Ложь во имя любви - читать онлайн книгу. Автор: Розмари Роджерс cтр.№ 13

Глаза Бланки пылали от жадности и от страха одновременно. При свете факелов они казались сверкающими, как раскаленные угли.

– Откуда я знаю? Я не думала о деньгах, а просто хотела проучить его. Раз ты такая смелая, почему бы тебе не вернуть ему краденое? Скажешь, что нашла, и дело с концом…

– А что, я так и сделаю! Ну и дурочка ты! Где кошелек?

Уже сожалея о своем безрассудстве, Мариса без лишних слов протянула подруге кошелек, радуясь возможности от него избавиться. О, если бы можно было с той же легкостью избавиться от мерзкого ощущения его руки на своей груди! Если отец сподобился предложить ее в невесты такому негодяю, то ей повезло, что она избежала этой участи.

– Значит, теперь ты берешь за свои услуги денежки? Так вот почему ты от меня отворачивалась: я недостаточно богат, чтобы тебя купить!

Марио вынырнул непонятно откуда с перекошенным от негодования лицом.

– Я тебя видел! Видел, как ты прижималась к тому незнакомцу, как он тебя обнимал! Где ты его подцепила? Напрасно ты притащила его сюда, чтобы показать мне свою неверность: теперь я его убью!

– Еще один глупец на мою голову! Оставляю тебя объясняться с моим тупоголовым братцем, а сама поспешу предотвратить неприятности. Не забудь сказать ему, что стянула кошелек у собственного жениха, чтобы наказать его за непочтительность!

Бланка двинулась к знатному обществу. Марио, еще больше побагровев, с такой силой вцепился в руку Марисы, что она вскрикнула.

– Не лучше ли тебе все объяснить? О чем тут сейчас толковала моя сестрица?

Свет полной луны тонул в отблеске костров и трепетном дрожании факелов, напоминавших ожившие языки. Мариса не узнавала самое себя: уподобившись Бланке, она превратилась в бесстрашное создание с дерзким взглядом, острое на язычок. Она снова накинула на голову свой цветастый платок, но этого было мало, чтобы скрыть золотые волосы, ниспадавшие до осиной талии.

– Если ты по-прежнему невинна, докажи это! – внушал ей Марио шепотом. – Раз он еще тобой не овладел, то, значит, еще жаждет тебя, si? [4] Уведи его подальше, поиграй с ним, если придется. Об остальном я позабочусь сам.

Как просто все это выходило у Марио! Он уже предлагал ей свою защиту, хотя совсем недавно казалось, что ей требуется защита от него самого!

Впрочем, разве это важно? Она хорошо знала Марио и не сомневалась в своей власти над ним. Что касается незнакомца, то он был нагл и безгранично самоуверен. Меньше всего она хотела бы иметь подобного жениха.

Снова предстать перед ним оказалось труднее, чем она ожидала. Он как раз поднес ко рту бурдюк с вином; опустив его, он узрел давешнюю цыганочку и приподнял в насмешливом изумлении бровь.

– Вернулась? Должен признать, ты очень высоко себя ценишь, кареглазая! Не слишком ли?

Бланки рядом не было. Как он узнал о пропаже кошелька – от цыганки или сам?

По-прежнему копируя поведение Бланки, Мариса небрежно повела плечами.

– Попробуйте ответить на это сами. Мне хотелось, чтобы вы меня толком заметили. Не люблю толпу! В толпе мне тесно, я в ней как в ловушке. К тому же терпеть не могу, когда надо мной насмехаются.

– Хочешь, чтобы я принес извинения за своих друзей и за себя? – Он отвесил ей шутовской поклон и протянул наполовину опорожненный бурдюк. – Что ж, теперь мы остались одни, так не выпить ли нам за взаимопонимание? Не ожидал, что ты вернешься по собственной воле, однако ты стоишь передо мной, доказывая, что по части женских прихотей я такой же профан, как любой другой. – Он слегка прищурил свои необыкновенные светлые глаза, невольно завладев ее вниманием. Что он вообще за человек?

Она покачала головой, отвергая предложенное вино.

– Нет, я непривычна к выпивке, сеньор.

– Зато этого не скажешь о твоем умении обчищать чужие карманы! Ты продолжаешь меня удивлять, цыганочка.

Мариса почувствовала, что заливается густой краской, но не отступила:

– А как же! Но разве вы ожидали от цыганки только этого? Нет, гораздо худшего! Все вы ясно дали понять, когда обсуждали меня так, словно я бессловесная тварь.

Его глаза вспыхнули, и ей показалось, что в нее вонзились две молнии.

– Ole! [5] – тихо воскликнул он, снова поднес к губам бурдюк и не сразу его опустил. – Значит, тебе тоже свойственно волноваться. Ты дышишь, чувствуешь, даже, как явствует из твоих речей, мыслишь… Превосходно! Мы уже немало продвинулись. А теперь о твоей цене – она, как я уже сказал, непомерно высока. Предупреждаю, за эти деньги я запрошу немало…

Он без предупреждения обвил талию Марисы своей железной рукой. Не успела она запротестовать, как он привлек ее к себе, заставив вдыхать исходящий от него сильный винный запах. Потом запрокинул ей голову и впился в ее рот уверенным поцелуем.

Инстинктивно она стала сопротивляться и изо всех сил уперлась руками в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Какой ужас! Он целовал ее, как подзаборную потаскуху, нисколько не заботясь о ее чувствах. Сначала оскорблял словами, а теперь перешел к действиям!

Мариса крепко стиснула зубы и отчаянно крутила головой, пытаясь ослабить напор его стальных губ. Однако как она ни старалась, он все сильнее прижимал ее к себе. Она все больше путалась в складках его распахнутого плаща и с негодованием ощущала все его тело. Он вот-вот мог сломать ей шею, она задыхалась в его объятиях. У нее зашумело в ушах, и она почувствовала, что ее способность к сопротивлению убывает с каждой секундой; сил не прибавилось даже тогда, когда она в ошеломлении обнаружила, что он спустил с одного ее плеча тонкую блузку и с наслаждением играет ее грудью. Ее тело, тесно прижатое к его телу, содрогалось от отвращения; но стоило ей приоткрыть рот, чтобы глотнуть воздуху, как он умудрился просунуть ей между зубами свой неутомимый язык, чем придал ей новых сил к сопротивлению.

Уж не собирается ли он овладеть ею прямо здесь, у всех на глазах? Какая мерзость, какая гнусность! Как он смеет равнять ее со шлюхой, подобранной в темноте на обочине?

В тот момент, когда ей оставалась секунда-другая до обморока, он вдруг слегка откинул голову, и Мариса обнаружила, что теперь его глаза мерцают, как серебро; в них, как в чистых зеркальцах, она разглядела собственное отражение, даже свое ошеломленное выражение. Ей припомнились старые басни о дьяволе, спускающемся на землю в человеческом обличье, чтобы соблазнять женщин, и она испытала неодолимую потребность осенить себя крестным знамением.

Ее попытки отдышаться сопровождались жалобным стоном; он взирал на нее с циничной, полупрезрительной усмешкой на тщательно выбритой физиономии.

– Учти, плутовка, передо мной тебе не стоит разыгрывать оскорбленную невинность. Сегодня я не расположен к нудной возне и надоедливым любовным играм. Идем! Оставь свое притворство.