Всем смертям назло - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Давыдов cтр.№ 9

— Нет, Владимир Иванович, — печаль в голосе Гурьева показалась Ладягину несколько наигранной. — Так, всё самоучкой, знаете ли. Чертежи немного читать выучился, да к рукоделию по металлу некоторая склонность имеется… Вот-с.

— Поня-а-а-атно, — протянул Ладягин, хотя, признаться, ничего не понял. И сказал, чтобы сказать что-нибудь существенное: – На чертежи интересно будет взглянуть. А серия предполагается большая?

— Поначалу – в двести стволов, а там – как карта ляжет, Владимир Иванович. Надеюсь, тысяч десять нам в ближайшие года два будут в самый раз.

— Это… немало.

— Да и планы у нас развёрнутые, — не стал скромничать Гурьев.

— Не большевиков ли терроризировать?

— Ну, что вы, — Гурьев и Осоргин переглянулись и как-то очень по-доброму, необидно разулыбались. — Мы деловые люди, нам такие глупости ни к чему.

Почему-то Ладягин им сразу поверил. Не похожи были эти двое на суровых, насупленных и довольно обглоданных врангелевцев и РОВСовцев – обеспеченные, уверенные, расслабленно-спокойные. И в то же самое время было совершенно ясно – эти двое могут быть прямо-таки беспредельно опасными, если их разозлить. Особенно – молодой красавец с жутковатыми глазами. Кто же он такой, подумал Ладягин. Не лезу ли я головой в капкан?

— Вы не лезете головой в капкан, Владимир Иванович, — улыбнулся Гурьев, и Ладягин от неожиданности подпрыгнул на сиденье, вытаращив на спутника свои зеленовато-карие очи. — Никто из наших друзей и сотрудников не только ни в чём не нуждается, но и не испытывает при этом никаких проблем со своей совестью и внутренним чувством справедливости. Согласитесь – по нынешним весьма несентиментальным временам это не так уж и мало.

— Это звучит многообещающе, — осторожно и скупо улыбнулся в ответ Ладягин. — И на себя лестно такое примерить, весьма лестно. А вы что же, мысли читаете?

— Да, немного, — кивнул Гурьев. — Мимика, жестикуляция, движение глаз. Для человека искушённого – исчерпывающе красноречиво.

— Впечатляет, — вздохнул Ладягин. — В том числе откровенность. Ну, с друзьями – более или менее понятно. А что насчёт недругов?

— Недругов у нас с каждым днём всё меньше и меньше, — просиял Гурьев. — А друзей – всё больше и больше. Мы много работаем, Владимир Иванович, и добиваемся нужных нам результатов. Но вот настал такой момент, когда без вашей помощи нам никак не обойтись. Вы не думайте – у нас для вас, кроме револьверов-пистолетов, немало увлекательных занятий найдётся. Ручаюсь – не пожалеете.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Ладягин, не собираясь жадно заглатывать наживку целиком. Чем, кажется, привёл своих визави в изумительное и даже где-то игривое расположение духа.

Ладягин с любопытством разглядывал поместье, судя по всему, довольно обширное и процветающее. Правда, источники этого процветания пока оставались не слишком ясны, но ему не казалось это в настоящий момент сколько-нибудь определяющее важным. Производственные помещения, где ему предстояло стать полновластным хозяином, воистину не оставляли ни малейшего шанса попривередничать: новейшие дорогущие станки, немецкие и швейцарские, электричество, освещение, чистота, зеркально-гладкий нескользкий пол, вентиляция – фабрика будущего, да и только!

— Если что-то понадобится, литература в особенности – Королевская библиотека к вашим услугам, Владимир Иванович. Утром оставляете заказ, вечером получаете – даггеротипированный, проектор вот тут. Если захотите, точно такой поставим в ваши жилые покои.

— Вы что же, мне здесь и жить предлагаете?! — поразился Ладягин.

— Ну, разумеется, — с непоколебимым спокойствием пожал плечами Гурьев. — К чему же лишние неудобства? Поставим вас на довольствие по полному списку, оборудование ваше размонтируем-смонтируем, если что из него вам понадобится, сарайчик ваш починим и законсервируем – кто знает, может вам у нас со временем надоест, захотите снова на вольные хлеба.

— И отпустите? — недоверчиво усмехнулся Ладягин.

— Я же говорил, что мы наших друзей не обижаем. Наоборот. Защищаем и всемерно поддерживаем.

— Ну, коли так…

— Замечательно. Я знал, что вам тут придётся по душе. А теперь идёмте обедать-ужинать – познакомлю вас с хозяйкой.

— С хозяйкой?! — опешил Ладягин. — А как же… А вы?!

— А я тут распоряжаюсь. От имени и по поручению, — опять, очень по-доброму, улыбнулся Гурьев.

— Так я… не в форме, — попытался отбояриться Ладягин.

— Это совершенно не воспрепятствует, — твёрдо пресёк его поползновения Гурьев. — У нас тут натуральное хозяйство, всё под рукой, в том числе и конфекцион [10] на всякий непредвиденный случай. Конечно, не Сэвил Роу, [11] но в первом приближении – в самый раз.

Ещё полминуты назад Ладягин совершенно не собирался уступать, но – любопытство взяло верх:

— Ладно. Ну, вы, Яков Кириллович, прямо – дредноут!

— На том стоим. Прошу!

Убранство особняка – скорее, даже дворца – не подавляло, а располагало к себе. Ладягин, отнюдь не избалованный роскошью на протяжении всей своей пёстрой и нелёгкой жизни, был – в который уже раз – приятно удивлён и заинтригован. А потом – и вовсе остолбенел, увидев молодую женщину совершенно неописуемой красоты, радостно сбежавшую по парадной лестнице им навстречу, на мгновение прильнувшую к Гурьеву так, что сразу же и без слов всё сделалось Ладягину совершенно понятно.

— Здравствуйте, Владимир Иванович, — улыбнулась Рэйчел, приветствуя его по-русски, чем окончательно добила, и протягивая Ладягину руку. — Сердечно рада приветствовать вас в нашей маленькой кают-компании. Добро пожаловать на борт.

— Я тоже очень рад, миледи, — пробормотал смущённый, растроганный и восхищённый Ладягин. Осторожно пожимая мягкую и тёплую руку Рэйчел, он вдруг отчётливо понял: ему, чьи отношения с женщинами всегда складывались крайне непросто, — для подавляющего большинства из них он был слишком умён, слишком талантлив, слишком застенчив поначалу и безудержно страстен и требователен потом, — эта женщина, с лицом и голосом ангела, сошедшего с небес, до краёв наполненная поистине неземным светом, искрящаяся и переливающаяся любовью и нежностью к мужчине, которому безраздельно принадлежит, станет – как и для всех остальных своих… подданных – настоящим, надёжным, верным, отважным и преданным, самоотверженным другом. Окончательно растерянный и немного подавленный обрушившимися на него за сегодняшний день впечатлениями, Ладягин перевёл на Осоргина беспомощный взгляд и встретил мудрую, понимающую улыбку.

Обед прошёл непринуждённо и весело, и Ладягин почти не заметил, как застолье перешло сначала в ужин, а затем в некое подобие дружеской бурсацкой попойки – после того, как дети и женщины отправились почивать. Ладягин превосходно понимал, что его проверяют по всем статьям, и решил ни за что не ударить в грязь лицом. Когда выпито было уже всё, что можно, что нельзя и даже то, что совершенно невозможно ни в коем случае, Ладягин, нисколько не потерявший ни связности рассуждений, ни присутствия духа, предложил Гурьеву закрепить собственность на особенности конструкции пистолета патентом и вызвался тут же его написать, что и проделал к вящему удовольствию присутствующих. И, поймав на себе абсолютно трезвый, весёлый и восхищённый взгляд «шефа», как уже окрестил Гурьева про себя, Ладягин весело подмигнул в ответ. И понял, что принят в команду.