День рождения монстра - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Герасимов cтр.№ 18

Иногда он бил хвостом о стены, но странное ощущение не проходило. Вокруг него был каменный грунт и этот грунт был его врагом, потому что не подчинялся ему, повелителю вселенной. СМ знал, что живет на большом плавучем острове, и этот остров был его врагом, как и вода океана под островом – вода, полная бесчисленных существ, не знающих, что над ними проходит их повелитель. Монстр знал, что океан огромен, а за ним есть материки, полные людей, и те люди тоже его враги. Знал он и то, что мир не заканчивается Землей, что дальше тянется бесконечность, враждебная ему бесконечность, которую он рано или поздно покорит и уничтожит. Только уничтоженный враг перестает быть врагом.

Сейчас он был разьярен. Люди осмелились напасть на него и застали его врасплох. Он не смог ответить и не смог уничтожить обидчика. Разрывные пули были направленны точно в четыре его нервных центра и все четыре центра оказались поражены. Очнувшись, он долго не мог двигаться. Все тело было онемевшим, оно не слушалось диктата воли. Некоторые мышцы дергались сами собою, вразнобой.

На его спину села наглая птица и СМ не смог убить ее или прогнать. Если бы люди оказались сейчас поблизости? – но их не было.

Монстр умел ждать и ярость, клокотавшая в нем, была холодной и разумной яростью. Как только он смог подняться на ноги, он сжег все живое вокруг себя, а затем пошел к пещере, оставляя за собой черный радиоактивный след. Никогда и ничто больше не будет жить там, где проходит он. Пещера слепым провалом уходила в глубину, но монстру не нужен был свет. Он спустился на нижний ярус – туда, где есть еще один мир, мир без жизни и света, мир пустот, каркасов, деталей, растяжек, упоров, оголенных машинных внутренностей. И все это вечно неподвижно.

Так выглядит последний круг ада для машин. Спустившись, он пережег одну из подпорок и весь механизм вздогнул и сдвинулся. Огромные горы, те, что наверху, сейчас начинали оседать. Он уничтожит этих людей, как ближайшую опасность, а затем других, других, и, в конце концов, всех остальных. Люди, эта плесень планеты, думает, что способна помешать ему. Но если он не сможет сделать этого сразу, он будет ждать нужного момента. Люди, осмелившиеся охотиться за ним, были обречены. Как, впрочем, и все остальные живые и неживые существа во Вселенной.

Он чувствовал сейчас, что люди движутся ему навстречу. Ему не нужен был свет, чтобы видеть – его глаза изгучали в гамма-диапазоне и принимали часть отраженных лучей. Поэтому он мог убить взглядом. Поэтому на том месте, куда он смотрел хотя бы несколько минут вскоре оставался совершенно мертвый кусок камня или полоса песка. Поэтому он умел видеть сквозь любые препятствия, кроме очень плотных металлических; поэтому он видел все, всегда и везде, на любых расстояниях и в любых условиях. Сейчас люди двигались навстречу – все, кроме одного. Один лежал в отдалении. Это может означать ловушку. Пожертвовать одним ради всех. Пожертвовать всеми ради одного. Монстр был достаточно разумен, чтобы не нападать на людей без подготовки. Два часа назад он пережег одну из многих тысяч подземных растяжек, которыми, как паутиной, была заплетена внутренность Силенда. Из-за этого начался камнепад. Люди, идущие к нему, сейчас безоружны. Это непохоже на людей. Они что-то задумали и, хотя монстр не знал что, он не боялся. И вдруг люди исчезли.

Он остановился, поводя мордой из стороны в сторону. Прозрачные каменные стены пещеры были едва различимы. Монстр мог видеть сразу все подземные рукава – и ни в одном из них не было людей. Оставался лишь один человек, неподвижный, связанный, прикрепленный к камню. СМ понял, что это приманка. Он сам поступил бы точно так же, будь он на месте людей. Он направил взгляд в потолок и увидел лишь сплошную неструктурированную серость над собой. Выше камня было небо с далекими звездами, горящими враждебно, но там не было людей. Но опустил голову к полу и стал всматриваться в переплетения бесчисленных структур внизу. Вот она, шахта. Вот они, уходящие вниз. В шахту мне, конечно, не войти. Но все равно сейчас я возьму хотя бы одного из вас.

Досик лежал на холодном камне и изредка кашлял. Его руки были связанны за спиной. Веревка позволяла ему перемещаться в пределах примерно трех метров. На дальнем конце досягаемости он вырыл ногами импровизированную уборную. Он изнывал от страсти, страха, холода и голода. Его не кормили и держали без воды уже третьи сутки. Вначале он кричал и даже бился головой о камни, получая от боли удовольствие, так как боль физическая гасила другую боль, сильнейшую.

Потом он устал и просто лежал, чувствуя, что слабеет с каждым выдохом. У него слезились глаза, распухали запястья и лодыжки. Кожа на лице покрылась волдырями. Все, что могло болеть, болело невыносимо. Волосы на голове вылазили клочками. Левое ухо, в котором он носил металлическую серьгу, воспалилось и распухло, став похожим на большую грушу. Зубы раскачивались во рту и уже были готовы выпасть. Он знал, что обречен и знал, что обречен потому, что взглянул в глаза монстра.

Он уже не хотел жить потому что жизнь пропитана болью, как губка водой; он хотел всего лишь еще раз увидеть ту, ради которой он умрет. Усилиями истощенного воображения он раз за разом вызывал образ женщины и просил этот образ говорить.

Образ говорил, но неубедительно, да и сам он лишь на мгновения вспыхивал правдоподобием. Досику хватало и этих мгновений. Он уже никогда не увидит ее.

Послышался шорох.

– Помогите! – прошептал он.

Шорох стал громче и ритмичнее. Двигалось нечто большое и страшное, нечто, занимающее собой все пространство подземелья. Шорох перешел в шаги. Грохот и гул катящегося камня. Низкое рычание. Глаза Досика начали различать свет. Стены пещеры стали светиться. Что это? Я живу или уже давно умер? Так не бывает – так не бывает даже в страшном сне! Черные камни не могут светиться!

На зеленоватое свечение надвигалась тень. Детали все еще оставались неразличимы. Оно приближалось. Досик не знал, что стены пещеры имели вкрапления люминофоров и светились под любым излучением – от радиочастотного до гамма. Казалось, что светится сам воздух, теней не было. Это было даже уютно, потому что именно так освещались подземные дороги в городах. Но вот оно придвинулось совсем близко.

Он закричал и продолжал кричать, не переставая, пока огромная черная тень не подошла вплотную и не обдала его запахом гнилого мяса и холодным дыханием.

Два вогнутых глаза, большие, как блюдца, спокойно и даже как будто задумчиво смотрели на него. Глаза освещали контуры морды, той морды, которую он уже однажды видел вблизи. Крик оборвался в его легких. Было такое чувство, словно что-то порвалось внутри тела. Жизненная жила порвалась и другие такие же продолжали рваться. Он прижался к стене и его тело стало принимать форму камня.

А монстр все также задумчиво смотрел, ничего не делая, не придвигая головы, не мигая, не шевеля языком, не открывая пасти и не капая жадной слюной. Досик отполз на то расстояние, которое позволяла ему веревка и натянул веревку так, что содрал кожу на ноге. Тогда морда снова медленно придвинулась и продолжала смотреть. И сквозь глаза монстра вливалась бесконечность.