков и жал.

Тесно прижавшись друг к другу, они лежали совершенно неподвижно, в отчаянии от безвыходности положения, чувствуя, как валун под ними дрожит, словно все еще едет на спине великого ледника, принесшего его сюда в незапамятные времена. Так прошел еще один день. Снова наступил «сумеречный» день, а за ним опустилась темнота ночи.

Взошедший Беталикс осветил затянутый клубящимся туманом и поливаемый дождем ландшафт. Стадо наконец-то постепенно начало редеть. Сердцевина, самая густая, уже прошла. Теперь шли слабые или больные животные, а также самки с телятами. Кровососов тоже поубавилось. С северо-востока по-прежнему доносился грохот устремляющихся в море копытных. Как и раньше, в воду бросались не все - некоторое количество фламбергов оставалось на берегу и бессмысленно бродило там в полной растерянности.

Дрожа, люди с трудом сползли с камня на землю. Волокуши исчезли, и им ничего не оставалось, кроме как идти к берегу пешком. Изнемогая от вони бесчисленных животных, они двинулись в обратный путь, едва держась на ногах, шатаясь и без конца отмахиваясь от наседающих насекомых. Говорили мало, больше молчали - сил осталось в обрез.

Корабль продолжил свое плавание. Бухта Осужденных осталась позади. Четверка вырвавшихся из когтей слепой смерти, немедленно по прибытии на борт свалилась в лихорадке, вызванной простудой и укусами насекомых.

Перед закрытыми глазами СарториИрвраша в сжигаемом болезнью мозгу бесчисленные полчища фламбергов продолжали бежать вперед без всякой надежды на избавление. В его горячечных видениях фламберги заполонили весь мир. Спасения от копытных не было, как не было и надежды на то, что они когда-нибудь уйдут, и он сражался с ними, как мог. Сны о фламбергах остались даже тогда, когда он полностью поправился.

Как только бывший советник достаточно окреп, чтобы вставать с кровати и ходить по палубе, он без церемоний отправился к Оди Джесератабхар поговорить. Госпожа адмирал воинствующих священников была рада видеть его. Она приветствовала его как старого друга и даже протянула руку, которую он с удовольствием пожал.