О приятных и праведных - читать онлайн книгу. Автор: Айрис Мердок cтр.№ 93

В дверях появился мужчина. Казалось, что не пришел, а как бы возник ниоткуда. Полу будто с силой пригвоздило к спинке сиденья. Он быстро подошел и сел рядом.

— Здравствуй, Пола. Ты рано пришла.

— Здравствуй, Ричард…

— Я, как видно, тоже. Ничем не мог себя занять, не выдержал.

— Да.

— Ну, здравствуй…

Пола не делала попытки поддержать разговор. Она старалась выровнять дыхание. Долгий вдох — и выдох, вдох — и выдох. Совсем не трудно, в общем. Она немного отодвинулась и покосилась на Ричарда: он сидел, облокотясь одной рукой на колено и глядел на нее без улыбки. Мимо прошел смотритель. Больше в зале никого не было.

— Слушай, Пола, — сказал Ричард, понизив голос, — будем говорить по-деловому, хотя бы для начала. Дьюкейн рассказал тебе про этот кошмар с Радичи?

— Да.

— Про меня и Клодию тоже? Все?

— Да.

— Давай тогда разделим два вопроса, ладно? Первый — должен ли я, по-твоему, отдать себя, как говорится, в руки правосудия, заявить в полицию с тем, что меня потом выгонят с работы и будут судить как соучастника. И второй — как нам с тобой поступить в отношении нас самих. Если не возражаешь, я хотел бы прежде всего покончить с первым вопросом.

Господи, как это похоже на Ричарда, думала Пола, пронзенная то ли щемящей нежностью, то ли жалом воспоминаний. Черный полог над нею исчез, дыхание как будто наладилось. Только больно колотилось сердце.

— А разве эти два вопроса не связаны?

Пола обнаружила, что смотреть на него не может, и потому смотрела себе под ноги.

— Связаны в том смысле, что ты либо захочешь, либо нет навещать меня в тюрьме. Взаимозависимость между ними возникает лишь в одном из четырех возможных сочетаний первого, второго, «да» и «нет».

Ах, Ричард, Ричард…

— Джон что, оказывает на тебя давление?

— Да нет, никто на меня не оказывает давления. Я просто хочу решить с первым вопросом. Мы не можем начинать со второго.

— Джон, как я понимаю, считает приемлемым не предавать это все огласке и…

— Плевать на Джона! Ты-то как считаешь?

Этого Пола не ждала. Она была до глубины души потрясена рассказом о Клодии и Радичи, но не предполагала, что от нее потребуется выносить еще какое-то суждение по этому поводу. То есть, вернее, она сразу же разделила суждение Дьюкейна, что Ричарду нет необходимости ни в чем признаваться… Она постаралась сосредоточиться. Ричард предлагал ей быть объективной. Что было само по себе невероятно — столь же невероятно, как то, что они с ним сидели сейчас бок о бок. Она подняла глаза на ужасные фигуры, олицетворяющие Правду и Время.

— Я считаю, в этом нет надобности, Ричард. Джон ясно дал понять, что для его расследования твои показания не нужны. Тем… людям ты уже не поможешь. Себе — навредишь, а в этом я не вижу смысла.

Ричард издал глубокий вздох.

Почувствовал облегчение, думала Пола, Боже мой… У нее снова заныло сердце. Она опять опустила глаза, на этот раз отведя их в его сторону. Металлическая нога…

— Теперь — как насчет второго вопроса, Пола?

— Погоди, погоди, — сказала она глухо. — Будем, как ты выразился, говорить по-деловому.

Пола отодвинулась еще немного и заставила себя поглядеть на него. Его и без того асимметричные черты исказила гримаса недоверчивости и беспокойства, и, словно пытаясь разгладить ее, он то и дело трогал лицо ладонью.

— Ричард, ты-то сам хочешь вернуться?

Он отозвался коротким отрывистым:

— Да. — И прибавил: — А ты хочешь, чтоб я вернулся?

— Да, — в лад ему коротко ответила Пола.

Два «да», ничего не решая, пустышками повисли в воздухе.

— Ричард, ты ведь жил с кем-то, правда?

— Откуда ты знаешь? Или просто сама так решила?

— Я как-то раз была возле нашего дома — так, потянуло его увидеть, — зная, что ты в это время на работе. И у меня на глазах туда вошла красивая женщина, притом открыла дверь своим ключом.

— Проклятье! Тебя, стало быть, потянуло? Будь я проклят… Что ж, женщина действительно была, но с этим теперь покончено. Она была шлюха.

— И что это меняет, на твой взгляд?

— Согласен. Ничего. Так или иначе, ее нет. Сбежала, если хочешь знать, с Дьюкейновым слугой в Австралию.

— Это она тебе написала?

— Нет, мне сказал Дьюкейн. Мать честная, не собралась же ты приревновать меня к шлюхе, которая сейчас на полпути в Австралию!

— Больше никого не было — ну, то есть уже в последнее время?

— Нет. А о себе что скажешь? Был у тебя кто-нибудь?

— Нет.

— В Дьюкейна не влюбилась?

— Ты что, Ричард, — конечно нет!

— Уверена?

— Уверена.

— Понял. Хорошо, спрашивай дальше. Для меня вообще непостижимо, как ты можешь хотеть, чтобы я вернулся.

— Ричард, я должна поговорить с тобой об Эрике.

— Как, он опять возник, этот мерзавец?

— Нет. Он действительно написал, что приезжает, но потом передумал, слава богу.

— Его надеюсь, ты не любишь?

— Нет, нет, нет!

— Может, тогда забудем о нем?

— Нельзя, в том-то и дело. Во всяком случае, нельзя забыть… то, что произошло. Я понимаю, это отдает безумием, но та жуткая сцена никак не уходит, торчит черным комом, отравляя каждый день.

— Да, — сказал он тихо, — я знаю.

В зале между тем появились американцы. Задержались у картины Бронзино, обмениваясь учеными замечаниями, оглянулись и, увидев пару, напряженно застывшую на скамье, поспешно ретировались.

— Пола, — заговорил Ричард, — мы с тобой разумные люди. Возможно, поодиночке нам с этим ничего не поделать, но что-то, может быть, удастся сделать сообща. Случилось нечто ужасающее, в чем повинны мы оба. Да, так случилось. Ты знаешь, что я не верю в Бога, в разные там муки совести, раскаяние и прочую муть. Прошлое миновало, его больше не существует. Но существуют обязательства, порожденные этим прошлым, а также — наши мысли о нем, с которыми не так-то легко бывает совладать. В отношении Эрика нам, по моему рассуждению, ничего не остается, кроме как забыть этого остолопа. Зато мы кое-что могли бы предпринять в отношении друг друга, чтобы рассеять эту тучу, — если б решили, что стоит снова попробовать жить вместе. Не думаю, что в этом случае тот черный ком продолжал бы торчать, отравляя нам каждый день. Я думаю, он исчез бы постепенно.

Глядя на него, слушая, как выговаривает четкие фразы его высокий голос, так знакомо излагая и развивая очередную мысль, Пола почувствовала, что ее пробирает дрожь, в которой тотчас же распознала желание. Ей хотелось кинуться на шею Ричарду и изо всех сил прижать его к себе. Она одернула себя мысленно и закрыла глаза.