Звездный Гольфстрим - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Шуваев cтр.№ 62

Через сорок минут она держала в руках результаты супертомограммы. Да, с Вовкиным мозгом что-то происходило: неуловимо сместился тепловой спектр, активизировались электрохимия, биохимия, биотоки. Активность мозга возросла по сравнению с последним исследованием месячной давности почти в три раза и, судя по всему, продолжала расти. Однако это никак не сказывалось на общем состоянии организма — все органы функционировали идеально.

И что теперь делать с Вовкой? Задержать его в медблоке? На каком основании? Выпустить… А если с ним что-нибудь случится, удар какой-нибудь или?.. Провести мнемосканирование, как того требует Моран? Нет, без согласия Вовки она этого не допустит, он и так, бедолага, настрадался! Но что же все-таки делать?!

— Инэсса, пожалуйста, конфиденциальную связь с капитаном.

— Слушаю тебя, Катрин, — через минуту улыбнулся с монитора Сомов. — Как там наш «историк»?

— Как раз о нем я и хотела поговорить, капитан, — начала Дешан.

Сомов внимательно ее выслушал и надолго задумался:

— Вот что я думаю, Катрин. Первое: считаю, что подвергать человека мнемосканированию без его согласия мы не имеем права. Второе: оставлять его в медблоке или нет — решать вам, медикам. Но если хотите моё мнение, то я считаю, что у вас нет весомых медицинских аргументов в пользу его задержки в стационаре.

— Капитан, но если он действительно получил посыл палеокосмонавта, то его не только надо исследовать, но и защищать…

— В медблоке, да? Самое защищенное место на «Пеликане»! Проведи углубленное обследование мозга и выпускай. Такое вот мое мнение!

— Я сделала все необходимые анализы и исследования. Он практически здоров…

— Тем более, Катрин, тем более!

Сомов отключился. Катрин в сердцах отбросила стержень для тактильного монитора диагноста-анализатора. Стержень, неторопливо вращаясь, улетел в дальний угол лаборатории и звякнул металлом, упав где-то под саркофагом.

В медблок заглянула Мария Гонзалес:

— Эй, подруга, как ты тут?

— Ой, Мария, я не знаю, не знаю! — вскочила Катрин и обняла пришедшего ботаника. — Что делать, Мария?.. И отпустить его нельзя и оставлять здесь тоже!

— Ну-ну, — легонько похлопала по спине подругу черноволосая креолка. — Не верю я тебе, ведь ты все уже решила, правда? Ну же!

— Ничего я не решила, — собралась захлюпать Дешан и села.

— Катрин, возьми себя в руки, — глядя на сидящую поникшую подругу сверху вниз, призвала Мария. — Он же мужик, а не подопытный кролик, черт возьми!

— Думаешь, его надо выписать?

— Ну конечно! А если хочешь откровенно, я считаю, что если ты его законопатишь здесь, он все одно сбежит, но еще и сильно на тебя обидится, очень сильно. Может, даже и не простит никогда.

Дешан смотрела на свою решительную горячую подругу, вытирала небольшим платочком слезы и молчала.

— Решайся! — Гонзалес повернулась и вышла из стационара.

Катрин вытерла слезы и сделала несколько глубоких вдохов:

— Инэсса, пожалуйста, пробуждение Прыгунову и соедини меня с профессором.

— По конфиденциальной связи, Катрин?

— Нет, думаю, что это не нужно…

Через полчаса довольный Вовка, вылезший с помощью дроидов из медицинского саркофага, стоял перед Катрин. Врач, хмурясь, чтобы спрятать улыбку, делала вид, что придирчиво рассматривает результаты анализов и исследований на мониторе.

— Даже и не знаю… — протянула она.

Вовка завращал глазами и начал теребить мочку уха.

— Даже и не знаю, может, отпустив тебя, я совершу врачебную ошибку.

— Катрин, ну какую такую ошибку, о чем ты? Я себя прекрасно чувствую! Пожалуйста!..

— Ну ладно, ладно, иди уж…

Ни слова не говоря, Вовка подскочил к Катрин, поцеловал ее в щеку и был таков. Опешивший и смущенный доктор не обратила внимания, что ее пациент даже не прикоснулся к двери: та распахнулась перед ним и закрылась, после того как он исчез в затемненном коридоре, сама.

Пройдя несколько десятков метров, бортинженер вдруг остановился, прислонился к стене и надолго задумался. С лица его медленно сползла благодушная улыбка, а глаза потеряли всякое выражение, будто повернулись внутрь.

Профессор Моран снял резиновые перчатки, маску и бросил их в утилизатор. Скинув халат, он вместе с другими покинул операционную. Над распростертым на столе палеокосмонавтом закружились дроиды.

— Виби, на станции ведь есть холодильные камеры? — тягуче и широко шагая из-за слабой гравитации, спросил профессор.

— Да, есть. Но зачем? — посмотрел на Морана андроид.

— Как зачем? Тело нет больше необходимости подвергать глубокой криогенной заморозке, достаточно просто поддерживать его в режиме консервации.

— Профессор, я не человек, я — андроид, но андроид, который имеет представление о человеческой этике. Вы что, хотите использовать тело палеокосмонавта для исследований?

— Ну да!

— Не думаю, что это правильное решение, профессор, — немного помолчав, промолвил Виби.

— Прошу меня извинить, профессор, но я согласен с моими коллегами. Более того, я считаю, что палеокосмонавт заслужил того, чтобы его похоронить… по-человечески и, наверное, с почестями. Мы не знаем, что выпало на его долю, но, думаю, он один из тех, кто сражался с Паутиной. Не случайно кобура на его левом бедре пуста — оружие в момент гибели он держал в руках и вел бой, — неожиданно заявил Айво Блумберг.

— Но позвольте, это же такой шанс для науки!.. — искренне удивился Моран. — Никто и не умаляет достоинств этого… м-м-м… человека, но он сам, наверное, не отказался бы принести еще большую пользу… э-э-э… союзникам.

— Вот если бы он сам нам это сказал, то — да. А так — нет! — твердо, с нажимом, произнес Айво.

— Его звали Лэнголан Торренс, высший магистр метрики цивилизации Торонт. Или просто Лэн…

Вся процессия резко затормозила и уставилась на выросшего посреди коридора Прыгунова. Шедший последним Герберт налетел на Блумберга. Тот, кто стоял перед ними, не был похож на обычного Вовку. Куда только подевались его мальчишество, задор и бесшабашность? Он будто сразу повзрослел лет на пять-семь.

— Ты о палеокосмонавте, Володя? — тихо спросил Айво.

— Да. Это он вступил со мной в контакт перед самой смертью, из-за чего я и потерял сознание. И у меня есть исключительно важное сообщение, которое я хотел бы сделать в присутствии всех членов экипажа «Пеликана» и… всех, находящихся на станции Харон. Михал Васильич, — обратился Вовка к невидимому Сомову.

— Я все слышал, Володя. Приглашаю всех свободных от вахты собраться в центральном зале станции через десять минут. Остальные смогут присутствовать на собрании в режиме видеоконференции. Инэсса, обеспечь связь с КОНОКОМом. Время пошло.