Неотмазанные. Они умирали первыми - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Аксу cтр.№ 31

Вдруг запыленное лобовое стекло треснуло и рассыпалось, обдав их сверкающей крошкой словно слезами. Грохота выстрелов он уже не слышал. Неуправляемая ни кем машина на полной скорости, резко свернув в кювет, закувыркалась. И, безжалостно сминая, ломая на своем пути кусты и молодые деревца, влетела вверх колесами в посадки.

Очнулся он под раскидистым деревом с крепко стянутыми проволокой руками и ногами. Сильно болела голова, прямо раскалывалась, тошнило. Глаза были как ватные, еле ворочались. Раскрытый рот перетягивала скрученная в жгут и завязанная на затылке тряпка, от которой несло бензином. Первое, что он увидел: это ковер из бурых опавших листьев, на котором расплывчатыми пятнами белели рассыпанные письма пацанов. На ближнем листке чернели, написанные знакомым неровным прыгающим почерком слова: «Дорогая мамулечка, не беспокойся за меня, я скоро вернусь…»

Он услышал чьи-то грузные шаги, и почувствовал, как ослабли путы на ногах. Его ухватили за одежду и резким рывком усадили на землю, приткнув спиной к дереву. Перед собой он увидел заросшее бородой лицо боевика лет тридцатипяти, который внимательно сверлил Валерку взглядом блестящих как вишня прищуренных глаз. Из-под берета оливкового цвета на плечи ниспадали пряди длинных волос. Камуфлированный бушлат перепоясан патронташем с «вогами». На плече дулом вниз висел АКМ с «подствольником». Из нагрудного кармана торчала, поблескивая антенной, поцарапанная миниатюрная рация. К ним, прихрамывая, подошел другой. Валерка чуть не вскрикнул, его он сразу узнал. Это был тот самый горбоносый «чех» с рыжеватой бородой, которого он держал на прицеле у родника. Лицо боевика портил свежий уродливый шрам под правым глазом. Ястребиные глаза чеченца зло впились, словно шипы в лицо пленника.

Боевиков было четверо. В стороне двое совсем молодых парней вытаскивали из рюкзаков и, молча, раскладывали на разостланном брезенте боеприпасы. Тут были: и тротиловые шашки, и электродетонаторы, и магазины, и несколько выстрелов к РПГ, целая горка «вогов»… Чуть поодаль, у кустов, топтался черный мохнатый ишак со светлыми обводами вокруг глаз, застенчиво моргая длинными ресницами. Он что-то жевал, иногда нервно встряхивая мордой и поводя недовольно ушами. Точно такой же ишак был у них в части: ребята привезли из одной из командировок. Теперь тележку возит с пищевыми отходами с кухни на подсобное хозяйство.

Вдруг «патлатый» и Валеркин «чех» бурно заспорили. «Со шрамом» все время возбужденно размахивал руками и неугомонно тараторил, брызгая слюной; речь шла, как Валерка понял, о каком-то Мусе. «Патлатый» же категоричным тоном возражал ему, наступая на несговорчивого оппонента. «Меченный» вроде как притих, но потом вновь визгливо заорал, поминая Мусу, на что противник, потеряв видно терпенье, в сердцах зло плюнул и крепко выругался по-русски матом.

Валерка замычал и смежил веки от нестерпимой боли, которая пронзила разбитую голову. Будто огромный клещ вцепился в висок.

Последнее, что он увидел, когда, задрав ему голову, полоснули по горлу, были ястребиные глаза и холодное голубое небо с медленно плывущими кучерявыми облаками.

Последнее, что он почувствовал, была боль, и что-то булькающее горячей волной залило ему грудь…

Последнее, что он услышал, был глухой стук упавшего на траву тела.

Валерку Крестовского нашли на следующий день около полудня, благодаря овчарке Гоби, взявшей след. В трех километрах от подбитой машины. В небольшой рощице близ селения Хашки-Мохк обнаружили его изуродованное тело со скрученными проволокой руками. Колька же, Селифонов, пропал безследно.

Когда вышли к этому страшному месту, капитан Дудаков остановил группу, дал команду рассредоточиться. Дальше он двинулся с Мирошкиным и овчаркой. Гоби, обежав поляну и обнюхав все, улеглась около трупа. Приказав проводнику увести собаку, капитан внимательно оглядел поляну и медленно приблизился к убитому. Присев на колено, долго и тщательно обследовал труп и все вокруг. Даже Дудаков, предостаточно повидавший на своем веку, от увиденного невольно содрогнулся.

Коротко стриженная голова солдата с разбитым лбом была запрокинута назад, лицо и грудь в запекшейся крови, на горле от уха до уха зияла страшная рана, из которой выглядывал провалившийся посиневший язык. Гимнастерка с тельняшкой были вспороты от низа до верха вместе с животом, похоже, одним сильным движением кинжала. Брюшная полость набита сухими листьями и прелой травой, окровавленные клочья которой торчали во все стороны. Глаза из-под полуприкрытых век как бы наблюдали за происходящим вокруг и словно жаловались: «вот видите, что они со мной, подлюки, сделали». По поляне были разбросаны измятые письма, тут же валялись две сброшюрованные фанерки, в которых у Валерки хранились весточки из дома, от матери и друзей; рядом с трупом маленький медный крестик на оборванном шнурке, внутренности. Дудаков, неспеша, обошел убитого и прилег с другой стороны, прижавшись щекой к мерзлой земле, пытаясь заглянуть под тело.

Минут через пять мрачный капитан вернулся к остальным.

— Сволочи! Зверье, бля! — зло сплюнул он.

— Думаешь заминировали? — спросил «собр» Трофимов.

— Гадом, буду! Наверняка, подарочек состряпали, гниды! Нутром чую, эту дрянь! — разминая пальцами отсыревшую сигарету, поделился своими предположениями Дудаков.

— Что делать-то будем, Дмитрич?

— Что делать? Что делать? — огрызнулся тот, присаживаясь рядом со всеми на холодную пожухлую траву, закуривая. — Вытягивать! Что делать?

— Саперов будем ждать или сами рискнем?

— Хер их дождешься, саперов-то! Припухнешь ждать! — отозвался радист Гусев, освобождаясь от лямок рации.

— У них и без нас хватает подобного дерьма! — добавил Ромка Самурский.

— Не дай бог, если «лягуха» или «монка»! Тогда точно полный п…дец! — сказал сержант Головко, громко сморкаясь и вытирая красные пальцы об траву.

— Ты че, Контрабас, какая «монка»? Охренел, совсем? Чтобы ее под Валерку запихнуть, надо ямку, знаешь какую, будь здоров, выкопать. Да, и какой дурак будет «монку» на нас тратить. На нас и «фени» за глаза хватит, — возразил с горькой усмешкой Гусев.

— А я бы на их месте и фугасика для нас не пожалел, — буркнул угрюмый лейтенант Трофимов.

— Ну, чего сидим? Ванюша, давай свою веревку! — обернулся старший лейтенант Колосков к рядовому Привалову, который сидел, нахохлившись как курица, уткнувшись замерзшим шмыгающим носом в поднятый воротник бушлата.

— Попытаемся вытянуть пацана.

Привалов, покопавшись в сидоре, извлек моток веревки.

— Коротковата, бля!

— Хер такой вытянешь, Квазик!

— Нарастить можно! — откликнулся Привалов.

— Чем?

— Ремнями!

— Поводок с Гоби можно снять! — посоветовал Ромка.

— Да, уйми ты своего пса! — разозлился капитан, обращаясь к кинологу Димке Мирошкину и настойчиво отпихивая от себя собаку. Гоби возбужденно крутилась под ногами, скулила, рычала, тычась влажным носом в колени.