Мой нежный завоеватель - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Френч cтр.№ 7

Когда он опустошил свой кубок, его серо-голубые глаза остались совершенно трезвыми.

— Кроме всего прочего, эти горцы являются несравненными воинами, самыми свирепыми из всех, с кем мы сталкивались с тех пор, как покинули Македонию. Они клянутся, что их предками были легендарные амазонки.

Гефестион скептически ухмыльнулся и беззлобно выругался.

— Олимпия в свое время клялась, что твоим отцом является божество. И что, мы должны так же легко проглотить этот миф об амазонках, как и басни твоей матери?

Александр улыбнулся.

— Когда я напишу ей в следующий раз, то передам лично от тебя самые наилучшие пожелания.

— Не стоит утруждать себя. У нашей царицы-матери очень хорошая память и острые когти.

— Не пытайся сменить тему беседы. Я намерен использовать бактрийцев и согдианцев для осуществления наших планов. Кроме того, если бы я остался дома, то имел бы уже нескольких сыновей. Сейчас для продолжения рода подходящее время и место… и к тому же Роксана — достойная меня женщина. Я получу ее, и сделаю это со всеми подобающими особе царской крови почестями.

— Поступай, как знаешь, — сказал Птолемей, наливая себе очередную порцию вина. — Ты всегда делаешь все по-своему.

— Твои лучшие воины, гетайры, ставят тебе в вину то, что с каждым днем ты все больше превращаешься в перса, — продолжал настаивать на своем Гефестион.

— Но все-таки, что ты скажешь? Каково твое мнение, старый друг?

Выражение лица Гефестиона стало серьезным.

— Я уже давно перестал оценивать твои поступки по меркам, приемлемым для простых смертных.

Некоторое время спустя двое крепких стражей ввели в комнату Оксиарта. Он отсалютовал Александру.

— Моя дочь Роксана считает честью для себя твое предложение о браке.

Александр жестом предложил ему сесть.

— Усаживайся поудобнее, мой будущий тесть. Скажи нам, сколько пригодных для службы солдат у тебя осталось?

— Тебе следует поговорить с моим помощником, сыном моего брата Кайаном. Он может сообщить тебе все необходимые сведения.

— Пошлите за ним, — приказал Александр. — И начинайте приготовления к свадебному пиру. И ни на чем не экономьте! Я не желаю, чтобы говорили, будто новый великий царь Персии проявил неуважение к своей невесте.

Пребывая в полном смятении чувств, Роксана выпила глоток горячего, приправленного пряностями вина. Перед помостом под многоголосое звучание инструментов кружили скрытые под покрывалами танцовщицы, сверкая серебряными браслетами, украшенными камнями, на запястьях и щиколотках. Брак был освящен, как греческими, так и зороастрийскими обрядами. Александр своим боевым мечом разрезал традиционный каравай, и молодые разделили между собой хлеб. Жрец чуть коснулся кончиком золотого кинжала соединенных рук Роксаны и ее супруга и смешал выступившие капельки крови.

Роксана впала в оцепенение. Она не могла поверить, что именно ее губы произнесли священную клятву, скрепившую этот союз и связавшую ее с македонским варваром до последнего вздоха.

Огромный зал приемов был заполнен множеством чужеземцев. Только кое-где в толпе она замечала знакомые лица. Несмотря на уверения Александра в том, что местные жители находятся под его защитой, только немногие из ее соотечественников осмелились привести на свадьбу своих жен и дочерей. Те же, кто пришел, казались настолько напуганными, что вряд ли могли получить удовольствие от этого праздника.

Кайана среди присутствующих не было. С дозволения Александра Оксиарт послал его, как своего представителя в Балх в сопровождении отряда македонцев. Отец Роксаны знал, что Кайан не сможет сдержаться на брачной церемонии, представляя предстоящую брачную ночь, и наделает глупостей. А если бы Роксана увидела любимого Кайана, возможно, и ей не хватило бы выдержки.

Роксана из-под ресниц поглядывала на Александра. Он осушал чашу за чашей крепкого бактрийского вина, но ни по его виду, ни по голосу нельзя было заметить никаких признаков опьянения. Хриплый смех царя вплетался в хор голосов его лучших воинов — сотоварищей, их еще называли гетайрами. Это был узкий круг знатных придворных, которые являлись его личными помощниками или близкими друзьями. Из них Роксана знала только Гефестиона.

Тонкие жилистые пальцы прикоснулись к ней, заставляя отвлечься от своих мыслей.

Притянув девушку к себе, Александр развернул ее кисть так, чтобы он смог прижаться губами и острыми белыми зубами к ее запястью, где под белоснежной кожей отчетливо проступали голубые вены. Его влажный язык нежно прикоснулся к коже, и по ее руке пробежала жаркая волна.

Крылья бабочек затрепетали внизу ее живота, когда его тяжелый взгляд опустился к носкам ее туфель, потом очень медленно стал подниматься вверх, по затянутым в шелка голеням и бедрам, задерживаясь на потайных изгибах ее тела, а затем заскользил дальше, чтобы насладиться изящными контурами ее грудей.

«Скоро!» — обещали его серые глаза. «Уже скоро!» — отозвалось ее сердце.

Она вздрогнула, напоминая себе, что Александр мало, что может разглядеть под церемониальной одеждой, скрывавшей ее формы. Совершенно очевидно, что только теснота в помещении и теплая не по сезону погода заставили увлажниться ее груди и холмик между бедрами. Воздух казался таким же прозрачным, как и в тот день, много лет назад, когда она забралась на скалу, чтобы похитить из гнезда птенца сокола.

Она не считала себя невеждой в искусстве любви. Разумеется, она была девственницей, но принцессу нельзя сравнивать с несмышленой пастушкой. В ее библиотеке имелись китайские и индийские свитки, а в них описывалось множество способов, которые мужчина и женщина могут использовать, чтобы дарить и получать чувственное удовольствие. Кроме того, Нира, любимая индийская наложница отца, посвятила ее в древние каноны плотских наслаждений.

Оставаясь девственницей, Роксана не была ханжой. Только простушка может, постоянно находясь среди солдат, не слышать их грубых шуток и не замечать отношения мужчин к близости с женщиной. Много раз Роксана лежала без сна, мечтая о поцелуях Кайана и представляя себе ночи страсти, которые они будут делить, когда вступят в брак. Но лечь в постель с Александром означало для нее выставить любовь на посмешище.

— Дочка!

Роксана понимала, что ее зовет отец. Она кивала, не вполне осознавая смысла того, что он говорил. После слов клятвы она не проронила ни звука. Когда Александр откинул шелковое покрывало с ее лица, она будто огородила себя невидимой стеной, представляя, что находится в безопасности за этим незримым барьером. Она наблюдала за окружающим миром, отделив себя от него.

Для свадебного наряда она выбрала траурный белый цвет. Ее кольца, браслеты и даже диадема из жемчуга сверкали серебристой белизной, как лед на горных вершинах. Ее народ должен знать, что она отдается македонскому завоевателю, как невинная жертва, что она не предала два родственных царства.