Искатели странного - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Андреев cтр.№ 15

Беккер залез в душную кабину, задвинул колпак, но двигатель включать не стал, «Интересно, расспрашивал ли кто-нибудь Боучека?» — пробормотал он и взялся за блок-универсал, но Боучека не вызвал, потому что увидел, что блок-универсал включен на запись. Беккер так впоследствии и не мог объяснить, почему вдруг решил прослушать запись. Он расстегнул браслет, снял блок и сунул его в нишу на приборном щитке. На руке от браслета осталась красная полоса. Беккер стряхнул с кожи прилипшие крупнозернистые песчинки, мимоходом подумал: «Видимо, когда песок стряхивал, запись и включилась», — и нажал кнопку на пульте. Послышались отдаленные голоса, смех, плеск воды. Потом — очень громко — и он торопливо убавил звук — его собственный голос произнес: «А почему ты решил, что я собираюсь на Бартат?» Последовала долгая пауза, затем опять зазвучал голос Беккера: «Нет, не собирался. Ты ошибся, Иван». Беккер с каменным лицом включил запись с самого начала — голоса Вайтулениса на ней не было. Совсем.

«Так, — думал Беккер, торопливо выбравшись из глайдера й быстро шагая к пляжу, — так… Чувствовал ведь, что здесь что-то неладно…» На берегу все было по-прежнему. Шезлонги стояли, доверительно повернутые друг к другу, на деревянном подлокотнике одного из них еще оставался чуть приметный влажноватый кружок. К пустым стаканчикам, подхалимски поглядывая на Беккера синеватым зрачком объектива, подбирался похожий на черепашку уборщик.

Беккера охватило чувство разочарования. Еще там, в глайдере, ему вдруг показалось, что вот сейчас все станет ясно. Это ощущение крепло, пока он бежал сюда, а тут вдруг пропало…

Девичий смех отвлек его. Девушки уже выкупались и снова расположились поблизости — кто сидя, кто лежа, кто обсыхая на ногах. Потом они затеяли игру в мяч, и Беккер решил, что нечего тут стоять в полном облачении, как только что Иван. Хотя на Беккере и были всего лишь джинсы и легкая рубашка, но и они казались чопорными в сравнении с условными купальниками на тугих девичьих телах.

Беккер вернулся к глайдеру, достал свой блок-универсал, но вызвал не Боучека, как поначалу собирался, а запросил через информаторий личный индекс Вайтулениса. Автомат равнодушно сообщил, что абонента с такими данными нет. Беккер подобрался — это означало, что Ивана Вайтулениса нет в живых.

Поль Гарднер, новый начальник Управления общественной психологии, не ожидал Беккера, но явно обрадовался его появлению:

— Ага! На ловца и зверь!..

Отодвинув в сторону бумаги и откинувшись на спинку стула, он с приязнью наблюдал, как Беккер неторопливо пересекает залитое солнцем пространство кабинета и усаживается в кресло у стены. Кресло было мягким и огромным, Беккер забыл об этом и утонул в нем, но пересаживаться не стал. Гарднер подумал, затем поднялся из-за стола, обогнул его, подвинул второе кресло и уселся боком на подлокотник. Кресло крякнуло, но выдержало.

— Хоро-ош! — послал Беккер менто.

— А как же! — вслух откликнулся Поль.

Он действительно был хорош — двухметровый блондин с волевым лицом супермена. «То-то небось девки без ума», — подумал Беккер. То ли Беккер непроизвольно послал ментосигнал, то ли Гарднер был сегодня особенно чуток, но мысль Беккера он уловил и беззаботно расхохотался:

— Падают направо и налево, десятками!

Беккер ханжески поджал губы и покачал головой, и Гарднер тут же сменил тон:

— Ну ладно, геноссе Беккер, шутки в сторону, — подчеркнуто деловито заговорил он, лишь в глазах теплилась озорная искра. — Прошу выкладывать, чему обязаны вашим досрочным возвращением из отпуска?

Гарднер до повышения был, как и Беккер, начальником сектора. Правда, в отличие от Беккера, в УОП он был почти новичком — пришел из Службы безопасности Северо-Западного района, охватывающего территорию от Архангельска до Лондона и от предгорьев Альп до норвежских фиордов. До назначения на пост начальника Управления он с Беккером, встречаясь иногда на совещаниях, обменивался доброжелательными улыбками. Важнейшим нововведением, которое он сделал, только лишь приняв пост, было создание Сектора безопасности, куда он перетащил знакомых по службе в СБ ребят — сплошь накачанных, изо всех сил тренированных, и вообще с которыми не шути. Так, во всяком случае, воспринимал их Беккер…

Беккер не принял предложенного тона. Он сказал:

— Поль, у нас что-нибудь связано с Вайтуленисом? Иваном Вайтуленисом, личный индекс 14-08-27546?

С лица Гарднера смыло последние остатки веселья. Он встал, пробурчал себе под нос: «Так, та-ак», — и быстро прошел на свое место за столом.

— Выкладывай, почему тебя интересует Вайтуленис, — спокойным, очень спокойным голосом предложил он.

— Поль, — убедительно сказал Беккер, — Поль, я же вижу, что за. эти две недели что-то случилось. Давай не будем препираться, кому первому рассказывать. Введи меня в курс, хотя бы в двух словах.

— Ну ладно, — вдруг сказал Гарднер. — В двух словах — так в двух. — В общем, так: за последние три месяца погибли двести восемнадцать человек. Ахунзянов, Злобин, Канэко, Мигель, Петроченко, Вайтуленис… Ты улавливаешь тенденцию?

Беккер молча кивнул. Он улавливал. Ахунзянов — величайший из архитекторов всех времен и народов, скромный, застенчивый человек… Злобин, нейрохирург, — для него не существовало невозможного… И дальше — океанолог, художник, кибернетист… Вайтуленис, несмотря на странности и явное неудобство в общежитии, крупнейший физик-нулевик…

— Да, вот так, — невесело сказал Гарднер, — интеллектуальная элита Земли. Причем всякий раз происходил тривиальнейший несчастный случай. Канэко разбился на спортивном птерокаре, Мигель неудачно нырнул со скалы, Вайтуленис зачем-то полез ремонтировать видеофон и попал под пятьдесят киловольт. По каждому эпизоду велось служебное расследование, и заключение одно — несчастный случай. Двести восемнадцать несчастных случаев…

— Интересно, — протянул Беккер. — И когда этим занялось наше Управление?

Гарднер заметно смутился.

— Неделю назад, — неуверенно сказал он. — Собственно, не Управление, а Вульфсен, Миша Вульфсен…

Он замолчал.

— Ничего, Поль, я тоже считал его дураком, — сказал самокритично Беккер.

Он сразу вспомнил Вульфсена, толстого белобрысого практиканта, медлительного и флегматичного. Вульфсен был уверен, что во всем нужна система. «Зистема унд порядок». С ним никто не спорил. Система — это хорошо. Вот знать бы еще, что систематизировать! Но Вульфсен тоже не знал. Он только уверен был, что если разработать соответствующую программу, то, значит, можно будет прогнозировать все и всяческие происшествия. С ним опять-таки не спорили. Гарднер дал ему свободный доступ к машинам и к архивам, уповая, что практика кончится, и они навсегда распрощаются с Майклом Ференцем Вульфсеном — уж очень он был занудный, этот Майкл Ференц…

— А, чего уж там, — махнул рукой Гарднер. — Неделю назад он начал проверять очередную подпрограмму — «зистема унд порядок», — а спустя два дня явился ко мне с торжеством во взоре и с распечаткой неожиданных смертей за последние четыре месяца.