Медведица, или легенда о Черном Янгаре - читать онлайн книгу. Автор: Карина Демина cтр.№ 53

Он произнес это с гордостью.

И раскаленная печать лежала на его ладони.

— Возьми.

Янгар, оцепенев от страха, протянул руку. И едва не одернул в последний миг, но гордость не позволила: наследник рода должен уметь терпеть боль.

Вот только не было боли.

Приятное тепло.

И удивительная гладкость камня, словно камень в его руке обернут шелком маминого платья.

— Это не камень. Чешуйка со шкуры Великого Полоза, — дядя улыбнулся, вот только не было радости в его улыбке. — Давным-давно, когда на Севере горели вулканы, и каждый был воротами в нижний мир, Великий Полоз выглянул из-под земли. И встретил твою прапрапрабабку…

Янгар любил сказки.

Только про войну, а не про то, как двое встретились и поженились. Что в женитьбе интересного?

— Говорят, ради нее он остался на земле и прожил в человеческом обличье многие годы, ушел лишь после смерти ее… Он умел любить. И мы тоже. Сыну своему оставил Полоз черную кровь, разбавить которую не выйдет, сколь ни старайся. И чешуйку со своей шкуры. А с ней — свою силу.

Нет, про войну было бы интересней.

Про то, как на прапрапрабабку напали враги, а Великий Полоз всех победил.

— Дай вторую руку, — потребовал дядя, и Янгар уже бесстрашно протянул ладонь. Дядины пальцы крепко сдавили ее, заставляя раскрыться. Мелькнуло острие кинжала, прочертив глубокую борозду. И дядя, удержав руку — Янгару пришлось закусить губу и напомнить себе, что наследники рода не плачут — приложил раненую ладонь к камню.

— Смотри, — спустя мгновенье он отпустил Янгара.

Не было царапины.

Гладкой оставалась кожа, точно и не касалось ее лезвие дядиного кинжала. И лишь чешуя змеи покраснела, набрякла.

— Полоз бережет своих детей, Янгири…

— Но отец…

— Его раны были слишком серьезны, — дядя все же забрал печать и, обернув ее платком, положил на стол. — Или же… он не пожелал открывать этой тайны. Кёниг жаден.

Янгар ждал продолжения, глядя снизу вверх. Дядя казался огромным, словно гора. Он был смугл. И черная борода его завивалась кудряшками. Обычно дядя заплетал ее в косицы, а их украшал яркими птичьими перышками, которые находил для него Янгар. Но ныне борода была всклочена. Широкие темные брови сошлись над переносицей. И черные волосы растрепались.

— Многие желали бы получить камень Полоза…

— А он поможет другим?

— Кёниг верит, что поможет. И не верит — знает, — дядя раздраженно дергает за бороду, и в пальцах его остаются темные волоски. — Мой брат был… слишком мягким. Сын кёнига умирал. Видишь?

Он коснулся неровного сколотого края.

— Отец поделился силой. И малости ее хватило, чтобы отступила смерть. Но кёнигу этого мало. Он пожелал купить Печать. Немалые предлагал деньги, но…

…как можно продать чудо, которое принадлежит едино роду?

— Верно, малыш. Твой отец отказался. И теперь он мертв.

— Но ты живой!

Дядина рука, огромная, как лопата, надежная, что балки стропил, удерживающие вес дома, коснулась волос.

— Пока, — сказал он. — Смотри, маленький Полоз.

…куда?

На потолок, где разворачивает кольца черный змей.

— Не просто так, малыш, наследники живут здесь, а не в главном доме. Полоз присматривает за своими детьми.

Дядя поклонился черной змее, и показалось, блеснули ее глаза, ожили.

— И не только за ними… некогда сам Великий Полоз воздвиг эту башню, сказав, что будет стоять она до скончания времен.

Взяв табурет, дядя поставил его на середину комнаты. Табурет был маленьким, а дядя — большим. И стоять ему было неудобно.

— Запоминай. Идти надо по черной чешуе. Дюжину отсчитай. И на тринадцатую надави. Только сначала… — дядя рассек руку и приложил, окровавленную, к змею. — Вот так. А потом прижми.

Он приложил Печать к потолку, и она прикипела, слилась с чешуей.

— Только тот, в ком кровь Полоза, сумеет добраться до тайника, — дядя соскочил с табурета.

Янгар затряс головой, уже не прячась от собственной памяти, но цепляясь за нее, выкручивая себя же. Больше. Ярче.

Вот дядя вновь спорит с мамой. И она в слезах.

Хватает Янгара, прижимает к животу с такой силой, что вышивка на ее платье впечатывается в его щеку. Он пытается вывернуться, но мама держит крепко.

— Не отдам!

— Ты его погубишь, дура…

— Уходи… отдай ему то, что просит, и уходи!

— Не поможет.

— Убирайся! — ее голос срывается на визг. И Янгару страшно. — Они за тобой придут… за тобой…

И дядя уходит.

А потом возвращается, как отец, на повозке и под белым полотном.

…снова похороны.

И мама дрожащими руками вытирает слезы.

— …подумай, Янгири, ты видел такую штучку у папы…

Не видел.

Не знает, где она.

Ему жаль огорчать маму, но… он поклялся дяде, что никому не расскажет про тайник. И мама ведь из другого рода, в ней нет крови Полоза, и значит, она все равно тайник не откроет.

Она уговаривает долго, много плачет и человек, стоящий в дверях, огромный, морщится от слез. Этот человек после бродит по дому, а за ним идет, ковыляя, старичок с длинной палкой. Палка стучит по камням, по стенам, но ничего не находит.

И огромный человек злится.

Он смотрит на Янгара синими глазами и усмехается.

…ночь.

Лошади. Собаки. Люди.

Лязг оружия. И крики. Страшно выходить из комнаты, которую охраняет Великий Полоз, но Янгар выходит. На нем лишь длинная ночная рубаха, а из оружия — дядин кинжал.

Нельзя верить кёнигу.

И мама вбегает в башню, хватает за руку.

— Прячься! — она тащит Янгара наверх, не понимая, что башня — ловушка. Простоит она, быть может, до скончания мира, но и только.

— Надо уходить… — он пытается рассказать, но мама не слушает.

— Прячься, прячься, — повторяет она. И заталкивает Янгара под кровать. — Тихо сиди… не найдут… тихо…

Он замирает, не решаясь ей перечить. Янгар любит маму.

И хочет ее спасти.

Почему она не слушает?

А потом в башне появляются чужаки. И мама кричит… падает… ее лицо — белое пятно в темноте. Кровь расползается, пахнет плохо. Страх впивается в горло Янгара.

— Вот и мальчишка, — его находят быстро и вытаскивают из-под кровати. Держат за горло, но Янгар, очнувшись от страха, пытается ударить чужака кинжалом. И клинок оставляет длинную царапину на руке того самого огромного синеглазого гостя. Его лицо красно, словно из камня вырезано.