Лунный зверь - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Килворт cтр.№ 85

— Это лис, лис! — вопил он. — Давайте его сюда! Сейчас я его…

Договорить ему не удалось, потому что недовольный хозяин натянул поводок и чуть не придушил пса. Белый кролик, обезумев от ужаса, забился в угол своей коробки, словно хотел вжаться в фанеру. Пожилой попугай свалился с жердочки и затих на дне клетки. То ли он изображал сердечный приступ, то ли действительно перепугался до обморока. Боксер, которого хозяин сразу оттащил в угол и держал за ошейник, не давая повернуть голову, обиженно кричал:

— Да что там такое? Почему такой шум? Кого привели?

Человек с А-камом на руках торопливо вышел и обогнул здание. Открылась еще одна дверь, теперь лисенок попал в комнату, где был всего один человек — самка в белоснежной шкуре. Она самым бесцеремонным образом растянула пленника на столе и принялась рассматривать его рану и чем-то тыкать ее.

— Дайте мне умереть спокойно, изверги! — верещал лисенок.

Люди в ответ негромко тявкали. Как ни удивительно, в голосах их слышались сочувственные нотки.

В комнате витали омерзительные, тошнотворные запахи. А-кам даже не представлял, что может так гадко пахнуть. Наверное, он уже умер и в наказание за плохое поведение попал в Никуда, пришло ему на ум. Дрожь сотрясла лисенка от носа до хвоста, точнее, до того места, где прежде был хвост. К великому ужасу оцепеневшего пленника, самка запустила руки в его мех и принялась, косточку за косточкой, ощупывать его тело, но людские голоса по-прежнему звучали мягко и успокоительно.

Наверняка они пытаются усыпить его бдительность, чтобы потом без помех вышибить ему мозги, решил А-кам. Никакого другого объяснения столь странному поведению он не находил.

Самка приложила к ране клочок мягкого белого меха. Лисенок почувствовал, как обрубок хвоста обожгло. При этом мучители продолжали ласково ворчать. Потом самка смазала рану белой пастой с приторным сладким запахом и прижала лисенка к столу, не давая шевельнуться. Люди принялись перелаиваться между собой, сочувственно посматривая на А-кама.

Вскоре лисенок вновь очутился в машине, вновь его потряхивало и подбрасывало. На этот раз неприятное путешествие длилось намного дольше. Боль в ране притупилась, и лисенок задремал. Когда он проснулся, машина по-прежнему двигалась. А-кама затошнило. Он помочился на подстилку, но тошнота не унималась. В конце концов А-кама вырвало, и он сразу почувствовал себя намного лучше. Он даже вспомнил про дыру в багажнике и вновь принялся грызть материю.

Но вот машина остановилась, дверца багажника распахнулась.

Яркий солнечный свет резанул А-кама по глазам. Лисенок сел и принюхался. В нос ему ударили ароматы полей и леса — здесь они были настолько сильны, что даже заглушали запахи бензина и машинного масла. Человек нагнулся над багажником, зажал рукой нос и отшатнулся назад. Затем он все же извлек А-кама, что-то ободряюще пролаял и опустил лисенка на траву. Вытащив из багажника одеяло, на котором лежал А-кам, и остатки изгрызенной подстилки, он бросил их в придорожную канаву. Прежде чем А-кам успел сделать несколько шагов, человек захлопнул дверцу и машина скрылась из виду.

Юный лис остался в полном одиночестве.

Пошатываясь, он заковылял через чужой — луг, на котором паслись лошади, — к рощице, видневшейся вдали. Оказавшись среди деревьев, он улегся на сухие листья, чтобы немного собраться с силами. Листья беспрестанно падали с ветвей, покрывая лисенка. Под самым носом А-кама росли сочные былинки, и он с удовольствием сжевал несколько стеблей.

Наступила ночь, но лисенок не мерз под одеялом из листьев. Он чувствовал: все вокруг пропахло спелыми каштанами. Порывшись в листьях носом, А-кам обнаружил несколько штук, незамедлительно разгрыз их и проглотил. Еда пришлась ему по вкусу. Тогда юный лис встал и принялся искать каштаны. Вскоре ему удалось немного заморить червячка.

По возможности тщательно А-кам осмотрел обрубок хвоста. Слизал всю пасту, которой смазала рану человечья самка в белой шкуре. Снадобье оказалось сладковатым и приятным. Рана болела, но такую боль вполне можно было терпеть. Значит, он выжил. Правда, когда А-кам попробовал идти, выяснилось, что теперь ему чрезвычайно трудно сохранять равновесие. Он и не знал, что хвост помогает лисам тверже держаться на ногах. Ничего, утешал себя молодой лис, все это дело привычки. Вскоре он и замечать перестанет, что у него нет хвоста.

Теперь надо было утолить жажду. А-кам принюхался и, следуя указаниям собственного носа, обошел всю рощу, по пути лакая воду, скопившуюся между корнями и в дуплах поваленных трухлявых стволов. Роща, в которой оказался молодой лис, представляла собой разросшийся островок густого лиственного леса. Лисы считают подобные места землей обетованной и мечтают попасть туда, но удается это лишь немногим. Среди деревьев царил приятный полумрак, пахло влажной землей и листвой, в гнилых пнях в изобилии водились личинки, и чуть не на каждом шагу попадались муравейники. На деревьях виднелись аппетитные губчатые грибы, причем росли они так низко, что ими без труда можно было лакомиться, стоя на земле. К тому же грибы прятались у подножия почти каждого дерева. В роще гнездилось множество птиц, и, когда лис проходил мимо, голуби поднимали тревожный шум, но, стоило им смолкнуть, вновь воцарялась тишина — не угрюмое безмолвие, которым проникнуты насаженные человеком леса, а живая, чуткая тишина. Мягкий мох, ковром устилающий землю, скрадывал все звуки. Бесчисленные углубления и крошечные норки так и манили лиса заглянуть внутрь — он догадывался, что там может скрываться что-то съедобное.

Однако А-кам не представлял, далеко ли от этой чудесной рощи до города, до его дома.

Конечно, намерения у людей были самые добрые — теперь молодой лис не сомневался в этом. Но они завезли его в совершенно неизвестное место, вдали от родной норы. Без сомнения, они хотели помочь попавшему в беду лисенку. Но, подобрав на дороге дикого зверя, они, естественно, решили, что он пришел из леса. В лес они его и вернули. Откуда им было знать, что А-кам родился и вырос на городской свалке?

И все же где же он?

Прежде чем отправиться в путь, ему надо как следует отдохнуть и приноровиться двигаться без хвоста, сообразил молодой лис.

Весь день он провел в лесу. Утром явились люди и увели лошадей, пасшихся на лугу, и А-кам смог попить из удобной лошадиной поилки. Вечером люди привели лошадей вновь. Как-то раз через рощу прошло несколько человек. Увидев лиса, забравшегося в сухие листья, они остановились, негромко перелаиваясь и указывая на него пальцами, — как видно, они решили, что зверь спит и не заметил их. Вволю налюбовавшись на А-кама, они удалились, тихо, словно боялись потревожить его покой.

К вечеру молодой лис немного окреп. Убедившись, что лошади бродят на дальней стороне луга, он утолил жажду из их поилки и двинулся на поиски родного дома. На опушке леса куропатка, бешено вращая крыльями, выпорхнула из своего укрытия. А-кам, увы, был сейчас слишком неуклюж и нерасторопен, и о том, чтобы поймать птицу, думать не приходилось. У подножия лесистого холма лис увидел ферму. Он подлез под изгородь и оказался в птичьем загоне. Куры при его приближении испуганно заквохтали. А-кам уже собирался схватить одну из них и решал, какая пожирнее, как вдруг заметил в траве несколько яиц. Чувствуя, что для охоты он еще слаб, молодой лис удовольствовался яйцами. Только он закончил с едой, откуда ни возьмись явились люди. К счастью, А-кам успел ускользнуть из загона прежде, чем они спустили с цепи собаку.