Завоевательница - читать онлайн книгу. Автор: Эсмеральда Сантьяго cтр.№ 5

Раз в неделю они исповедовались дряхлому, почти глухому падре Буэнавентуре. Иногда из-за экрана исповедальни доносился его храп.

— Простите меня, отец, ибо я согрешила.

Школьницы, перечисляя свои проступки («Я тщеславна, падре: я вчера три раза посмотрелась в зеркало»), проистекающие из страстей, которые одолевают девочек-подростков («Я завистлива, падре: я хочу, чтобы мои волосы были такие же длинные и блестящие, как у Марии»), постоянно упоминали плотские помыслы, но никогда — плотские деяния. В спертом воздухе тесной исповедальни Элена с Аной перекрестились и, рискнув обречь себя на вечный огонь преисподней, совершили грех, умолчав о своей провинности, в то время как их пальцы все еще хранили аромат друг друга.

Элена жила воспитанницей в семье, где росли два мальчика-близнеца. Она осиротела в четыре года, и ее взяли к себе в дом Эухенио Аргосо Марин и его жена Леонора Мендоса Санчес, родственники настолько дальние, что Элена даже сомневалась, существует ли вообще между ней и ними родство. Как бы то ни было, она считалась племянницей дона Эухенио и доньи Леоноры и кузиной их сыновьям, Рамону и Иносенте.

Рамон, родившийся на двенадцать минут раньше, должен был, по расчетам родителей, жениться на богатой наследнице, чтобы увеличить состояние и поднять статус семьи, а его младший брат Иносенте — на Элене, не имевшей средств, но ожидавшей наследства на свое восемнадцатилетние от родителей доньи Леоноры. Помолвку официально не объявляли, однако само собой подразумевалось, что Элена предназначается Иносенте.

— А тебе надо выйти замуж за Рамона, — предложила Элена. — Мы тогда станем сестрами и будем всегда вместе. Рамон и Иносенте богаты и красивы, — добавила она, — а Аргосо — знатная семья. Их отец — полковник кавалерии…

— Рамон служит в армии?

— Служил, но сейчас оба брата работают в конторе, — объяснила Элена. — Готовятся вступить во владение предприятием своего дядюшки.

Ни один кабальеро из окружения Аны, включая ее отца и дедушек, никогда не работал, по крайней мере не ходил в контору.

— Ну я не знаю…

— Они вовсе не тупые зануды, — возразила Элена. — Они работают только по утрам. Уверена, они тебе понравятся. Они очень милые и любят повеселиться.

— А как я с ними познакомлюсь? — Ана все еще слегка сомневалась.

— Приезжай на мое пятнадцатилетие и погости какое-то время. Донья Леонора наверняка разрешит мне пригласить на день рождения лучшую подругу. Да, пожалуйста, приезжай в Кадис. — Элена так сильно сжала руки Аны, что той стало больно.

Ана никогда в жизни не встречала полных близнецов. Спустя два дня после того, как Элена представила ей братьев, она по-прежнему сомневалась, кто из них Рамон, а кто Иносенте.

— Вы так похожи! — сказала она однажды утром, пока они ждали, когда спустится Элена. — Как я могу заметить разницу, если вы к тому же одеваетесь одинаково?

— Если ты научишься нас различать, мы женимся на тебе, — пошутил один из братьев.

— А Элена вас различает?

— Никто не различает, — вступил в разговор второй брат.

— То есть вы оба женитесь на одной девушке, которая сможет определить, где Рамон, а где Иносенте?

— Точно, — ответили они хором.

— Так нельзя!

— Конечно можно. Кто об этом узнает?

До своего приезда к Элене Ана ни разу не оставалась наедине с мужчиной, даже с отцом или дедушкой, но донья Леонора не была такой бдительной, как донья Кристина или Хесуса. Несмотря на свою молодость и неопытность, Ана понимала, что Рамон и Иносенте разыгрывают ее. Если один звал после завтрака погулять по саду, появлялся там другой, как ей казалось. Или один предлагал сходить в дом за шалью, а приносил другой. Близнецы считали, что одурачить ее легче легкого, и поэтому она решила научиться их распознавать.

В светлых глазах братьев пряталась разгадка тайны. У Рамона они искрились весельем и постоянно как будто искали новых забав. Глаза же Иносенте были внимательными и требовательными, а его шутки порой граничили с жестокостью. Ана не понимала, почему этого больше никто не видит, но потом догадалась, что близнецы по-настоящему мастерски копируют друг друга.

Стоило ей уловить отличия во взгляде, как она заметила, что и двигаются они по-разному. Беззаботная натура Рамона проявлялась в грациозной расслабленности походки и жестов, у более же серьезного Иносенте движения были расчетливыми. Кроме того, Рамон был гораздо разговорчивее, и именно он обычно начинал шутить, и именно у него, как правило, всегда выходили смешные истории. Ана поддразнивала их своими открытиями. Однако ни один из близнецов не сознавался в том, что притворяется братом. Словно бы в своем сознании они были взаимозаменяемы и считали себя одним двадцатитрехлетним мужчиной в двух разных телах.

По утрам четыре раза в неделю близнецы уходили на верфь, в контору над пакгаузом, и возвращались обычно к обеду. Потом следовала сиеста, от которой их пробуждали сладкие звуки арфы доньи Леоноры.

— Твои кузены не слишком усердно трудятся, — заметила Ана Элене.

— Они из знатной семьи, и им не следует сидеть в конторе целыми днями.

— Но как они могут вести дела, если проводят на верфи всего пару часов в день?

— Клерки, управляющие и другие служащие беспокоятся о мелочах. Рамон и Иносенте только контролируют работу персонала.

Ане пришло в голову, что никто из семьи Аргосо не имеет ни малейшего представления о сложностях коммерции, да и сама она в конечном счете тоже не разбиралась в этом, однако ее трезвый рассудок подсказывал: любое предприятие требует активного участия владельца, а не просто регулярного появления в конторе.

Когда опускались сумерки, Рамон и Иносенте встречались с другими молодыми людьми и прогуливались по Пласа-де-Ла-Катедраль и Пласа-де-Сан-Антонио. Братья уходили каждый вечер, и Ана слышала, как ранним утром они спотыкались о мебель, пробираясь в свои комнаты.

Однажды близнецы наняли экипаж, чтобы отвезти Ану и Элену на взморье. Там, усадив девушек, братья принялись носиться вдоль берега, хохотать и запускать воздушного змея, восторженные аплодисменты подруг только усиливали их детскую радость.

Мать близнецов, донья Леонора, подобно донье Хесусе, наносила визиты и сама принимала знакомых и соседей. Собравшиеся делились местными сплетнями, а Ана с Эленой молча улыбались, слушая, как донья Леонора обсуждает с друзьями, кто с кем обручился, какой офицер получил повышение, а какой не смог убедить начальство в своей компетенции. Во время этих визитов девушки сидели, выпрямив спину, сложив руки на коленях и благопристойно потупив глаза, — они осознавали, что должны произвести благоприятное впечатление на дуэний, которые, стоит подругам выйти из гостиной, тут же начнут перемывать им косточки.

Несколько раз по вечерам донья Леонора и дон Эухенио вывозили Ану и Элену в общество. В залах с огромными зеркалами до рассвета играли военные оркестры, и девушки танцевали с элегантными офицерами в парадных мундирах и штатскими, щеголявшими шелковыми жилетами и накрахмаленными галстуками.