Принцип суперпозиции - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Белоглазов cтр.№ 67

Но опять же, так ли это?.. Что должно служить доказательством того или иного подхода?.. И опять вопросы… вопросы… вопросы!.. Может ли пространство существовать в отрыве от гравитации в условиях ее замены силами инерции? Как можно истолковать механизм зарождения и распространения гравитационных волн в среде, искусственно лишенной гравитации? Мыслимо ли, к примеру, существование электромагнитных волн без электромагнетизма?.. Вряд ли кто возьмется оспаривать истину, что именно причина определяет следствие, а не наоборот.

Отделение вещества от гравитации, казалось бы, многое объясняет. Но вместе с тем такое признание равных Начал приводит к возникновению еще более острых вопросов. Если допустить, что и то, и другое является проявлением наиболее общих форм существования материи, то как и посредством чего осуществляется их взаимосвязь? Что из них первично?.. Что определяет геометрию реального мира и каковой она была в первичном, изначальном состоянии?..

Мы живем в искривленном пространстве. Но было ли так всегда? Был ли вообще «Большой взрыв», положивший начало отсчету времени?.. Кривизна пространства, как уже говорилось, определяется массой заполняющего его, тяготеющего вещества. Но стабильна ли эта величина и не меняется ли она во времени? Если да, то за счет чего и каким образом?.. Вне сил гравитации наш мир можно было бы сопоставить с плоским пространством-временем и распространить на него законы классической евклидовой геометрии. Такой мир бесконечен и не имеет начальной точки отсчета. Но это в теории. А как в действительности?.. Что определяет кривизну реального мира? Является ли гравитационное поле наложенным, преобразовавшим первично плоское пространство, или оно уже было заложено в структуре изначально искривленного мира?..

В субстанции физического вакуума плоского пространства нет и быть не может. Более того, даже такая дефиниция, как пространство вакуумной системы, лишено для внешнего наблюдателя всякого смысла. Эта субстанция для него не наблюдаема, а значит — нематериальна. Вот здесь-то и следует еще раз остановиться на эффектах, зависящих главным образом от выбора исходной системы отсчета. Гравитационное поле в условиях невесомости нематериально и не наблюдаемо никакими известными способами, хотя оно существует и поддается измерению приборами, установленными по пути следования наблюдателя. Выходит, ненаблюдаемость еще не есть факт отсутствия. А это значит, что в принципе можно выделить сколь угодно много систем, также не наблюдаемых из нашего мира, существующих как сообщество неких внематериальных для нас структур — частиц-наполнителей физического вакуума. И вовсе не исключено, что сконцентрированный каким-то образом гравитационный импульс вполне мог бы подойти на роль информационного мостка между такими неконтактирующими системами.

И все-таки вопрос первичности первооснов материи, видимо, не имеет однозначного решения. Какова же истинная последовательность в цепи: вещество — гравитация? Возможно ли рассматривать в отрыве правое и левое, далекое и близкое, малое и большое?..

Нет, не стану углубляться в детали. В них так легко запутаться. Отмечу для себя: наверное, именно материя определяет форму пространства, его геометрию и кривизну, а, следовательно, пространственная геометрия и есть функция наполняющего космос вещества, и определяется она изначально зародившейся мерой его состояния — гравитационным полем…

25 декабря

Рождество!.. Этот день всегда был знаменателен для меня тем, что как-то враз, ясно и зримо, передвигался указатель на табло отпущенного мне времени. Появлялась потребность в передышке, возникала необходимость в подведении своеобразной итоговой черты. Надо было не торопясь вспомнить о взлетах и падениях, заново пережить радость открытий и горечь неудач; наконец, просто оглянуться на год назад, не без грусти сознавая, что преодолена еще одна дистанция трудного, извилистого марафона. Именно в этот день, освобождаясь от суетных забот и очищаясь от бремени повседневности, я как бы просыпаюсь на короткий миг и с чувством, не лишенным интереса, наблюдаю действительность.

Вот уже дважды я встречаю Рождество один. Со смертью Эльзы мир смешался, перевернулся вверх дном, а вместе с тем оборвались и нити, связующие меня с людьми. С утратой самого близкого человека я потерял способность радоваться жизни, воспринимать красоту искусства, ценить гармонию и совершенство душ. Воспоминания о прошлом всё так же отдаются в груди не утихающей, саднящей болью и в сочетании с горечью утраты вызывают ощущение полнейшего бессилия перед всемогущим Роком — неподсудным, неподкупным, но и безразличным ко всему: к добру и злу, к мертвому и живому…

Как-то постепенно и незаметно я отдалился от всех, замкнулся в мыслях и чувствах, и так стал жить. Я чувствовал, как меня переполняют силы, как одолевает неукротимая жажда деятельности. Но тогда я много чего не понимал. Пробовал найти увлечение, которому мог бы отдаться целиком, обрести в нем жизненную цель, опору, а вместе с тем и определить смысл дальнейшего существования. Но всё проходило, становилось ненужным. Наваливались депрессии, тоска, одиночество, безысходность.

Я понял, что не смогу начать так, как начинал когда-то, что мне уже никогда не удастся пережить то светлое и пьянящее чувство окрыленности, которое когда-то вызывало радость даже от того, что ты есть на свете, от того, что в небе светит солнце, вокруг зеленеет трава, а рядом есть человек, который олицетворяет собой весь мир. Тогда мне и в голову не приходило, что беда рядом, что она нагрянет вот так, без предупреждения, и в одночасье развалит хрупкий замок призрачных надежд… Влияние прошлого оказалось намного сильней, чем можно было ожидать. Корни воспоминаний настолько глубоко вросли в память, что никакими силами их не удавалось оттуда вырвать. Душа постоянно испытывала потребность в повторении именно тех, теперь уже далеких и полузабытых ощущений, но реальность, увы, была не в состоянии их воспроизвести. Эта потребность чем-то напоминала болезнь, вроде той, что вызывает у алкоголика тягу к зелью, пропитывает мозг, подавляет волю. Я не мог забыться с другими женщинами, не мог найти в их обществе покой, а в результате еще больше страдал от изматывающих переживаний. Но надо было искать выход, спасаться от самого себя с тем, чтобы не быть смытым за борт волной отчаяния и горя…

Работа!.. Вот та спасительная отдушина, которая помогла мне обрести новую, хоть и несуразную, как ствол саксаула, жизнь. Только так, в состоянии предельного умственного напряжения, когда мозг целиком и полностью поглощен решением наисложнейших задач, мне, как ни странно, удавалось внутренне расслабиться и хоть в какой-то мере заглушить тоску.

Сейчас, восстанавливая шаг за шагом события минувшего года и сравнивая их с событиями прошлых лет, я уже не могу вспомнить тот день, с которого фактически всё началось. Нет, не было ни внезапного озарения, ни резкого поворота в мышлении. Были одни лишь разрозненные, не бог весть какие мысли. Они подчас напоминали о себе и так же уходили, не оставляя следа и не причиняя неудобств. Скорей даже наоборот, они служили прекрасным средством для умственной разминки и заполняли паузы в другой, как мне тогда казалось, более интересной работе. И потом, еще была Эльза. А с ней я и думать не знал о том, чтобы надолго погружаться в мир заумных абстракций… Кто бы мог подумать, что со временем я займусь разработкой идей из числа тех, что иначе как бредовыми не назовешь. Иногда я сам поражаюсь тому, как мог поверить в осуществимость своих замыслов. Поверил настолько, что в конце концов оказался у них же в плену, будучи не в силах противостоять магической точности рождавшихся в минуты вдохновения доказательств… Скорей всего, это была потребность хоть какой-то замены, желание уйти от недоброжелательного, как мне казалось, окружения, отделиться от чуждой моим помыслам обстановки, взвалить на плечи непосильный груз с тем, чтобы под его тяжестью не видеть происходящего вокруг, спрятаться от бурлящего жизненного потока, где чужая радость воспринимается чуть ли не как личное оскорбление, как кощунство, оскверняющее ее память… Чувство незаслуженно нанесенной обиды, удар судьбы, в результате чего полностью девальвировались былые ценности, долго еще тревожили мои раны, вызывали внутренний протест против навязанной сторонней силой игры, в которой почему-то именно мне выпал несчастливый билет.