Город стекла - читать онлайн книгу. Автор: Кассандра Клэр cтр.№ 21

— Нет, — осторожно ответил Саймон. — Поначалу солнце жгло меня. Даже крохотный лучик обугливал кожу.

— Понимаю, понимаю, — живо закивал головой Элдертри, словно подтверждая естественный порядок вещей. — Когда ты впервые обнаружил, что можешь безболезненно выходить на солнечный свет?

— Утром после большого сражения на корабле Валентина…

— Где он держал тебя узником, намереваясь использовать твою кровь в ритуале обращения Меча?

— Похоже, вы сами все знаете. Я вам не нужен.

— О, нет-нет, ну что ты! — вскинул руки Элдертри. Его маленькие ладошки совсем не подходили пухлым рукам. — Ты стольким можешь помочь, мой мальчик! Например, я никак не отделаюсь от мысли, что на корабле случилось нечто, изменившее тебя. Ты сам как думаешь?

Саймон уже хотел сказать, что пил кровь Джейса — назло Инквизитору, — и опомнился. Кровь Джейса! Может, она изменила вампирские качества Саймона? Возможно ли такое? Даже если так, имеет ли право Саймон рассказывать о поступке Джейса? Одно дело прикрывать Клэри, и совсем другое — прикрывать Джейса. Ему-то Саймон ничем не обязан.

Хотя как посмотреть. Дав Саймону выпить своей крови, Джейс уберег вампира от гибели. Поступил бы так иной нефилим? И что меняет, если Саймон пил кровь Охотника исключительно ради Клэри? Он говорил за себя, извиняясь перед Джейсом: дескать, чуть не убил его. (Джейс ответил: мол, чуть сам этого не позволил.) В правилах ничего не сказано, какая кара ждет Джейса, если Конклав прознает о его «подвиге».

— Я не помню, что было на корабле, — произнес наконец Саймон. — Валентин накачал меня наркотиками.

— Прискорбно слышать. — Лицом Инквизитора поникло. — Прискорбно, очень.

— Мне тоже очень жаль, — соврал Саймон.

— Значит, ты ничегошеньки не помнишь? Ни одной красочной детали?

— Помню только, как Валентин напал на меня, и я потерял сознание. Потом… я очнулся в пикапе у Люка. Он увозил нас домой. Все, больше ничего.

— Ай-ай-ай, — пробормотал инквизитор, заворачиваясь в мантию. — Смотрю, Лайтвуды прониклись симпатией к тебе, тогда как прочие члены Конклава их… не понимают. Валентин пленил тебя, а ты вышел из этого противостояния, обретя новую, невиданную силу, и теперь еще пробился в самое сердце Идриса. Понимаешь, как все это выглядит со стороны?

Если бы сердце Саймона жило, оно заколотилось бы с сумасшедшей скоростью.

— Намекаете, что я шпион Валентина?

— Боже мой, юноша, как ты такое можешь думать! Я доверяю тебе, доверяю всецело! Но вот Конклав… О, Конклав известен подозрительностью. Мы так надеялись на твою помощь. Видишь ли — хоть я и не имею права рассказывать об этом, однако доверяю тебе и вижу, что могу поступиться правилом, — Конклаву угрожает страшнейшая беда.

— Конклаву? — Саймон оцепенел. — Тогда причем здесь?..

— Понимаешь, Конклав расколот надвое. Идет внутренняя война, если так можно выразиться, во времена конфликта всеобщего. Предыдущий Инквизитор и многие другие совершили немало ошибок, о которых я предпочту сейчас не говорить. Однако, видишь ли, авторитет Конклава, Консула и Инквизитора поставлены под сомнение. Валентин опережает нас на шаг, словно предвидит наши действия. Совет больше не желает прислушиваться к моим советам или советам Малахи, особенно после событий в Нью-Йорке.

— Я думал, Инквизитор…

— Назначил ее Малахи. Хотя и представить не мог, что Имоджен настолько повредится рассудком.

— И все же, — кисло напомнил Саймон, — вы не сказали, как моя история выглядит со стороны.

Жилка на виске у Элдертри вновь запульсировала.

— Умница. Ты прав. Внешняя сторона дела нигде так не важна, как в политике. Придумай удачную историю, и толпа пойдет за тобой. — Он подался вперед, не сводя глаз с Саймона. — Позволь рассказать одну историю. Жили-были Лайтвуды и состояли они в Круге. Потом отреклись от членства в нем, а прощение заслужили, покинув Идрис и основав Институт в Нью-Йорке. Безупречная репутация вернула им доверие Конклава, но… все это время они молчали о том, что Валентин жив. Лайтвуды оставались преданными слугами Валентина. Они приняли его сына.

— Они не знали…

— Ах, помолчи, — проворчал Инквизитор, и Саймон заткнулся. — Итак, Лайтвуды помогли Валентину разыскать Орудия смерти и подготовить ритуал Обращения. Инквизитор раскрыла их намерения, за что и поплатилась: Лайтвуды устроили ее гибель во время битвы на корабле. И вот теперь они проникают в самое сердце Идриса, желая выведать наши планы и сообщить их господину. Тебя, вампира с удивительной способностью жить при свете солнца, приволокли отвлечь наше внимание, отвести его от своих истинных замыслов: вернуть Кругу былую славу и сокрушить закон. — Инквизитор еще больше подался вперед, сверкая поросячьими глазками. — Как тебе история, вампир?

— Вы с ума сошли, — ответил Саймон. — В вашей легенде дыр больше, чем в бруклинской Кент-авеню, которую давно пора ремонтировать. Уж не знаю, на что в итоге вы надеетесь…

— Надеюсь? Я не надеюсь, я знаю, уверен. Знаю, что мой священный долг — спасти Конклав.

— Ложью?

— Историей. Великие политики всегда умеют вдохновить народ историей.

— Разве можно вдохновить народ, обвиняя во всем Лайтвудов?

— Политика требует жертв. — Лицо Инквизитора влажно поблескивало. — Стоит Совету и Конклаву обрести общего врага, вернется доверие и единство. Что такое жизнь одной семьи против великой цели! К тому же дети Лайтвудов не пострадают. Их винить не в чем. Разве только старшего…

— Ничего у вас не выйдет, — предупредил Саймон. — Никто не поверит в такую чушь.

— Люди верят в то, во что хотят верить, а Конклаву нужен козел отпущения. Я же предоставлю всем желаемое. Помоги мне.

— Помочь? Я-то здесь при чем?

— Признайся. — Элдертри побагровел от возбуждения. — Признайся, что служишь Лайтвудам, что вы в сговоре с Валентином. Тогда познаешь мою милость: я отправлю тебя назад, к своим, клянусь. Только выступи перед Конклавом и подтверди мои слова.

— Подтвердить правдивость вашей лжи? — спросил Саймон, перефразируя Инквизитора. Голова закружилась, и Саймон потерял сосредоточенность; мысли хаотически заметались, и среди прочих перед глазами стали возникать образы Лайтвудов: Алек, спешащий по тропинке в Гард; темноглазая Изабель; склонившийся над книгой Макс… и Джейс, один из Лайтвудов, пусть и не родня им по крови. Инквизитор не упомянул его, но и так понятно: Джейса осудят вместе со всеми. Какой бы приговор ни вынесли, Клэри будет страдать. Как вышло, что в руках Саймона оказалась судьба этих людей — людей, которые за человека-то его не считают?!

Саймон поднял взгляд и посмотрел в угольно-черные глаза Инквизитора. Будто в бездну заглянул.

— Нет, — сказал вампир. — Нет, я не выступлю за вас.

— Пока не ответишь иным образом, больше от меня крови не получишь. — В голосе Инквизитора не было ни капельки доброты. Даже притворной. — Узнаешь, какой сильной бывает жажда.