Черные Холмы - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Симмонс cтр.№ 41

Старик все еще продолжает говорить:

— Ваштай, Паха Сапа. Держись подальше от дорог вазичу, потому что солдаты и золотоискатели убьют тебя без лишних разговоров. Ступай на вершину Шести Пращуров. Июхакскан каннонпа! Возьми с собой трубку. Твоя трубка вакан. Таку воекон кин ихьюха эл войлагйапело. Эхантан наджинойате мака стимнийан каннонпа кин хе уйваканпело. Она может все. С тех пор как стоячие люди расселились по земле, эта трубка была вакан.

Паха Сапа трясет головой, пытаясь прогнать из нее гудение и путаницу. Его донимает лихорадка. Глаза слезятся то ли от дыма, то ли от сильных эмоций — он не знает. Он по-прежнему сидит со скрещенными ногами на одеяле, завернутый в два других, и ему кажется, что он голый парит в нескольких дюймах над полом пещеры. Голос Роберта Сладкое Лекарство гудит в его голове, словно орудия вазичу.

— Юный Черные Холмы, ты знаешь, как нужно правильно построить себе ойникага типи?

— Да, дедушка… я хочу сказать — дядя. Я помогал Сильно Хромает и другим ставить парилки.

— Охан. Ваште! И ты знаешь, как правильно выбрать синткалу ваксу из других камней, которые могут ослепить или убить тебя?

— О да, дядя.

Знает ли? Когда придет время в Черных холмах, сумеет ли он выбрать особые камни в руслах ручьев, камни с «бисерным» рисунком, по которому и определяется, что они безопасны при использовании в парилке?

Паха Сапа начинает потеть, и его трясет под одеялами.

— А жена твоего дедушки нарезала сорок квадратиков плоти со своей руки для твоей вагмугхы к камням йювипи?

— О да, дядя.

Нарезали ли Коса Ворона или Женщина Три Бизона необходимые кусочки кожи для священной погремушки, собрали ли маленькие ископаемые камушки, которые можно найти только в определенных муравьиных кучах? Да как они могли успеть? У них не было времени!

Старик снова кивает и бросает несколько ароматизированных палочек в костер, который разгорелся уже и без того. Пещера наполняется кисловато-сладким запахом благовония.

— Тебя предупредили, юный Черные Холмы, что, когда ты станешь наги, чистым духом, тебя посетят — почти наверняка нападут на тебя — осин ксика, злые животные, а также ванаги, и сисийи, и сийоко?

— Я не боюсь призраков, дядя, а сисийи и сийоко — это страшилки для детей.

Но голос Паха Сапы дрожит, когда мальчик говорит это.

Роберт Сладкое Лекарство, кажется, не замечает этого. Он смотрит в костер, и в его черных глазах пляшут язычки пламени.

— Видение ханблецеи — очень серьезное испытание для любого мужчины, сынок, а уж тем более для такого маленького человека, как ты. Ты понимаешь, что иногда судьба всего рода, к которому принадлежит тот, кто проходит ханблецею, зависит от видения? Иногда судьба целого народа — более чем племени, целой расы — зависит от видения и от того, что будет предпринято после видения. Ты это понимаешь?

— Да, конечно, дядя.

Паха Сапа решает, что Роберт Сладкое Лекарство не в своем уме. Винкто.

— Ты знаешь, юный Черные Холмы, для чего существуют пращуры, боги и сам Вакан Танка?

Паха Сапа хочет сказать: «К чему ты все это говоришь, старик?» — но он выдавливает из себя уважительное:

— Да, дядя.

Роберт Сладкое Лекарство отрывает взгляд от огня и смотрит прямо на Паха Сапу, но в черных глазах старика по-прежнему пляшут язычки пламени.

— Нет, ты не знаешь, юный Паха Сапа. Но узнаешь. Боги, пращуры и сам Всё существуют, потому что существуют так называемые люди, чтобы поклоняться им. Люди существуют, потому что существуют бизоны и потому что во всем мире, который мы воспринимаем как мир, свободно растет трава. Но когда исчезнут бизоны и когда исчезнет трава, люди тоже исчезнут. И тогда не станет и богов, духов наших предков, духов места и самой жизни. Ты меня понимаешь, Паха Сапа?

— Нет, дядя.

Роберт Сладкое Лекарство улыбается, показывая свои белые зубы.

— Ваштай! Это хорошо. Но ты первым поймешь это, юный Черные Холмы. Боги умирают, как и бизоны. Иногда медленно и мучительно. Иногда быстро, неожиданно, не веря в собственную смерть, отрицая стрелу, рану или болезнь, хотя они и убивают их. Ты понимаешь это, Паха Сапа?

— Нет, дядя.

— Ваштай! Вот как оно должно быть теперь. Имеет значение не то, что ты знаешь о гибели и исчезновении бизонов, людей, их образа жизни, пращуров и Всего, — многие из нас, наделенные даром вакан, прозревали это раньше, — имеет значение то, что ты будешь делать с этим в те восемьдесят с лишним зим, что остались тебе. То, что ты — именно ты и никто другой — будешь с этим делать. Ты понимаешь это, Паха Сапа?

Мальчик уже злится. Его клонит в сон, мучает жар, он болен, готов расплакаться и очень зол. Если он убьет сейчас старика, этого никто не узнает.

— Нет, дядя.

— Ваштай! Утром ты будешь спать долго и допоздна, юный Черные Холмы, а когда проснешься, меня уже не будет… Дождь ослабеет до рассвета, а у меня дела в Месте убежища, далеко отсюда и от холмов. Я не оставлю тебе еды, а к своей ты не должен прикасаться. Твой пост должен начаться с рассветом.

— Да, дядя.

— Твое испытание не закончится, даже когда ты переживешь свою страшную ханблецею. Это начало. Ты никогда не сообщишь о своем видении Сильно Хромает и своему роду. Твои лошади будут убиты (не Шальным Конем, который ищет тебя в другом месте, а потом забудет тебя, обуянный жаждой убивать вазичу), а твоя священная трубка будет похищена и ты ограблен до нитки, но так оно и должно быть. Пойми, что если для Вселенной и нет плана, то для каждого из нас есть свои распятия и возрождения.

Паха Сапа не понимает этого слова — «распятие», но старик не объясняет того, что не понимает мальчик, поэтому Паха Сапа не спрашивает.

— Я не допущу этого, дядя. Я умру, как умер мой отец, который был убит в схватке, но не отдам Птехинчала Хуху Канунпу, которую хранили Сильно Хромает и десять поколений шаманов до него, они не потеряли с нее ни одного красного перышка.

Роберт Сладкое Лекарство смотрит на него.

— Хорошо. Позволь мне сказать тебе теперь, Паха Сапа: для меня большая честь, что ты назовешь своего сына, единственного твоего ребенка, моим именем.

Паха Сапа в ответ может только смотреть на старика широко раскрытыми глазами.

— Пора затушить костер. Иди ко входу в пещеру, помочись, посмотри, все ли в порядке с твоими лошадьми, а потом ложись спать, Паха Сапа. Пока ты спишь, я буду просыпаться время от времени, чтобы потрясти моей собственной вагмуху и отогнать призраков.

Роберт Сладкое Лекарство показывает ему церемониальную погремушку, которая так стара, что кажется ровесницей времени.

— Паха Сапа, токша аке чанте иста васинйанктин ктело («Я увижу тебя глазами моего сердца, Паха Сапа»).