Затаившаяся змея - читать онлайн книгу. Автор: Джери Уэстерсон cтр.№ 8

— Куда-то идете? — Она кокетливо сощурила и без того маленькие поросячьи глазки. — Вы постоянно куда-то уходите. Разыскивать что-нибудь, да?

Она хихикнула, и это было похоже на кудахтанье курицы.

— Именно так.

Ее широкие бедра по-прежнему заслоняли ему дорогу.

— О! Вы поранились.

Она указала на ранки у него на лбу. Криспин вытер капельки крови.

— Надо приложить какое-нибудь снадобье, — сказала Матильда. — Болит, наверное?

— Уверяю вас, нет.

— Я могла бы дать вам что-нибудь. Сделать отвар.

Криспин коротко, неискренне улыбнулся:

— Нет, благодарю вас.

И снова он попытался обогнуть ее, но она передвинулась, не давая Криспину пройти.

— Вы всегда такой занятой, вечно куда-то спешите, — проговорила девушка, теребя край передника.

— Я должен работать ради пропитания. Как делаете вы и ваша семья.

— Почему вы никогда не едите с нами? Вы живете здесь четыре года, но никогда у нас не столуетесь.

— Я не плачу за стол. Это удешевляет плату за жилье.

«И мне не приходится есть, глядя на тебя». Ему хотелось произнести это вслух. Слова так и рвались с языка.

Матильда пожала плечами, как будто деньги были делом несущественным.

— Вы не обязаны всегда есть здесь. Иногда я ужинаю со своими друзьями. Иногда у Роузов. А иногда на постоялом дворе «Голова короля», хотя мать выпорола бы меня как следует, если бы узнала. Может, и вы захотите прийти.

— Не советую вам сегодня ходить в «Голову короля». Там у вас могут быть неприятности.

Она снова хихикнула, издав неприятный гортанный звук.

— Вы всегда в поисках неприятностей, да? Мой отец говорит, что раньше вы были рыцарем, но, по-моему, это неправда.

Криспин положил ладонь на рукоятку кинжала. Очень хотелось его вытащить, но вместо этого он отрывисто спросил:

— О? И что же привело вас к такому заключению?

Оглядев улицу, Матильда наморщила нос.

— Никакой рыцарь не будет жить здесь, это уж точно. И еще вы помогаете отцу со счетами. Я никогда не видела, чтобы к вам приходил какой-нибудь важный господин. Сознавайтесь. Вы были управляющим, и вам просто нравится притворяться важной персоной. — Последняя фраза явно была повторением слов ее матери. Он слышал нечто подобное и раньше. — Меня это, конечно, не волнует. Можете притворяться кем пожелаете.

Криспин хотел, как обычно, поскорее пробраться мимо, пока с языка не сорвался какой-нибудь неподобающий ответ, но прилив самоуверенности снова наполнил его грудь, заставив поднять смиренно наклоненную голову. Сердце чуть не выпрыгивало из груди, и он вспомнил чувство, которое испытывал перед боем, перед самой атакой — копье на изготовку, кровь кипит, конь под ним роет копытом землю.

Злобно осклабившись, Криспин наклонился к девушке.

— Послушай, ты, дрянная девчонка. Я был рыцарем. С чего бы мне притворяться лучше, чем я был? Я потому только не перерезал тебе сейчас глотку, что ценю и уважаю Мартина Кемпа. Но не испытывай мое терпение.

Она разинула рот, схватилась дрожащими розовыми пальцами за горло, но не издала ни звука.

Криспин чувствовал себя восхитительно. Очень давно он хотел все это ей высказать, и что-то всегда его сдерживало. Но не сегодня. Он стиснул рукоятку кинжала, хотя приложил все усилия, чтобы не извлечь его из ножен.

— Отлично. Ты уберешься с моего пути, или мне придется тебя оттолкнуть?

Матильда взвизгнула и, спотыкаясь, бросилась прочь. Криспин увидел, как мелькнул синий чулок, прежде чем девушка скрылась в жилой части дома Кемпов. До него донеслось ее приглушенное верещание, обращенное к матери, и Криспин посчитал это идеальным моментом, чтобы удалиться.

Он ступил на грязную улицу горделиво, как петух. Ничто не могло принести такого удовлетворения, как грубая отповедь Матильде Кемп, за исключением, возможно, грубой отповеди Алисе Кемп. Бедный Мартин. Они сорвут злость на жестянщике. С раздраженным вздохом Криспин подумал, что в конечном итоге придется извиняться и обещать вести себя пристойно. Он нуждается в этом жилье. Только его он и может себе позволить.

Криспин улыбнулся. Но сейчас ему извиняться не нужно, а выражение ужаса на лице Матильды, вызванное его словами, доставило большое удовольствие.

Он шел уверенно, довольный собой, пока его случайно не толкнул крупный мужчина. Высокий, широкоплечий мужчина пошел было дальше, но Криспин развернулся, схватил его за руку и повернул к себе.

— Эй, милейший, — сказал он, наконец-то вытаскивая кинжал. — Вы не извинились за то, что толкнули меня. По-моему, вы должны это сделать.

Обладатель квадратной челюсти уставился на Криспина.

— Уберите руку. Я ничего вам не должен.

— Этот кинжал утверждает обратное.

— Вы мне угрожаете?

Мужчина обнажил свой кинжал и сверху вниз посмотрел на Криспина. Казалось, своими могучими руками он без всякого кинжала может переломить Криспина пополам, однако тот не испытывал страха и даже улыбнулся.

— Уже не меньше недели я никому не пускал кровь, и мой клинок томится от жажды. Вы извинитесь? — оскалился Криспин. — Попробуйте отказаться.

Возможно, уверенная манера держаться, а может, изысканная речь заставили мужчину помедлить. Но в любом случае здоровяк вернул кинжал на пояс и склонил голову.

— Прошу меня простить. Я вас не заметил. И не имел в виду ничего дурного.

Криспин разочарованно вздохнул. Фыркнув, он отсалютовал кинжалом и вложил его в ножны. Развернулся без дальнейших разговоров и зашагал по улице. По пути он заглядывал в магазины и лавки, проявляя повышенный интерес к происходившим там обычным делам: мясник вонзал нож в еще не ободранную свиную тушу, свисавшую вниз головой с крюка; торговец домашней птицей, привлекая возможных покупателей, поднял за ноги дергающихся кур, крылья у них были распростерты, как у ангелов; юный помощник мясника осторожно нес кадку, полную крови; рыбник ловко чистил пескаря, и чешуя взлетала в воздух как волшебная пыль.

Криспин впитывал все это — медный запах крови, кудахтанье кур, скользкое шуршание и плеск рыбы в ведре. На этой простой улице не было роскошных зданий. Здесь обосновались ремесленники и торговцы. Их многочисленные заведения, тянувшиеся вдоль Шамблза, были такими же усталыми и потрепанными временем, как и их обитатели. Узкие строения теснились друг к другу, их каменные фундаменты были забрызганы грязью, штукатурка выгорела, приобретя пергаментный цвет, а деревянные части сделались тускло-серыми под действием природных стихий. Сквозь покрывало облаков, затянувших осеннее небо, пробивались лучи солнца, окрашивая фасады чередующимися полосами света и тени.

— Мастер!