Соловьиная ночь - читать онлайн книгу. Автор: Констанция О'Бэньон cтр.№ 57

— Нет, — задыхаясь, пробовала протестовать она, — не делай этого! Так нельзя!

Но Рейли лишь улыбнулся, видя ее смятение.

— Почему же нельзя? — прошептал он, глядя, как вздымаются ее груди. — Ведь мы муж и жена!

Кэссиди заметила, что ее грудь просвечивает сквозь тонкую шелковую сорочку, и поспешно закрылась ладонями.

— Нет, я не готова к этому! — воскликнула она. Но он властно отвел ее руки.

— Но ты будешь готова, не успеет пролететь эта ночь! — заверил Рейли. — Поверь, я не сделаю ничего, что ты сама не захочешь, Кэссиди.

Ее распущенные золотые волосы упали ей на лицо. Ее нежные груди под шелковой сорочкой светились, словно атлас.

Рейли почувствовал, что тоже дрожит, и взял ее за плечи.

— Давай заставим замолчать всех негодяев, которые называют тебя герцогиней-девственницей!

— Но тот тюремщик…

— Забудь этого человека. Для нас он просто не существует.

Не успела Кэссиди ответить, как Рейли снова начал ее целовать, и она так опьянела от его поцелуев, что едва держалась на ногах. Когда Реили подхватил ее на руки, она даже не запротестовала. Неловкость и страх вдруг исчезли. Вместо них было одно лишь всепоглощающее желание, от которого Кэссиди буквально задыхалась.

Ее голова опустилась на подушку, и Кэссиди увидела над собой завораживающие глаза Реили.

— Ты все еще боишься меня, Кэссиди? — спросил он, беря ее за подбородок и заставляя смотреть прямо в глаза.

— Кажется, нет… Но я не знаю, что ты ждешь от меня.

— Ты хочешь быть моей женой?

— Я… не знаю, — пробормотала Кэссиди. — Не знаю, как ею стать… — добавила она.

Реили слегка улыбнулся.

— Ну это не самое главное, — шепнул он.

Он лег рядом и, взяв ее руку, один за другим поцеловал каждый палец. Ему хотелось, чтобы она расслабилась.

— Кэссиди, — проговорил Реили, поглаживая ее длинные волосы, — ты похожа на дикую птичку. На соловья, которого я однажды поймал. Он случайно залетел в мои сети. Когда я нашел его, соловей был изранен и очень напуган.

Она старалась сосредоточиться на его рассказе, однако взгляд Реили скользил по ее грудям, и от этого у нее прерывалось дыхание. Зов плоти снова душил Кэссиди.

— И что же дальше? — прошептала она.

Реили медленно притянул жену к себе, и ее голова легла к нему на плечо. Вдруг он почувствовал, как Кэссиди напряглась.

— После того, как я высвободил бедняжку из сетей, — продолжал он, — я осторожно положил птичку на ладонь. Я чувствовал, как бешено колотится маленькое сердечко, — ладонь Реили легла на ее грудь. — Вот так, как твое сейчас…

От желания у Кэссиди кружилась голова.

— И… ты позволил ей улететь? — пробормотала она.

Рука Реили нежно ласкала ее груди, и она закусила губу, чтобы не закричать. Она и сама не понимала, что так влечет ее к Реили, откуда это страстное желание прижаться к нему.

— Нет, Кэссиди, — продолжал Реили, — я не отпустил птичку. Потому что сначала я должен был залечить ее раны и научить доверять мне.

Его горячие руки коснулись ее кожи, и он снял с Кэссиди нижнюю сорочку. При этом он не прекращал ласкать ее груди, которые, словно по волшебству, округлились и напряглись.

— Нежно-нежно я разгладил ее перышки, — говорил Реили, проводя пальцами по ее коже и заставляя Кэссиди дрожать от желания.

— Что же потом? — с трудом пробормотала она. Взгляд необыкновенных зеленых глаз сделался глубоким и томным.

Рука Реили коснулась ее живота.

— Как и ты, соловей сначала меня боялся, — шептал он, дотрагиваясь губами до ее уха, а другой рукой поглаживая ее по волосам. — Но со временем я заслужил доверие птички…

Его руки опустились к ее бедрам, и Кэссиди тихо застонала.

— В конце концов я раскрыл ладонь, а соловей сидел на ней и не хотел улетать, — сказал Рейли.

— Как, он даже не попытался упорхнуть? — удивилась она, хотя и сама знала, что никогда не попытается от него убежать.

— Абсолютно, — заверил Рейли. — Но, когда соловей окреп, я сам подбросил его в воздух и заставил лететь, — его губы скользили по ее щеке. — Он долго кружил в воздухе около меня, Кэссиди, и только потом решился улететь насовсем…

Его рука оказалась у нее между ног, продолжая нежно ласкать ее плоть. Когда Рейли заговорил снова, его голос от волнения зазвучал глухо:

— И клянусь тебе, Кэссиди, в течение всего лета каждую ночь этот соловей пел в саду под окном моей спальни! — его губы едва касались ее губ. — А сегодня ты запоешь для меня, мой маленький соловей!

Рейли и сам не понимал, почему ему припомнился случай с соловьем. Ведь это случилось так давно. Он лишь знал, что подобрал Кэссиди, подобно той птичке со сломанным крылом, и теперь он, ее муж, тоже должен был помочь ей вернуться к полнокровной жизни…

Ее кожа была нежной и гладкой, а от тела исходил пьянящий аромат, словно от экзотического цветка. Он восторгался ею, хотя никогда не думал, что способен терять из-за женщины голову.

Рейли чувствовал, что в нем проснулось желание обладать ею. Причем не только ее телом, но ее душой. Он хотел, чтобы она привязалась к нему, как тот соловей, и не могла его покинуть.

Он смотрел в ее зеленые глаза, которые были так невинны, но в которых сверкало столько жизни. Ему казалось, что она подшучивает над ним. Прильнув к ее губам жадным поцелуем, Рейли надеялся, что уничтожит последние преграды, разделявшие его и Кэссиди.

Он сорвал с себя одежду и крепко обнял жену, закрыв глаза и наслаждаясь прикосновением к ее атласной коже.

— Если ты что-нибудь понимаешь в соловьях, Рейли, — чуть слышно прошептала Кэссиди, — тебе должно быть известно, что у них поют только самцы, но не самочки!

— Ну тогда, моя соловушка, — ответил он, — сегодня ночью ты заставишь петь меня!

Кэссиди влекло к его горячему рту. Ей хотелось слиться с Рейли в одно целое, без остатка раствориться в этой бурной мужской стихии.

— Никогда не думала, что между мужчиной и женщиной происходит такое… — проговорила она, неотрывно глядя в темную бездну его глаз. Она и думать забыла о страшном тюремщике из Ньюгейта. — Мне никто никогда об этом не рассказывал…

— Это еще не все, — сказал Рейли, еле сдерживая свою страсть.

Ему предстояло повести Кэссиди по волшебной стране любовного наслаждения. Он старался не думать, что был не первым ее мужчиной. Как бы там ни было, он был единственным мужчиной, которого она знала и помнила!

Рейли не осмеливался углубляться в размышления о Кэссиди. Ничего подобного он не испытывал ни с одной другой женщиной. Возможно, потому, что на Кэссиди он был женат.