Скифы пируют на закате - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 41

По губам куратора скользнула усмешка, но тревожное чувство, призрак напророченной беды, не покидало его. «Проклятый Монах!» – подумал он, и улыбка его перешла в раздраженную гримасу.

Вне Земли, мир Амм Хаммат, дни второй и третий

Сознание возвращалось медленно, с трудом; он словно бы всплывал из темного глубокого омута, пронизывая толщу мрачных вод, поднимаясь вверх, к свету и солнцу. Вместе с ним всплывали воспоминания: перед глазами маячили то перспективы улиц с серыми коробками домов, то чья-то густобровая полногубая физиономия, то комната с диваном у распахнутого окна, то озабоченное женское лицо – немолодое, с морщинками у поблекших губ. Мать, подумал он и приподнял веки.

Над ним распахнулось звездное небо. Рядом трещал костер, от огня тянуло приятным теплом и запахом жареного, рыжие пламенные язычки плясали в груде смолистых сучьев, разгоняя темноту. Он чувствовал, что лежит на чем-то мягком, и, шевельнув пальцами, определил: трава. Травяная подстилка, в которой он прятался, как беспомощный птенец в гнезде.

– Вах, дорогой! – прозвучал над ним сочный баритон. – Проснулся! Наконец-то! Я уже думал, придется тебя водой отливать… – Сильная рука поддержала его; он сел на травяном ложе, не спуская глаз с костра. – Ну, раз проснулся, будем кушать, – весело сообщил тот же голос.

– Погоди… – Он помотал головой, потер ладонями виски, пытаясь что-то вспомнить, но под черепом царила гулкая звенящая пустота. – Кто я? Где я? И ты… Ты кто?

– Э, дорогой, нанюхался дряни, всю память отшибло, да? – Теперь баритон звучал тревожно и будто бы с оттенком упрека. – Я Джамаль… Джамаль, говорю… Ты меня защищать должен, генацвале, а вот валяешься второй день, как освежеванный барашек! Что, будем из тебя шашлык делать, а?

Джамаль… За именем сразу потянулась цепочка ассоциаций, словно звук его, подобно ключику, открыл ларец памяти. Трехэтажный особняк, хоромы в коврах и хрустале, комната с мерцающими телевизионными экранами… Лица – бледное, длинноносое, с алыми зрачками и густобровое, энергичное, уверенное… Доктор и Сарагоса! Их имена проложили новый след, и вел он от кирпичного красного здания с окнами-бойницами по питерским улицам прямо к маленькой родительской квартирке, а оттуда – в глубь времен, в прошлое, не столь уж далекое, ибо теперь он вспомнил и возраст свой, и жизнь, и дела минувшие, и нынешнее свое предназначение. Вспомнил все – или почти все. В памяти зияли странные провалы: его имя, имя отца, название улицы, на которой стоял их дом… Не мог он вспомнить и номера квартиры, хотя обстановку ее представлял до самых последних мелочей. Было и еще что-то – нечто важное, очень важное, о чем говорил человек с густыми бровями, Сарагоса, его шеф… Нечто такое, о чем ему полагалось помнить всюду и всегда, от чего зависела его безопасность – Там, в иллюзорных или реальных мирах, куда он попадал по воле Доктора.

Забавный случай амнезии, мелькнула мысль. Память словно туго натянутое полотно, и в нем прожжены дыры… Быть может, они затянутся при звуках его имени?

Он поднял лицо к Джамалю, взиравшему на него с тревогой и недоумением.

– Голова как после похмелья… Но я вспомнил! Помню все, кроме каких-то мелочей, деталей… Ты клиент, я твой проводник – так на самом деле… А здесь мы родичи и компаньоны, люди княжеской крови, пассажиры с погибшего корабля… здесь я – сын твоего брата от светловолосой рабыни с севера… Видишь, я помню, помню! Вот только мелочи… Как мое имя, Джамаль?

Его спутник откинулся назад, по горбоносому смугловатому лицу метнулись тени.

– Ничего себе мелочь, дорогой! Крепко же ты нанюхался, клянусь памятью матери!

– Крепко, клянусь потрохами шайкала! – Фраза выскочила как бы сама собой – вместе с воспоминанием о мрачноватой полутемной комнате, стойке, обитой жестью, и странном жарком на пятиугольном блюде.

– Что за шайкал, генацвале? – Джамаль удивленно воззрился на него. – Шайтан – знаю, шакал – знаю, шайкал – не знаю! Это здесь так говорят, да? В этом Амм Хаммате?

– Не здесь. Так говорят совсем в другом месте. Теперь он отлично помнил и это место, и то, как попал туда; помнил папашу Дейка, крысомордого Джеки, Райзу и великана Одди с татуировкой вокруг сосков. Вспомнилось и многое другое: поджарая фигура майора Звягина в пятнистом комбинезоне, палящий жар намибийской пустыни, огонь, бушующий над маковой плантацией, грохот автоматных очередей, резкая боль в бедре, смуглое узкоглазое лицо Кван Чона, его сингапурского наставника… Вспомнилось почти все, вот только…

– Черт! – Он схватил Джамаля за руку. – Ты скажешь, как меня зовут? Или я должен теперь всю жизнь откликаться на генацвале?

– А что, разве нехорошее слово? – Губы Джамаля растянулись в улыбке, потом лицо его приняло озабоченное выражение. – Я ведь не знаю, как тебя звать по-настоящему, дорогой. Нилыч – помнишь его? – называл тебя Скифом… но это кличка вроде Сингапура и Самурая. Ну, как водится в вашей конторе…

Скиф! Имени своего он так и не вспомнил, но теперь точно знал, что улетучилось вместе с ним. Пароль… Он не мог восстановить все нужные слова, хотя знал, что в кодовой фразе упоминаются скифы. Что-то они должны были делать, эти степные всадники… Точить свои клинки-акинаки? Мчаться на бой с врагом? Метать стрелы?

Он не помнил, и это было скверно, очень скверно. Это значило, что они с Джамалем лишались всех гарантий безопасности, что им придется пробыть здесь полный срок, весь месяц, день в день. Да за такое время их могут сорок раз четвертовать, посадить на кол, сжечь, утопить, повесить, колесовать или просто прирезать без затей! В лучшем случае – сгноить в каменоломне!

Тут ему вспомнилось кое-что еще. A'xap а'на ритайра ден кро… Сейчас Харана молчал, а это значило, что Бог с жалом змеи не стоит за его плечом, не заносит тяжкую руку, не готовится ударить в колокола. Похоже, все кончится благополучно… если не для клиента, то для инструктора… Столь же благополучно, как легкомысленный визит к золотым деревьям… Все-таки он остался жив… он даже не ранен, просто позабыл десяток слов… и собственное имя в придачу…

Дьявольщина! Зачем он поперся в ту проклятую рощу! Сделал бы лук из кедровой ветки…

Джамаль похлопал его по спине.

– Ну, дорогой! Ты Скиф, эх-перд… Вспомнил, как дальше?

– Не вспомнил. И черт с ним! Скиф так Скиф… – – Он вдруг почувствовал голод и принюхался к исходившим от костра ароматам. – Давай-ка поедим, князь. Пустой желудок – плохой советчик голове.

Мясо, хоть и несоленое, показалось Скифу восхитительным. Он быстро выяснил, что тушка, доставшаяся им на ужин, принадлежит зверьку вроде того, чьи кости белели в траве рядом с золотой рощей. По словам Джамаля выходило, что в хвойном лесу этих тварей видимо-невидимо и глупы они, как новорожденные барашки, – подходи и бери голыми руками. Свою добычу князь, однако, подшиб палкой – той самой ветвью, которую Скиф успел-таки срубить в роще.