Орина дома и в Потусторонье - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Кунгурцева cтр.№ 43

Крошечка, сунув фотографию в сумку, похвалила мальчика и попыталась принять посильное участие в поиске других следов — но голова у нее закружилась и она рухнула на удачно подвернувшуюся койку Пасечника, где обнаружился старый наперник, вполне возможно набитый «письмами» Николая Сажина. Больше никаких следов Орины Котовой в ее бывшем доме обнаружить не удалось.

Ребята уже выходили из Долгой улицы, когда услыхали крик — не поймешь, человечий ли, или зверий, а вслед за тем раздались выстрелы! Неужто враги прорвались?! Но ведь сейчас белый день… Переглянувшись, не зная, в какую сторону поворотить, они ринулись к дому — и вдруг увидели поднявшего клубы пыли, галопом скачущего Басурмана: спутанная его грива развевалась, хвост заметнулся на спину, зубы были оскалены, а глаз косил. Одинокий конь пронесся мимо них в сторону клуба и пропал где-то за леспромхозовской конторой.

Ребята побежали в Прокошевский проулок — и увидели дедушку Диомеда, который выскочил из ворот конного двора в одном валенке и потрясал ружьецом. На вопрос «что случилось?», возничий отвечал, дескать, в Поселке волки… Дескать, только собрался запрячь Баско, пошел за дугой, как вдруг откуда ни возьмись — матёрущая волчица: заскочила в сенцы — и прямо под ноги метнулась…

— Хорошо, Басурман ее отвлек — заржал так, что она малёхо ополоумела и кинулась прочь… А я в это время берданку схватил. Высунулся в окошко и стрелил… Только не попал. Побежал добавить: да где! ее, гадины, и след простыл. Убежала — и, как собачка поноску, утащила мой валенок, мало-мало ногу не отгрызла. Вот это что тако?! Хорошо, ружьишко у меня было припрятано, а то беспременно кого-нибудь из нас задрала бы: или конюха, или коня.

Крошечка спросила:

— А куда вы хотели ехать, зачем решили Басурмана запрягать?

— А-а… Все вот вам скажи! — Дедушка Диомед сделал загадочное лицо, но тотчас все и сказал: — Полуэкт-то Евстафьевич берет ведь меня обратно в Леспромхоз, на прежнее место! Так-то, ребятушки! Разобрались наверху — и Вахрушева вернули! А Полуэкт Евстафьевич — это вам не нынешние… шильники, Вахрушев-то разбирается: что в людях, что в лошадях! Направил нас с монголом на «9-й километр»… Я всегда говорил: МАЗы — МАЗами, КрАЗы — КрАЗами, а конь — он всегда на первом месте!

Возница отправился искать своего вечного коня, а ребята, посовещавшись, решили идти на болото: туда, где на плане, подшитом в «дело», была прорисована человеческая фигура. Дедушка Диомед вернулся с Басурманом, которого тотчас же запряг и, прежде чем ехать, дал детям дельный совет: дескать, я бы — по нонешним-то временам — не больно, на вашем месте, в лес совался, у вас-то ведь нет ружья! Но Павлик Краснов твердокаменно отвечал, что им непременно нужно выполнить задание, — а как его выполнишь, если в Поселке пусто, не осталось никаких свидетелей, опрашивать некого. Придется идти на место преступления. Распрощались, и конюх отправился в свою сторону, а Орина с Павликом — в противоположную.

Ребята, заглянув в папку, свернули на торфяники: план был подробный, с указанием сторон света, с точным количеством километров от Поселка до места преступления. Крошечка нашла слегу и, отталкиваясь, сигала с кочки на кочку. Мальчик последовал ее примеру.

— Ой, Павлик, смотри — клюква! — воскликнула Орина, решившая подзакусить хотя бы этой кислятиной.

— Какая же это клюква, это кровь! — отвечал Павлик Краснов, обладавший, видать, более острым зрением.

Крошечка дотронулась до листа пониклого ежеголовника — и на палец ей скользнула алая капля. Она резко стряхнула кровь в темную болотную водицу. Павлик указал на следующую кочку, где на росянке, точно обод цветка, блестели еще капли. И по следам, которые уводили прочь от тропы, они, по настоянию мальчика, двинулись в сторону гиблых торфяных болот. Орина не понимала, зачем им идти по этим следам — ведь ясно же, что это не Орины Котовой кровь…

Кочки отстояли все дальше одна от другой, суконные боты Крошечки давно промокли, ребята пару раз провалились по пояс, слега уже не находила твердой опоры, а после и вовсе переломилась, кровавые следы завели их в сплошную топь с пленкой маслянистых разводов — и тут кончились. Из черной жижи лезли одни кривые трухлявые пни. Надо было возвращаться, но Павлик указал на темнеющий за топью ельник, дескать, гляди, вроде бы над лесом — дым… Орина пригляделась: и впрямь… А вдруг там засека… и… и на порубежье кто-нибудь из родных?! Только вот как туда добираться?!

А Павлик Краснов указал на подтопленные коротенькие бревнышки, явно набросанные людской рукой: из поперечин слагалась тропа. По этой-то гати ребята и тронулись, причем бревна, когда на них шагнешь, то выскакивали из-под ноги, а то вдруг ухали под воду, а наступишь между ними — тотчас попадаешь на жадный язык болота, которое готово всякого отправить в свой бездонный зев. Кое-как уж перебрались на ту сторону.

Павлик указал на след большой собаки, ясно отпечатавшийся в черноте грязи, последним наплывом заходящей на твердь.

— А вдруг это те… с овчарками?! — прошептала Крошечка.

— Но ведь человеческого следа рядом с собачьим нет… — сказал мальчик. Павлик Краснов явно брал на себя роль Шерлока Холмса, а Орине приходилось быть доктором Ватсоном.

Но тут Крошечка углядела едва заметный, почти смытый водой, след босой ноги — и с торжеством указала на него. Павлик почесал в голове. А она подумала: правда, те-то, с собаками, явно не ходят разутыми, в сапогах они должны быть, и ни в чем другом…

Вылив из обувки болотную жижу, ползком (все равно грязнее, чем есть, не станешь) ребята двинулись дальше. А кровавые капли тут вновь появились: и на земле, и на траве, и кое-где на среднем и указательном пальце еловых лап — как раз на уровне ребячьих носов. Крошечка, решив укрепить завоеванные позиции, сказала:

— Видать, раненый-то тоже ползком пробирался!

И вот, в очередной раз раздвинув еловые лапы, закрывавшие обзор, дети неожиданно увидели… избушку! Не на курьих ножках и не на собачьих пятках, а… на еловых ногах, которые с четырех сторон приподымали кособокий домик над заболоченной местностью. Неподалеку стоял бревенчатый сарай: ножки сарая были вдвое короче, чем ноги избенки. Мальчик с девочкой переглянулись: вот те и на-а! Из трубы избушки вился дымок, окошки — если они имелись — выходили на другую сторону, крыльца вовсе не было.

Что же за Баба Яга тут живет?! И как она забирается в дом? Ведь не гимнастка же она, не на брусьях же качается, чтобы, натренировавшись, с размаху забрасывать себя в избу?..

Вытянув руку повыше порога, Орина постучала в дверь, которая тотчас отпахнулась, едва не заехав нижней перекладиной девочке по лбу, — и Баба Яга не замедлила явиться. Это и впрямь была старая-престарая старуха, седая и лохматая, с вислым носом, а телосложения обычного, не спортивного, и росту не великанского. Баба Яга поглядела на ребят сверху вниз, вздохнула и спросила:

— Ну и чего вам на моем болоте надоть? Зачем притащились? Сидели бы себе дома, кто вас гнал-то сюда?