Перо фламинго [= Иероглиф ] - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Орбенина cтр.№ 61

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Перо фламинго [= Иероглиф ] | Автор книги - Наталия Орбенина

Cтраница 61
читать онлайн книги бесплатно

Все время болезни сына профессор понукал всех домашних искать Северова, который как сквозь землю провалился. Когда за месяц до этого Викентий Илларионович рассказал жене о том, что нашел для их постояльца место корабельного доктора, она очень обрадовалась. Разумеется, она была ему благодарна за спасение в Египте. Но постоянное присутствие в доме человека, который догадывается о твоей самой сокровенной тайне, делало жизнь под одной крышей невыносимой. Именно Серафима внушила мужу мысль, что Северову будет удобней и покойней на даче. Нет, Северов никогда, никак не обнаружил свою причастность к их с Аристовым тайне. Но она боялась, боялась каждый миг, что он её выдаст, вольно или невольно. К тому же оставалось непонятным, что именно знает лекарь, как далеко он проник в их сокровенный мир? И как это узнать, ведь прямиком не спросишь? К тому же эти банки–склянки с непонятными порошками, мазями, снадобьями, которые Северов делал из всего, что росло, бегало и летало, вызывали у Серафимы чувство глубокой брезгливости и отвращения. Да, там, в пустыне она что-то пила, и это её спасло, но тогда она была почти безумна. Теперь бы она ни за что не стала бы лечиться питьем из летучих мышей или порошком из… э… сушеных результатов жизнедеятельности, как бишь его, ихневмона!

Впрочем, все эти рассуждения теперь были позабыты. Теперь Серафима Львовна готова была пасть в ноги и Северову, и вообще кому угодно, лишь бы он спас её мальчика. Пусть лечит своими несуразными лекарствами. Но только спаси! Спаси!

Но Северов исчез. Он покинул гостеприимный дом Соболевых и отправился сначала в Петербург, а там в Одессу. Но оттуда приходил ответ, что господин Северов еще не соизволил прибыть. И уже когда состояние больного стало совершенно отчаянным, потерянный лекарь вдруг откликнулся. Соболев, получив ответную телеграмму, заперся у себя и трясущимися руками писал, писал, а потом, превозмогая свою немощь, доковылял до экипажа и приказал вести себя на почту, где самолично и подал телеграмму. Серафима Львовна и Зоя понапрасну убеждали профессора, что недопустимо ему так измываться над собой, что телеграмму может подать кто угодно из семьи. Но Соболев оставался непреклонен. В величайшем возбуждении и нервозности он ожидал ответа. А когда тот был получен, порвал конверт, пробежал текст глазами, издал жалобный вой и швырнул телеграмму в печь – в доме было сыро, с утра топили. После чего заперся в кабинете и уже более не выходил оттуда.

Петя таял на глазах. Измученный организм обессилел и перестал бороться. Жар спал, наступила пора холодного смертельного озноба и испарины. Серафима Львовна обреченно смотрела на сына, поправляя то простыни, то подушки. Зоя требовала топить печи, приносила то питье, то кушанье. Она звала любимого мужа, но он уже не слышал её. Последний его взор оказался обращенным к матери. Большие карие глаза вдруг загорелись. Он приподнялся, протянул руку. Серафима Львовна вся устремилась к нему, и он, упав в её объятия, испустил дух. Несчастная мать какое-то мгновение держала своего мальчика на руках, а потом, не выпуская бездыханное тело, повалилась на мятые простыни.

Глава тридцатая

Константин Митрофанович Сердюков внимательно, даже с любопытством, рассматривал человека, которого наконец-то, проводили в его кабинет. Невысокий, небрежно одетый, под снятой шляпой оказались взлохмаченные волосы, а из рукавов поношенного сюртука выглядывали не первой свежести манжеты. Одним словом, Северов оказался совершенно таким, каким он себе его представлял. По настоянию петербургской полиции одесские сыщики сняли доктора прямо с трапа готового отплыть парохода и тотчас же отправили в столицу. Арестованный как будто ожидал подобного развития действий. Он не оказал сопротивления, не выказывал возмущения и негодования во время ареста, а в кабинете следователя понуро сел на предложенный стул и приготовился ко всем неприятностям, кои могут последовать из подобного стечения обстоятельств.

– Сударь, вы отдаете себе отчет в том, где и почему находитесь? – строго спросил следователь.

– Да, я вполне понимаю, где я и почему, – понурая голова опустилась еще ниже.

– Что вы можете сказать по существу дела?

– Ровно только то, что мне известно из газет. А позже из телеграммы Соболева. Его сын умер от непонятной болезни.

– Что было в телеграмме?

– Там перечислялись симптомы болезни и просьба приехать или телеграфировать о способе лечения, если такое вообще возможно.

– И что же вы?

– Насколько я понимаю, телеграмма нашла меня слишком поздно.

– Почем вам было знать, насколько поздно, ведь вы не знали тогда, что юноша при смерти.

– Повторяю, в телеграмме указывались симптомы, по которым я мог судить о состоянии больного. Они показывали крайне неблагоприятный прогноз.

– Послушайте, разумеется, в медицине я не понимаю ничего. Но если симптомы вам о чем-то говорили, вы могли построить прогноз, значит, вы могли хотя бы догадываться, что явилось причиной болезни молодого Соболева. – Сердюков вперил в собеседника свой пронизывающий взор.

– Гадания – это не по части медицины. Это колдовство, магия, – пожал плечами его собеседник.

– Вот, вот, вот! Колдовство! Именно это мне и нужно! Вы известны тем, что варили свои снадобья бог знает из чего. Как знать, может неизвестным образом вы и сгубили Петра Викентьевича, с помощью своих непонятных лекарств, которые вероятно можно применить как на пользу, так и во вред, а?

– Зачем, зачем мне изводить безобидного юношу, который даже дурного слова мне не сказал, всегда деликатный, всегда приветливый. Зачем? Зачем мне доставлять горе его отцу, который, приютил меня в своем доме, искреннее пытался помочь мне снова наладить мою беспутную жизнь? И ведь это уже почти случилось, если бы ваши молодцы не ухватили меня на краю трапа!

Северов говорил почти без эмоций, даже чуть отвернувшись от следователя, глядя в окно. Его интонация, обреченная поза, сутулые плечи, все свидетельствовало о том, что он не будет яростно защищаться, но и не будет помогать искать преступника.

– Что было в ответной телеграмме, которую вы послали Соболеву?

– К великому сожалению, я вынужден был написать правду, правду о том, что не в состоянии помочь Петру.

– Так все же, что, по вашему мнению, могло стать причиной болезни?

Северов долго молчал, так долго, что Сердюков решил, он больше не собирается отвечать.

– Послушайте, доктор, я понимаю, что ваша непростая жизнь многое изменила в представлении об окружающем мире, об отношениях людей. Но мне почему-то кажется, что в вас не изменилось главное. Отношение к своему долгу, долгу врача, который должен всегда помнить об интересах пациента, пусть даже и мертвого!

Сердюкову показалось, что тень сомнения промелькнула на лице Северова.

– Послушайте, я не хочу вас пугать, – продолжал следователь, – но вы должны понимать, что можете оказаться подозреваемым в убийстве или соучастником.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению