13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь - читать онлайн книгу. Автор: Вальтер Моэрс cтр.№ 110

Он стиснул меня в своих объятиях.

Чемпион. Спустя неделю мне, чтобы подтвердить свой титул, пришлось сразиться с одним вольтерком, тому удалось продержаться аж до пятого раунда, прежде чем публика с позором изгнала его со сцены.

В течение последующих семи месяцев я выдержал двадцать восемь битв, само собой — с победным результатом: двадцать семь раз мне удалось побороть соперника в первых семи раундах, и только один раз он продержался целых десять, но это был упрямый друид, который ни за что не хотел добровольно уйти со сцены, даже когда разъяренная публика закидала его огрызками кукурузы. В перерывах я еще тренировался, сражаясь с лучшими из гладиаторов, которых тоже всех до единого победил без особого труда.

Смейк теперь не оставлял меня ни на минуту, предвосхищая любое мое желание и заваливая подарками. У нас с Гемлутом появились свои собственные демоны-рикши, которые день и ночь находились только в нашем с ним распоряжении.

А Гемлут еще использовал мою популярность, чтобы заводить знакомства с пышноволосыми красотками. На каждое выступление он приводил с собой очередной экземпляр и, сидя в первом ряду, очень эффектно давал мне полезные указания, которые на самом деле были в высшей степени бесполезными. Только ни одна из девушек не задерживалась рядом с моим другом надолго, и мне даже казалось, что он меняет их уже просто так, по привычке, давно отчаявшись найти ту самую, единственную.

Жили мы теперь, разумеется, не в винтовой башне, а на вилле в дорогом пригороде Атлантиса, на зеленых холмах Налтатис, где из окон домов по ночам открывался завораживающий вид на утопающий в море огней город.

В моем распоряжении было пятьдесят две комнаты, три искусно выполненных бассейна и собственная гладиаторская арена, на которой я мог тренироваться, когда был дома. Только тренировки мне были ни к чему, ведь излишние упражнения могут навредить импровизаторскому таланту.

Выступал я всего раз в неделю, так что другие шесть дней оставались свободными, — неплохое соотношение рабочего и свободного времени. Смейк делал все возможное, чтобы я не скучал и чтобы мой быт был устроен самым приятным для меня образом. У меня в доме было два повара, один готовил холодные закуски, а Цакоб Йоа, мой бывший работодатель из гаянской пиццерии, отвечал за горячие блюда. Еще у меня были собственный массажист и чтец, который во время массажа читал мне из произведений Хильдегунста Сказителя, поскольку его творения благотворно действовали на мою нервную систему.

В общественной жизни Атлантиса я вскоре стал очень заметной фигурой — если не самой значительной. На моем столе кипой лежали приглашения на всевозможные вечеринки, дружеские встречи, торжественные ужины, вернисажи, дефиле и благотворительные концерты. Какому мероприятию отдать предпочтение, решал Смейк. Три часа в день были отведены на общение с прессой. Вы, наверное, скажете, что нет на свете такой выдающейся личности, которая бы могла в течение трех часов ежедневно снабжать репортеров достойным публикации материалом, но жители Атлантиса настолько обожали своих гладиаторов, в особенности титулоносных, что готовы были читать любую галиматью, которой я потчевал газетчиков: от обрывочных воспоминаний о Ночной школе до кулинарных рецептов, прогнозов погоды и подробного описания утреннего и вечернего туалета. Иногда я вообще болтал ни о чем сам с собой, но все это тоже записывалось аккуратнейшим образом и потом с не меньшим рвением проглатывалось благодарной публикой.

Одна из центральных рубрик «Новостей Атлантиса» была посвящена исключительно моей персоне и занимала едва ли не больше места, чем все остальные новости. Я опубликовал книгу кулинарных рецептов (все блюда, естественно, изобрел Цакоб Йоа, но достаточно было того, что я все их попробовал) и «Сборник практических советов начинающему гладиатору» (поскольку каждый молодой человек в Атлантисе мечтал стать гладиатором, книге уже изначально было суждено стать бестселлером). Кроме того, под моим именем вышли «Размышления о моральных аспектах гладиаторских боев», в которых я оправдывал ложь, служащую спортивным целям, и говорил о ее неприемлемости в повседневной жизни. Стилистически книга очень напоминала биографию Нусрама Факира, и, по правде говоря, некоторые главы были заимствованы мной у него чуть ли не дословно. Все эти произведения имели грандиозный успех, и многие книжные магазины Атлантиса специализировались исключительно на продаже моих книг.

Дома меня окружали одни и те же лица: во-первых, Гемлут, который не расставался со мной ни на минуту, потом Смейк со своим прихвостнем Румо, быком-телохранителем, несколько йети и еще Лорд Нелож, ставший теперь снова просто пещерным троллем. Смейк сжалился над ним и держал при себе для всяких мелких поручений — например, сварить кофе, принести пиво, подержать дверь, раскрыть зонтик или позабавить всех какой-нибудь глупой выходкой. Тролль превратился при Смейке в подобие придворного шута и, само собой, изо всех сил старался угодить мне. Я относился к нему равнодушно, мстить ему мне больше не хотелось, а иногда было даже жаль.

Чем бы мы ни занимались, о чем бы ни говорили, все это так или иначе касалось гладиаторских боев. Мы обсуждали состоявшиеся и предстоящие дуэли, посещали тренировочные площадки и пробные бои, я общался с подрастающим поколением и давал советы. Дома мы с Гемлутом разрабатывали новые стратегии, или же я просто слушал Смейка, а он знал все подробности легендарных схваток, как никто другой.

Я уже не представлял себе жизнь за пределами гладиаторского бизнеса.

Я дошел в нем до самых вершин.

Прошел год. Около шестидесяти боев, более сотни разминочных дуэлей. Ни одного поражения.

Выступления стали для меня рутиной, я уже не испытывал былого трепета перед выходом на арену. Я даже не интересовался своими соперниками, мне было все равно, с кем сражаться. Они существовали для меня только для того, чтобы побеждать, и это было не сложнее, чем вымыть руки. Иногда я специально играл вполсилы, только для того, чтобы накалить обстановку, ведь на самом-то деле я был непобедим.

Уже несколько недель над городом висело влажное, душное марево, а теплый ветер со стороны Пиритонических гор не приносил облегчения, а только еще добавлял жары. Все жители мучились головной болью и ревматизмом и использовали любую возможность, чтобы посидеть в тени и отдохнуть. Теперь свои дневные интервью я давал, плавая в бассейне на надувном матрасе. Оттуда я диктовал репортерам свои размышления о погоде:

— По моим наблюдениям, погода в этом году стоит необычно жаркая. Желательно, чтобы в ближайшее время стало немного прохладнее. Влажность воздуха также держится выше нормы, поэтому все мы с нетерпением ждем настоящей грозы. Пора бы нашим натифтофским политикам перестать хлопать своими развесистыми локаторами и принять какие-то меры.

Я понятия не имел, какие меры могут принять политики против такой погоды, но упоминание о натифтофах и особенно об их знаменитых ушах всегда встречалось публикой с воодушевлением. Довольно ухмыляясь, репортеры живо принимались строчить в своих блокнотах.