Последняя битва - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 46

Нет, решил священник, он не может уйти из этого места, так ничего и не выяснив. Это было бы трусливым бегством, недостойным воина-киллмена и заклинателя! Он не мог бы ни оправдаться в таком поступке перед собственной совестью, ни рассказать о нем отцу Демеро, Лучар и сыну, которого она ждет… Он должен остаться здесь, узнать побольше, и если придется, вступить в борьбу с Нечистым… Сразиться с ним, даже если такая битва означает гибель!

Е г о гибель, но не смерть спутников. Они в любом случае должны вернуться в Канду и сообщить о случившемся. Поведать об острове Асл и затопленном Вечном Городе, о дельфах и Святой Земле, окутанной прахом, о людях и оборотнях, обитающих в Моске, о пещере с крохотными тварями, способными превратиться в любое животное и даже в человека… Обо всех чудесах и диковинах, которые встретились им на долгом пути! Ничего не должно пропасть, ни единая капля новых знаний… даже если он погибнет…

Это предположение на миг омрачило Иеро — не потому, что он боялся умереть, но мысль, что он не вернется на родину, не увидит Лучар и свое дитя, казалась нестерпимой. Нахмурившись и укоряя себя за слабость, священник поднял голову, оглядел сидевшего напротив Гимпа, повернулся к старому эливенеру и сказал:

— Наверное, все мы сейчас прикидываем план дальнейших действий, и я полагаю, что лучше бы нам разделиться. Я проберусь в обитель Нечистого, вы спрячетесь на морском берегу и будете ждать. Положим, десять или двенадцать дней… Когда этот срок минует, найдите новый табун лошадей и двигайтесь на восток, в страну желтокожих. Это самый разумный выход, отец мой. Все яйца не кладут в одну корзину — тем более, что рядом с нею вертится лиса.

— Не нравится мне эта идея, сынок. Разумом я готов ее принять, но сердцем… — Брат Альдо сокрушенно покачал головой.

Мастер Гимп стукнул по колену увесистым кулаком.

— Мне тоже не нравится, будь я проклят! Конечно, пер Иеро, ты великий воин, искушенный вдобавок в магических фокусах, но даже у лучшего из бойцов всего лишь две руки. А еще — спина! Кто будет прикрывать твою спину, а заодно — и задницу? Мы, и только мы! Один медведь, один мудрец и один морской краб с крепкими клешнями! — Он вытянул мощную волосатую руку. — Или мы вместе погибнем, или…

— Спокойнее, почтенный мастер, спокойнее, — прервал капитана брат Альдо. — Конечно, мы дороги перу Иеро, но в данном случае он заботится не о наших жизнях. Вернее, и о них тоже, но во вторую очередь. а в первую — о том, что мы увидели и узнали. Проще сказать, не о твоей голове, Гимп, а о ее содержимом.

Физиономия капитана вдруг исказилась в гневной гримасе. Он сидел напротив Иеро, за ямой, в которой дотлевал костер, и отблески огня меняли его лицо странным, непонятным образом. Тени и морщины словно углубились, полные щеки стали суше, нос заострился, а лоб как бы раздался вверх и в стороны, нависнув над глубокими темными глазницами. Гимп снова вытянул руку и стиснул пальцы, будто пытаясь схватить пустоту или нечто нависшее над костром; губы его шевельнулись, но из горла вырвался лишь яростный хрип.

— Что это с ним? — произнес Иеро, вставая.

Обеспокоенный эливенер тоже вскочил на ноги.

— Напоминает мозговой удар… Никогда б не поверил, что с Гимпом случится такое! Он крепок, как бык кау! — Брат Альдо ринулся к мешку, в котором хранились целебные снадобья. — Сейчас я поищу что-нибудь успокоительное, а ты прощупай его разум. Может быть, внезапный спазм сосуда… мозг в таких случаях отключается…

Жутко хрипя, хватая воздух ртом, Гимп повалился на бок. Лицо его побагровело, но щеки тут же запали и начали бледнеть; он по-прежнему сжимал кулаки и двигал ими так, словно пытался ударить кого-то невидимого, неощутимого. Казалось, он сражается с тенью, но где находился его призрачный противник? В налетевшем порыве ветра, в клубе дыма, в песчаном смерче или в нем самом?

Мощным усилием Иеро разрушил свой ментальный барьер, даривший безопасность, но делавший его почти слепым. Мысль его метнулась к Гимпу, мозг которого напоминал клокочущий вулкан; прочная твердь — разум капитана — таяла и содрогалась под напором огненной лавы, раскаленных газов и кипящих вод. То был припадок яростного умоисступления, но причина его заключалась не в дефекте кровеносных сосудов или другой внезапной болезни, а в борьбе, в сражении, что вели меж собою две силы, внутренняя и внешняя. Внешняя побеждала, и священник с ужасом видел, как лицо Гимпа меняется, приобретая знакомые черты: широкий лоб, крючковатый нос с четко вырезанными ноздрями, глубоко запавшие глазные впадины, тонкие, кривящиеся в насмешливой ухмылке губы.

Перед ним был Нечистый! В том же облике, что являлся ему в плоти Дома и оборотня! Он ощущал, как крепнет ментальная нить, соединявшая разум его товарища с неким источником силы, таившимся где-то за песками, ветрами и тьмой, за башнями и курганами, что стерегли безмолвную пустыню. Этот канал становился все шире и мощнее, но вместе с ним рос и укреплялся гнев — холодный, тяжкий, готовый прянуть из разума Иеро неотразимой ментальной стрелой.

Подскочил брат Альдо — с мягкой тканью и небольшими стеклянными флаконами; от них тянуло резким свежим ароматом.

— Подержи Гимпа, сын мой! Я разотру ему виски, а потом заставлю проглотить вот это зелье… Надеюсь, оно подействует.

— Нет, — пробормотал Иеро сквозь зубы. — Это не болезнь, это ментальная атака, и тут лекарства не помогут. — Челюсти его свело от страшного мысленного усилия, но он заставил себя говорить. — Нечистый овладевает Гимпом. Я постараюсь рассечь канал, и если это удастся, ты прикроешь нас щитом. Плотным и прочным, как броня снапера!

Эливенер кивнул и, присев, положил голову капитана к себе на колени и обхватил его за плечи. Тело несчастного сотрясали конвульсии, но лицо было уже спокойным. Чужое лицо, лишь отдаленно напоминавшее мастера Гимпа.

— Эта тварь, что хочет вселиться в него, способна менять облик своих жертв, — с полным самообладанием произнес брат Альдо. — Психическая трансформация сопровождается телесной… Никогда бы не подумал, что такое возможно! — Он наклонился, заглянул в темные мрачные глаза существа, завладевшего чужим разумом, и пробормотал: — Держись, сынок! Мы тебя не отдадим!

Пружина мысленного арбалета все туже скручивалась в сознании Иеро. Виток гнева, виток презрения, виток ненависти… Он воззвал к Богу и приготовился метнуть незримую стрелу.

Рот Гимпа раскрылся, и странный хриплый звук сорвался с губ.

— Хрр… Твой приятель упрям, но я… хрр… заставлю его подчиниться… Слушай… хрр… Ты должен…

— Я знаю, что я должен и чего не должен, — с холодным бешенством произнес священник.

Стрела сорвалась, рассекла ментальную нить и тут же обернулась пламенем, яростным целительным пожаром, что выжигало следы чужого присутствия в разуме Гимпа. Одновременно путников накрыл ментальный щит, отгородившей их от злобной воли, что бушевала за его пределами. Барьер за барьером воздвигались братом Альдо с той же легкостью, с какой эливенер повелевал животными; невидимый колпак был прочен, но Иеро добавил к нему еще одну стену, ибо ни он, ни Альдо не представляли, какая сила им противостоит.