Гавань Семи Ветров - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Воронин cтр.№ 64

Д’раг размышлял долгие три секунды… слишком мало для обычного человека и слишком много для Вечного Воина. Он пришел к единственно правильному выводу — если у него и есть шанс победить, то только сейчас, пока тьер ошеломлен полученной раной… и Д’раг атаковал, не обращая внимания на лопнувшую корку запекшейся крови, его меч, опять направляемый обеими руками, снова пришел в движение, описывая смертельные круги, — но теперь защита отошла на второй план. Убить и выжить… тело приняло первый приказ.

Три секунды оказались роковыми. Вероятно, у Д’рага был шанс — мизерный, но все же был. Но за эти три долгие секунды тьер успел прийти в себя. И встретил атакующего в полную силу…

Они лежали рядом. Торс тьера был разрублен почти пополам, две из шести ног были переломлены, одна — отсечена начисто, как и гибкий хвост. Один из четырех глаз, обеспечивавших ему круговой обзор, вытек, остальные были закрыты. Иссеченное тело не шевелилось.

А Д’раг был жив… хотя и понимал, что осталось ему немного… Хвост тьера все-таки достал его, пробив оба сердца великана. Пожалуй, для ньорка такие травмы не были бы смертельными, если бы ими дело и ограничилось, но… Живот бойца представлял собой одной сплошную рану, вскрытый стремительным ударом одной из рук тьера, оканчивавшейся костяным клинком, внутренности, изорванные и окровавленные, лежали в пыли. Ньорк тяжело и часто дышал, глядя в затянутое облаками небо. Он помнил это небо голубым, помнил, как лучи солнца играли на гранях Хрустальной Цитадели…

Он лежал и улыбался, может быть, впервые в жизни. Именно сейчас он понял, что люди называют иронией судьбы. Тысяча лет прошла с тех пор, как он впервые увидел свет… и вот теперь ему придется умереть почти там же, где довелось родиться. Забавно… Перед глазами все плыло, сердца не бились, мозг, лишенный притока свежей крови, отказывался служить. Д’раг снова улыбнулся… что ж, достойная смерть. Его рука стиснула рукоять выщербленного меча. Стиснула и замерла… невидящие глаза все так же смотрели в хмурое, сырое небо.

Один из трех всадников спрыгнул на землю и вытащил из ножен меч.

— Ты что удумал, Рамус? — бросил другой, постарше.

— Пару когтей этой твари отрежу, — криво усмехнулся тот, кивая в сторону тьера. — Прикинь, Хмурый, это ж каких денег может стоить коготь демона, а? Я своего не упущу.

— Брось, Рамус, не надо, — поморщился пожилой. — Не добро это… они ведь воинами были оба. Великими… Их бы похоронить с честью, как подобает.

— Да ты что, спятил, старик? Это ж демон… и вообще, не нравится, можешь уматывать, мне с тобой делиться не резон. Дело сделали? Сделали. А то золото, что госпожа ньорку заплатить обещалась, так оно ей же и останется, еще и спасибо скажет. Так что, Хмурый, сам посуди — со всех сторон хорошо получилось.

Пожилой воин покачал головой и отвернулся. Он знал, что юный наглец сильнее его, и начнись тут спор — неизвестно, до чего дойдет дело. Так же как неизвестно и то, кого поддержит до сих пор молчавший третий следопыт. И ветеран не был уверен, что не окажется в меньшинстве, — запах золота прямо-таки витал над полем боя… Куда ни кинь, этот подонок Рамус прав, за любой кусок этого демона можно взять равный, а то и двойной вес золота. А ежели покупателя с умом поискать, то… И все же он не двинулся с места, не бросился собирать куски иссеченного чудовища — это было… подло. Хмурый был воином — десяток лет, проведенных в легионе, не проходят даром. У него были свои представления о чести.

Рамус подошел к неподвижному телу тьера и, примерившись, с размаху жахнул мечом по одной из лап, прямо по суставу. Ударил сноп искр, руку отбросило назад так, будто он со всей дури врезал по железной наковальне. На костяном панцире появилась крошечная зарубка, а на лезвии — глубокая зазубрина.

— Ах ты, тварь! — Он бросился к скакуну, сорвал с седла тяжелую секиру и принялся с остервенением рубить ногу тьера, пытаясь отделить сустав с длинным, в пол-локтя, когтем. Получалось плохо — лезвие топора щербилось, панцирь поддавался еле-еле… Пот градом струился по лицу, Рамус сбросил тяжелый шлем, сорвал подшлемник из толстой кожи. Он был сосредоточен на проклятой конечности, а потому не заметил, как шевельнулось веко на одном из глаз тьера, как приоткрылась тонкая щель. Не заметил и стремительного взмаха одной из рук. И даже не почувствовал, как костяное лезвие, с легкостью разрывая кольчугу, одежду, мясо и кости, вошло ему в спину, выставив окровавленное острие из груди. Глухо звякнул топор, падая на землю.

С противным чмоканьем костяной клинок вышел из раны, и тело, лишенное поддержки, упало лицом вперед. Затем глаз тьера открылся полностью и уставился на двух всадников, оторопело глядящих на труп своего товарища.

А в следующий момент воздух прорезал дикий сдвоенный вопль, наполненный непередаваемым ужасом, и скакуны, отчаянно погоняемые седоками, умчались прочь от этого страшного места.

Тьер не видел панического бегства оставшихся в живых противников. Глаз снова закрылся — на этот последний удар иссеченное тело израсходовало последний остаток сил. Окровавленное костяное лезвие замерло в неподвижности…

Прошло много времени, прежде чем тьер сумел шевельнуться снова. Раны уже почти не кровоточили, но силы в этом теле осталось совсем чуть-чуть. Пожалуй, пяток обученных воинов сейчас вполне могли бы добить поверженное чудовище — но здесь не было воинов, Черри допустила ошибку, поставив на ньорка, — если бы он появился здесь в сопровождении отряда ее головорезов… в конце концов, если бы двое уцелевших не сбежали, все могло сложиться иначе. Но эта ошибка дала тьеру шанс, и сейчас он пользовался им, как мог.

Разум жил, хотя почти полностью утратил контроль над плотью. Разорванные связи восстанавливались медленно, способность к метаморфизму, позволявшая ему молниеносно менять форму тела, сейчас была почти полностью разрушена. Лишь к исходу десятого часа он сумел заставить почти перерубленный пополам торс шевельнуться, еще не менее трех часов ушло на то, чтобы сомкнуть края страшной раны. Тьер кричал от рвущей тело боли, но ни один звук не нарушал тишину — связи с голосовыми связками тоже были утрачены… Но вот края раны сомкнулись, сорвав корку запекшейся крови.

Выполнив эту задачу, тьер с чувством исполненного долга погрузился в беспамятство. Теперь ему оставалось только ждать. Ждать и надеяться, что силы, заложенные в этот организм его создателями, все-таки еще не иссякли до конца.

В конечном счете в том, что им пришлось покупать нового скакуна, виноват был Денис. Вернее — его упрямство и заодно обостренная с момента нападения в гостинице недоверчивость. А может, никто не был в этом виновен — просто неудачное стечение обстоятельств.

— Господа! Господа!!! Подождите!!!

Денис придержал скакуна и оглянулся. Меж деревьев мелькала маленькая фигурка. Когда она, продравшись сквозь кусты, выбралась на тракт, то оказалось, что это совсем маленькая, лет десяти, девочка. Лицо ее раскраснелось от бега, светлые волосы выбились из-под шерстяной шапочки и разметались по плечам… она была просто очаровательна — крошечное, милое создание.