Неотмазанные. Они умирали первыми - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Аксу cтр.№ 85

— Оперативная сводка ГАИ: вечером на 36-ом километре Варшавского шоссе водитель иномарки, не справившись с управлением, произвел опрокидывание транспортного средства, отделавшись легким испугом.

— Первым к финишу пришел болид Михаэля Шумахера! — под всеобщий смех провозгласил Макс, торжественно снимая Ярика с седла.

— Ну, как? Понравилось?

— Еще бы!

— Приходите еще, пока их не забрали.

— Конечно, придем. Такие гонки устроим, только держись! Ралли Париж-Дакар отдыхает! Верно, Ярик?

— Устроим.

— Так, мужики, вы тут пока не скучайте, а я быстренько смотаюсь в буфет, что-нибудь принесу пошамать.

Макс, прихватив пакет, исчез за дверью, на которой висел щит воинственных зулусов с закрепленными на нем ножами.

— Ну, как тебе, Макс? — спросил Лазуткин.

— Хороший дяденька.

— Не то слово! Мировой парень! Мы с ним в одном дворе выросли, в одну школу ходили, — с грустью в голосе сказал Кирилл, извлекая из кармана серебряный портсигар с монограммой.

— Красивая коробочка.

— Это, мой друг, не коробочка, а семейная реликвия! Бесценнейшая вещь! Это портсигар еще моего прадеда, он его получил в Гражданскую, из рук самого Семен Михалыча Буденного. Был такой легендарный командир в Красной Армии, лихой кавалерист! Во, как!

— А зачем ему эти куклы? — Ярик кивнул на висящие на стене костюмы: волшебника-звездочета, Железного Дровосека, Бабы-Яги, принцессы…

— Это, наверное, к новогодним утренникам он сделал. Он ведь от скуки на все руки мастер. Одно слово — сказочник.

Кирилл подошел к рыцарю в блестящих доспехах, который стоял сбоку от входа и постучал пальцем по латам. Поднял рыцарский меч.

— Ха! Легкий как пушинка, а я-то думал… Хочешь, сразимся?

— Он, что ненастоящий?

— Да, нет. Это только вид у него настоящий. Попробуй поднять. Видишь, какой он легкий. Бери, а я вон тем вооружусь.

Ярик ухватил меч обеими руками, и они начали поединок. Кирилл с рычанием нападал на него, а Ярик, повизгивая от испуга, сумбурно отмахивался мечом. Неожиданно Лазуткин упал на пол, имитируя сраженного в поединке, и протяжно застонал. Тут появился, ушедший за провизией художник. Он приставил ко рту трубочкой ладонь и затрубил:

— Ду-ду-ду! Поединок одержал, благороднейший из рыцарей, Ярик-Львиное Сердце. Ура! Ура! Ура!

— Ура! Гип, гип! Ура!

Кирилл поднялся, отряхивая куртку и джинсы. Он тщетно пытался очистить себя от вековой пыли Максимкиной берлоги, хозяин тем временем готовил бутерброды и заваривал чайник. Любопытный Ярик бродил по мастерской, с восхищением рассматривая и трогая ее фантастические экспонаты.

— Милости просим к столу, дорогие гости! С Наступающим!

Уселись за рабочий стол, напоминающий длинный верстак, покрытый многочисленными ранами от ножа, пилы, стамесок, уляпанный пятнами краски и клея. Макс разлил по цветастым чашкам чай.

— Ну, чем не праздничный стол? Скатерку, правда, не помешало б.

— Ничего, Максим, подарю тебе в следующий раз. С кружавчиками.

— Смотрите, сэр, ловлю на слове.

— Я разве, когда тебя обманывал? Сказал, значит, сделаю!

— Кирюш, может по рюмашке, — художник обернулся и извлек из древнего облезлого бюро конца восемнадцатого века, которое ему приволокли на реставрацию, початый штоф с водкой.

— Нет, что ты, я пас. За рулем. Незя!

— Жаль. В кои веки заглядываешь. Ну, как хочешь, а я выпью. За вас, дорогие! Чтобы все у вас было в жизни хорошо!

— Будь здоров! Удачи, Андерсен!

— Чего это он у тебя весь красный? — спросил Кирилл, кивая на статую вождя мирового пролетариата

— Ну, ты даешь, Кирюха? Каким ему еще быть?

— Да, верно! Злой, кровавый гений.

— Это вы Деда Мороза для елки сделали? — спросил мальчик, облизывая ложку.

Взрослые, переглянувшись, дружно засмеялись.

— Да, нет, малыш. Не для елки. Это мне один дядя богатый забугорный заказал. У них за океаном сейчас модно подобные штуки в вестибюле держать, чтобы гости удивлялись.

— Интересная, кстати, идея. Необходимо срочно ее воплотить в жизнь. Надо тоже дома что-нибудь в прихожке установить, какого-нибудь Мао Дзе-Дуна или Бен Ладена с пулеметом.

— Да тебя Ленка тут же с треском выгонит из дома вместе с этими замшелыми истуканами.

— Это точно… Ленка она такая, — вздохнул Кирилл, помешивая ложечкой чай. — Представляешь, запустила в меня сегодня утром кофейником от чешского сервиза. Чудом увернулся… Вдребезги…

— Спасибо, — сказал Ярик, старательно вытирая губы платком.

— На здоровье, старина.

— Дядя Максим, а можно мне его потрогать? — мальчик кивнул на красного Ильича.

— Какие разговоры, малыш? Конечно, трогай.

Ярик подошел вплотную к огромной статуе, задрал голову вверх.

— Ты, где такого чудного пацана откопал? Уж, случаем, не сынок ли твой? Признавайся, Кирюшка, как на духу!

— Откуда? Макс, ты чё, окстись милай? Ты же знаешь, что я однолюб. До и после Ленки у меня никого никогда не было. Для меня дороже ее и Катеньки никого на свете нет. А мальчонка, так, отца ищет, где-то в госпитале раненный лежит. Мать умерла. Вот я ему и помогаю в поисках. Отличный пацан, смышленый. Я ему вроде старшего брата.

Макс, пропустив еще рюмку водки, откинулся на спинку массивного резного кресла и с наслаждением закурил трубку. Кирилл же, встал из-за стола и подошел к окну. Город сверкал разноцветными огнями, в доме напротив переливались яркими огоньками праздничные елки. До Нового года оставалось чуть больше трех часов.

— Макс, нам пора отчаливать. К матери ночевать поедем. Спасибо за компанию, за вечер!

— Если хотите, мужики, можете здесь перекантоваться.

— Спасибо, старик, но надо проведать старушку, давно у нее не был. Совесть замучила. Да и мешаться тебе будем. Тебе же еще сегодня пахать и пахать.

Они шли по длинному коридору. Художник увлеченно рассказывал об знаменитых артистах, с которыми ему приходится работать, об интересных случаях из их жизни.

— Мудрый, а ты раньше в театре-то бывал? — неожиданно спросил Лазуткин Ярика.

— Нет.

— Макс, у вас сегодня какой-нибудь спектакль идет?

— Нет, сегодня выходной.

— Жаль. Пацан не видел настоящего театра, и неизвестно, когда еще увидит.

— А мы ему сейчас его покажем, — оживился художник. — Пошли за мной.

Макс повел гостей какими-то полутемными лабиринтами и вывел их на освещенную софитами сцену.