Шапка Мономаха - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Иртенина cтр.№ 43

– Нам про тебя много известно.

– Куда плывет лодья? – глотая горячую жидкость, тревожно спросил монах.

– В Тьмутаракань.

– Так ведь мне туда и надо, – обрадовался Нестор.

– Ему туда надо, слышал, Фома? – загоготал кучерявый.

– Для чего меня выкрали из Корсуня? – кротко глядя, осведомился книжник.

– Сам догадайся, ряженый. – Тот, кого назвали Фомой, плюнул под ноги и пошел на нос лодьи. Зло рявкнул: – Прос, Давыдка, парус подтяните!

Из-под навеса выскочили, будто ошпаренные, два парубка, стали тянуть канаты. Коста отобрал у монаха кружку, толкнул в грудь.

– Из-за тебя в море болтаемся, – процедил он. – Так бы сидели зиму в Корсуне.

Нестор упал задом на скамью для гребцов да так и остался задумчиво сидеть.

Оставшийся день на него не обращали внимания. Один раз кинули черствый ломоть хлеба. У парубка, пробежавшего на корму, Нестор спросил о владельце лодьи.

– Купцы мы, – косо зыркнув, пробурчал тот. – Фома хозяин.

– Почему он назвал меня ряженым?

– Будто я знаю.

Под кожаный навес Нестора не приглашали. Ночь он провел на коленях между скамьями – молился. Временами засыпал, скрючившись, потом снова упирал в дно ноющие от холода колени. Под утро забылся глубоким сном, а проснулся от жесткого удара в спину. Вскочив, тут же повалился – швырнуло о борт. Лодью подбрасывало на волнах, как на исполинских качелях. Парубки боролись с парусом, срывая с мачты. Коста и кучерявый Сотко укрепляли груз на корме – груду бочонков с медом. Фома, держась за рукоять правила на носу, кричал через плечо парубкам.

Нестор подполз к скамье и крепко обнял, взывая к Богородице. Сильно накренившись, лодья черпнула воду. Людей обдало обжигающе холодной волной. Сотко отлетел к борту, веревка выскочила из рук. После второй волны, накрывшей суденышко, над Нестором пронесся бочонок, ударил в мачту. Коста пытался удержать груз, но его хлестнуло веревкой по лбу. Взвыв, он упал. Бочки покатились к скамьям гребцов, перепрыгивали, отскакивали от бортов. Море продолжало заливать лодью. Несколько бочек вынесло за борт. Вода на дне дошла до сидений.

– Груз за борт! – донесся вопль Фомы.

Купец первым стал швырять бочки в море. Давыдка и Прос вычерпывали воду деревянными лоханями. Нестора мучительно тошнило. Он не мог оторвать рук от скамьи, хотя вода подбиралась уже к лицу. Рычащие валы чередой набрасывались на лодью. В грохоте волн монаху слышался бесовский хохот. Доски судна трещали и скрежетали.

Побросав все бочки с кормы в море, Коста и Сотко по колено в воде подобрались к Нестору.

– Груз за борт? – проорали друг дружке.

Придя к немедленному согласию, они вцепились ему в руки и ноги, попытались оторвать от доски. Нестор не поддавался – от страха и судороги держался мертвой хваткой. Кучерявый насел на него и стал душить руками-клешнями. Коста, помогая, тянул ворот монашьей вотолы. Лодья перелетела через волну и почти легла на бок. Душегубов снесло к борту. За миг до того раздался треск вотолы, горло Нестора сдавило кожаной тесьмой, затем резко отпустило. В руках у Косты оказалась кожаная калита, которую монах носил на шее. Он хотел выкинуть ее, но вдруг появившийся Фома перехватил руку.

– Дай сюда.

Заткнув калиту за пояс, купец бросил к голове Нестора бадью.

– Черпай воду! – крикнул. – И вы тоже! Не то все вместе вслед за бочками отправимся.

Книжник, откашлявшись, разжал руки и схватился за лохань, как за спасательное вервие.

Море еще долго трепало лодью, но уже не с таким бешенством. Волны стали ниже и не перехлестывали через борт. К полудню буря улеглась, небо просветлело. Воды на дне оставалось чуть-чуть, и ту быстро собрали. Немного переждав, Фома приказал снова ставить парус, ловить ветер и править ближе к берегу, от которого лодью сильно снесло. Кроме потерянного груза и располосованного лица Косты другого урона море не причинило.

Закрепив носовое весло, Фома разорвал калиту монаха, вытащил сложенный пергамен. Развернув, прочитал.

– Тут что-то не так, – пробормотал он себе под нос. – Хорошо, что не утопили чернеца. Но товар из-за него пропал. Верна примета – чернец на судне к беде.

К сумеркам море стало почти безмятежным. Волны ласкались к лодье, будто кот, трущийся в ногах. Еще засветло миновали сурожский маяк, а в ночи проплыли мимо тусклых огней Кафы. На рассвете Нестора поднял громкий голос купца, распекавшего парубков, которые замешкали с парусом. Подвязав белую холстину на перекладине мачты, Прос и Давыдка под грозный окрик Фомы сели на весла. Парус едва ловил слабое дуновение ветра. Коста и Сотко тоже гребли. Земля видна была по обе стороны – ровная, пустынная. Лодья входила в Сурожский пролив.

Выбившись из сил, по очереди сменялись на веслах. Досталось грести и Нестору. Вскоре справа потянулась узкая полоса каменистой земли, за которой лежал Тьмутараканский залив. Огибая косу длиной в дюжину верст, гребли до полудня. По пути попадались редкие рыбацкие лодки. Один раз навстречу прошла греческая боевая галера. Если бы лодья не отвернула вовремя, галера сокрушила бы ее надводным тараном. За бортом корабля Нестор угадал орудия для метания сосудов с греческим огнем.

Тьмутараканская каменная крепость стояла на береговом холме, резко обрывавшемся в море. С боков ее стискивали глубокие овраги. От пристаней вел широкий подъем к городским воротам. Разгружать купцу было нечего, кроме нескольких тюков паволок, сбереженных под навесом лодьи. Фома подцепил к поясу меч, сошел с лодьи, заплатил положенное мытарю и нанял носильщиков-армян. Те, водрузив тюки на плечи, отправились в город под присмотром Косты. Нестору купец велел идти за собой. Сотко плелся сзади, приглядывая за монахом. У ворот их остановила греческая стража, допросила купца. На монаха они не взглянули.

Тьмутаракань решительным образом отличалась от Корсуня. На холме ей было тесно. Низкие кирпичные дома лепились друг к дружке, как семечки в подсолнухе. Узкие улицы лежали вкривь и вкось, будто перепились медом. Толчея творилась такая, что над ухом все время раздавалось чье-то гарканье, а в бока пихались кулаки и локти. На Корсунь город был похож одним – в воздухе висела плотная смесь языков. В самой середине Тьмутаракани на площади стояла размашистая не по здешним меркам церковь с тремя верхами. Из рассказов игумена Никона Нестор знал, что это храм Богородицы, построенный по обету князем Мстиславом Храбрым – Матерь Божья помогла ему победить касожского князька, возложить на его племя дань. Перекрестясь, книжник молча возблагодарил Пречистую за спасение в море.

Кривыми закоулками Фома привел монаха к неприметной щели, оказавшейся входом во двор. Внутри на бортике водоема лениво развалились два оружных отрока с дружинными гривнами на шеях. Не обращая на них внимания, купец вошел в дом. Здесь тихо переговорил с гридями, после чего Нестора отвели в нежилую клеть. Раб принес ему воды и толстую лепешку, еще теплую. Монах благодарно принял снедь.