Расправляя крылья - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Градинар cтр.№ 63

Для многочисленного атакующего строя в несколько девяток (что тоже происходило редко), схема вооружения выбиралась произвольная. В том смысле, что такое соединение истребителей, действующее в обязательной связке с крейсерами и линкорами, не говоря уже об усиленном отряде мониторов, могло просто-напросто обложить группу противника ловушками со всех сторон условной сферы. И тогда — потерявшие маневренность, запутавшиеся в зонах действия гравитационных ловушек, звездолеты бессмертных уничтожались кораблями Большого флота.

— Линкоры и мониторы, — объяснял инструктор по тактической подготовке, — это разящий тесак, которым рубят головы. Но для того, чтоб им можно было воспользоваться, противника сначала нужно загнать шпагой в гибельный тупик. Эта шпага — наш истребительный флот…

После лекции у курсантов появилось крылатое выражение «Будем фехтовать!»

Но теперь — все лекции в прошлом. Джокт гладил чёрный и почему-то теплый корпус истребителя, и вдруг ему почудилось, будто «Зигзаг» вздрогнул в ответ.

Есть истребители, а есть — истребители… Глупая фраза, но глупая только на первый взгляд. Та машина, на которой Джокт совершал учебные вылеты, и что постоянно обманывала его неверной, завышенной индикацией скорости, — она была совсем другой. Не такой, как эта, она не умела реагировать на своего пилота, и не вздрагивала корпусом. Пусть даже это и была всего лишь игра воображения. Да, именно так: есть огромная куча камней, а есть горы, есть много воды, а есть — океан. Есть истребители, и… истребители!

— Внимание, стажеры! — Инструктор, глядя на счастливые лица учеников, и сам невольно светился улыбкой. — Теперь вам всем предстоит выбрать позывные для своих истребителей. Дать им имена, которые попадут в базу данных тактического терминала крепости. Пока все «Зигзаги» имеют только нумерацию верфи, на которой были произведены. Позывные должны быть выбраны по Интер-алфавиту Солнечной, потому что в бою каждая машина обозначена на экране командира соединения литерами. Представляете, что это будет за управление боем, если все точки на экране окажутся одной и той же повторяющейся буквой? Омега-один и омега-два, даже омега-три, это ещё куда ни шло. Но шестьдесят омег сведут с ума даже электронику, не говоря о командире. Итак, начинаем с правого фланга. Имя на альфу… Следующий — бета, и дальше…

Про шестьдесят омег не зря было сказано. Интералфавит Солнечной, включающий в себя как буквенные, так и иероглифические литеры, состоял именно из шестидесяти знаков. Седьмое учебно-боевое отделение начинало раздавать названия своим истребителям и использовало первую половину интер-алфавита, от «альфы» до «ксай». Шестое — продолжало. Пятое отделение опять возвращалось к альфе, но их истребители уже обозначались как альфа-1, бета-1 и так далее. Потом подходила очередь четвертого отделения. Наконец, третье начинало всё сначала, и это были альфы, беты — вторые.

Обратный отсчёт, который начинало последнее отделение, был ещё одной из бесчисленных традиций истребительного флота. Если смена собственного имени пилота возвращала к давно забытым временам, когда люди, желая обмануть смерть, давали детям вторые, тайные имена, то обратный отсчёт являлся выдумкой какого-то психолога, настоявшего на так называемом скрытом паритете. Отделение — последнее по реестру, а вот истребители у них — первые.

Может быть, кому-то всё казалось полной ерундой, но что-то, видимо, было в идее безызвестного психолога, раз уж такая традиция прижилась во всех Крепостях. Джокт вспоминал свои давние экзамены в институте гравионики, там происходило то же самое — первыми подходили к экзаменационным терминалам наиболее уверенные в себе абитуриенты, последними… ну, в общем, их противоположности. А потом, после поступления те самые, что были первыми, оказывались посередине и даже в конце списка. И это был пусть крохотный для них, но дискомфорт.

Первые — они же последние, и последние, которые являются в чём-то первыми… В этом действительно что-то было — например, очередной своеобразный палиндром.

— Ещё одно обязательное условие, — привлек к себе внимание инструктор, едва утихли многочисленные шутки и комментарии по поводу названий для истребителей на ту или иную букву, — обозначение ваших машин должно быть кратким «Зигзаг» — не линкор, который можно назвать «Неукротимый дух Эвереста, держащего на плечах небо», — дружный смех при упоминании известной на всю Солнечную «цветастой» группы линкоров с верфи «Циндао-4», славящуюся красочностью названий построенных там звездолётов, — и не «Двести лет объединения Солнечной» верфи «Мелитополь». Я рекомендую использовать не более восьми букв в названии. Чем оно будет короче, тем легче вам общаться в боевой обстановке. Потому что за то время, что уйдёт на вызов какого-нибудь «Навуходоносора», его успеет сбить торпеда.

Джокт, который должен был начинать название с «вед», почему-то вспомнил красоту Лунного причала на Земле. И, перебрав в памяти всё, что отложилось после его посещения, неожиданно отчетливо представил зал, в котором царила сочная игра цвета — из-за оригинального остекления зала. Он ещё переспросил тогда у Балу — как это называется…

— Витраж!

И это слово из шести букв не шло ни в какое сравнение с загадочным «Каэлао», что выбрал себе Гаваец. Потому что на выдохе «Витраж» звучал почти в два раза короче.

— А что это такое? — переспрашивали Гавайца, но тот отмалчивался, сохраняя присущую ему невозмутимость, и не обращал никакого внимания на вольные попытки толковать это название.

Когда выбор имён-позывных для «Зигзагов» был окончен, курсантам разрешили подняться в кабины. Само собой, без заполнения подъёмного стакана криогеном. Джокт замер, оказавшись в кресле пилота.

Нет, действительно, есть истребители, а есть — «Витраж»!

Экраны визуализации позволяли вести обзор во всех направлениях — на триста шестьдесят градусов вкруговую и столько же — в перпендикулярной плоскости. В ждущем режиме экраны казались прорезями, опоясавшими кабину пилота, будто ленты. Но стоило им перейти в полностью рабочее состояние и пол под ногами проваливался, куда-то уходил, исчезал… А вместе с ним — бронеколпак кабины и всё-всё-всё! Пилот словно оставался висеть в пространстве, окруженный со всех сторон огоньками далёких звёзд, и тогда ощущение единения с пространством нарушало только присутствие панели управления с терминалом навигационного и тактического вычислителей, да ещё две сверхчувствительные педали под ногами

Джокту уже было знакомо по учебным полётам такое ощущение — оказаться в незримом коконе, когда внешние детали корпуса — двигатели, подвески-арсеналы, хвост, — всё исчезало для него… Конечно, режим визуализации мог быть изменен. Это как смена камеры обзора при игре в компьютерные гонки, когда одни предпочитают мчаться вот так, без антуража кабины, бестелесно, другим — наоборот, хочется оставаться внутри, чтобы сохранялась грань: вот я внутри, а вот — всё остальное снаружи. При критических повреждениях оптики, когда большинство световодов приходит в негодность, можно даже скинуть бронеколпак, и увидеть звёзды вживую, собственными глазами, а не через экраны визуализации