Бессмертник - читать онлайн книгу. Автор: Белва Плейн cтр.№ 52

— Мори, на что они тебе сдались? Ты в эту компанию не вписываешься.

— Что значит «не вписываюсь»? Они меня любят, мы дружим.

— Любят-то любят, а в клуб свой шиш пригласят.

— Но Крис не виноват! Он тоже считает, что все это предрассудки. Только они трудно отмирают, трудно и долго. Но отомрут наверняка! А пока… Все равно у нас с ним много общего.

— И все-таки мне это не по душе. Тебя держат за какую-то экзотическую диковинку, вроде собаки редкой породы, которой ни у кого в округе нет.

— Ну, спасибо! Ну, припечатал!

— Прости, я не очень-то удачно выразился. Но все равно между вами барьер, стена. Не может ее не быть, Мори, и ты это прекрасно знаешь. Ну где гарантия, что ты не скажешь что-нибудь невпопад, не рассердишь их? А тогда…

Как же Эдди похож на его собственного отца, Джозефа! Как знакомы и как ненавистны Мори эти речи! Эдди вечно волнуется попусту, вечно тревожится о завтрашнем дне, корпит целыми днями над учебниками, чтобы попасть на медицинский факультет. В Эдди нет веселья, задора. Мори не выдержал:

— Ты говоришь прямо как мой отец.

— Может, мы с твоим отцом знаем что-то, чего не знаешь ты?

И эту чушь несет его ровесник?

— Вы все параноики! — в ярости закричал Мори.

Эдди только вздохнул. Усталый, всезнающий вздох, полный неизбывной печали. Вот чего не услышишь от Криса, так это тяжких вздохов. Он такой жизнерадостный, жизнелюбивый, крепкий!

— Мне тошно от этой узды! — взорвался Мори. — Туда не суйся, об этом не помышляй! Сами живете в вечном страхе и другим жить не даете. Эдди, перед нами весь мир, все возможности! И я их использую, будь уверен. А ты неси бремя своего еврейства, раз боишься сбросить.

— Чушь! — в сердцах сказал Эдди. — Твое бремя ничуть не меньше, и узда не слабее моей. Никуда тут не денешься. Мой тебе совет: смирись.

При первой возможности они разъехались по разным комнатам. Их дружба — а Мори и Эдди Хольц были когда-то лучшими друзьями — не превратилась во вражду. Взмахом руки они приветствовали друг друга издали, с противоположных сторон улицы, но переходить ее им уже не хотелось.

Мори задвинул чемодан под сиденье, сверху аккуратно положил огромную, в пять фунтов весом, коробку с конфетами — подарок для матери Криса. Конфеты купила мама. Еще мама приготовила его вещи, вычистила туфли, отправила белые брюки к портному — чтобы отгладили тяжелыми утюгами — и даже приобрела пару галстуков.

Он улыбнулся, вспомнив, как она всплеснула руками:

— Мори, неужели ты берешь эти старые штаны? Они же вылиняли!

— Я знаю. Мы пойдем на рыбалку. И вообще, мам, у этих людей не принято наряжаться.

— Слушай, что мама говорит, — сказал отец. — Ты едешь к богатым людям, в загородный дом. Быть того не может, чтобы они ходили в старье и рванье. Хочешь выглядеть последним нищим?

Мори с жаром принялся объяснять:

— Папа, они вовсе не богачи и совсем не такие, как ты думаешь. Крису вообще наплевать, что на нем надето. У него свитера в дырах. И он, и все его друзья — люди простые. Ничего из себя не строят. Ты бы удивился, узнай ты их поближе.

— Может, и не удивился бы, — промолвил отец и слегка сдвинул брови. — Ничего, говоришь, из себя не строят? Что ж, они могут себе позволить. А вот пройди я по городу с дыркой на локте, люди скажут, что Фридман прогорел, и не пожелают иметь со мной дела. Нам надо за собой следить.

Сойдя наутро с поезда, Мори порадовался, что не послушался маму. Крис с братьями и их друг Дональд встречали его на старом фургоне, доверху загруженном мешками с едой для собак. Одежда их была под стать машине: старая, потертая, а брюки откровенно рваные.

Впрочем, к столу все явились в более пристойном виде, и тут уж Мори вспомнил маму с благодарностью и невольно улыбнулся: не зря она отправляла утюжить его белые фланелевые брюки.

Приземистый, побуревший от дождей и ветров дом раскинулся вширь — крыльями и флигелями. С передней веранды открывались подступавшие к самой воде лужайки и сосновые леса на другой стороне бухты. После ужина все расселись на плетеных стульях у парапета. На потемневшем небе загорались звезды.

— Как видишь, вечерняя жизнь тут ключом не бьет, — заметил Крис.

— В раю извиняться ни к чему, — отозвался Мори.

— Мое пятьдесят седьмое лето в этом доме, — вдруг произнес старый мистер Гатри.

— Простите, сэр? — повернулся к нему Крис.

Для Мори такая манера была внове. Дома, не расслышав, они просто спрашивали: «Что ты сказал?»

— Говорю: идет мое пятьдесят седьмое лето в этом доме, — повторил дедушка.

— А, значит, я правильно понял.

Старик, сидевший очень прямо в плетеном кресле с широкой, точно веер, спинкой, тронул Мори за колено кончиком трости:

— Молодой человек, не желаете ли послушать, как был выстроен этот дом?

— О да, сэр, охотно.

— Дело было в тысяча восемьсот семьдесят пятом году, мне тогда стукнуло двадцать пять, и я только что окончил юридическую школу. За год до этого я женился, и жена ждала нашего первенца. Была она здешняя, родом из семьи моряков. Зиму она терпеливо высидела в Бостоне, но летом затосковала по дому и морю. Поэтому, получив неожиданное наследство, я решил построить дом неподалеку от поселка, где жила ее родня. В Бар-Харбор из Бостона в те времена добирались морем; там мы наняли кабриолет для себя, телегу для вещей и — поехали. Пять часов тряслись по грязной, одноколейной дороге… В следующий четверг мне стукнет восемьдесят два года.

— Дед, тебе нравится быть старым? — спросил одиннадцатилетний Томми, самый младший брат Криса.

Все засмеялись. Старик ответил:

— Нельзя сказать, чтобы я был в восторге. Но это все-таки лучше, чем умереть молодым. Поэтому отвечу так: да, старым быть не так уж плохо.

Воздух подернулся вечерней дымкой. Мори обвел взглядом всех, всю семью. Какие разные люди, и каждый по-своему приятен! Вот Рей, младший брат дедушки Гатри, неуемный теннисист семидесяти одного года от роду. Вот его дочь с мужем и двумя шустрыми ребятишками, они прибыли на автомобиле с домом-прицепом, объездив все национальные парки страны. Дядя Венделл с женой; на вид им лет по шестьдесят, но оба подтянутые, поджарые, с гладкой молодой кожей. Короче — семья как на подбор!

«Дядя Венделл выбрал свою стезю, — рассказывал Крис еще в Йеле. — У нас ведь одни банкиры, юристы да коммерсанты, но он на все это плюнул и преподает в Сент-Барте античку, а то сидит на раскопках в Греции или еще в какой-нибудь дыре».

— Интересно, как там Джеймс? — промолвила мать Криса.

Кто-то ответил:

— Как обычно. Полли с Агатой приедут к Четвертому. Он старается не лишать их радостей жизни.